Огонек моей души
На мой внешний вид внимание никто не обращает, я даже косых взглядов в свою сторону не замечаю, хотя, пока мы идем к своему столику, я замечаю несколько дам в вечерних платьях.
- Мне, как обычно, - озвучивает официанту Марат, а потом сразу цокает и закатывает глаза на мое скромное дополнение к заказу «мне только воду».
- Только не начинай, - затыкает мне рот, когда я уже хочу начать возмущаться, - мы пришли сюда поужинать и пока не сделаем этого, никто никуда не уйдет.
Пока я растерянно пялюсь в меню, Марат делает заказ за меня. Он столько всего перечисляет, что у меня глаза лезут на лоб. Даже про десерт не забывает.
- Давно хочу спросить, - начинает разговор Марат, когда нам приносят заказ, - почему ты не пошла в группу поддержки в нашей школе? У тебя так классно получалось раньше. Или та травма ноги дает о себе знать?
Щеки моментально заливает жаром от его похвалы, несмотря на то что для меня это не очень приятная тема для разговора.
- Шутишь? Прийти в логово змей по собственной воле?
Марат хмурится, явно не понимая, о чем я говорю.
- Илона капитан группы поддержки, Анжела тоже там, если не ошибаюсь. Не хочется снова испытывать судьбу.
- Ну да, - мрачно соглашается со мной, - они те еще су… штучки. Может, на следующий год в университете получится? Куда планируешь поступать?
- На юридический. Университет еще не выбрала. Будет зависеть от того, как сдам экзамены. А что-то мне подсказывает, что в этой школе хорошо я их не сдам.
- Если хочешь, я могу позаниматься с тобой. С какими предметами у тебя возникли проблемы?
Едва сдерживаю истеричный смешок, потому что правильнее всего будет ответить «со всеми».
- Ты и так со мной занимаешься плаванием и сам платишь за аренду бассейна. Я чувствую себя некомфортно, а ты еще и по другим предметам меня собираешься тащить?
- За бассейн я не плачу, я же объяснял тебе. А по поводу остального… чем еще заняться в школе. На неделе выезд за пределы запрещен. Так что предлагаю с пользой провести время.
Вижу, что Марат постепенно оттаивает и расслабляется, но потом понимаю, что графин с водой, который стоит на столе, скорее всего, вовсе не с водой. А когда мы доедаем остатки ужина, он просит официанта заменить графин на какой-то другой напиток. Я не сильна в названиях, но предчувствие ведь не обманешь.
В итоге Марат пьет из стакана какую-то бурую жидкость, напоминающую виски, а я начинаю переживать, что приехал он за рулем своей машины.
- Как мы уедем? - решаюсь задать вопрос, когда вижу, как тяжелеют его веки, - тебе же нельзя за руль.
- Такси еще никто не отменял.
- У тебя случилось что-нибудь? – решаюсь на еще один личный вопрос после небольшой паузы.
- В последнее время у меня постоянно что-то случается, - как-то слишком обреченно произносит, - на этой неделе вот сестра из дома сбежала.
- О, Господи, вы ее нашли?
- Нашли. Но теперь она ни с кем не разговаривает.
- А … почему она сбежала? – задаю вопрос, а следом сразу прикусываю себе язык. Наверно, это слишком личная тема, а я лезу.
- У нас мама серьезно болеет, давно уже. Ей не говорили долго, потому что считали, что она еще слишком мала. Она сама случайно узнала…
- Бедная девочка, сколько ей?
- Шестнадцать.
- Самый сложный возраст, хотя такие новости в любом возрасте очень сложно пережить.
- Знаешь, что в этой ситуации самое ужасное?
- Что? – почти шепотом спрашиваю.
- Что она смотрит на меня так, будто я могу все изменить. Будто я смогу защитить ее от всей боли в этом мире, от несправедливости и ударов судьбы. Не на отца, а на меня, на старшего брата. А я не могу. В глаза ей смотреть теперь не могу. Мне страшно, понимаешь? Страшно ее подвести. Она на меня надеется, а я ничего не могу сделать, чтобы развеять ее страхи и сомнения.
Боже! Я замираю напротив Марата и с ужасом понимаю, что не могу сдержать слез. Они сами катятся по моим щекам и не собираются останавливаться. Теперь я понимаю, как ему тяжело. Понимаю, почему он так подавлен. На нем такая ответственность, несмотря на возраст.
Мы сидим еще час, когда я понимаю, что надо каким-то образом завязывать с посиделками. Марат уже давно перестал говорить, но к бокалу прикладывается все чаще. Подзываю официанта и спрашиваю, как нам вызвать такси.
- Вы не переживайте, - успокаивает меня молодой парень, - Марат наш постоянный клиент, счет уже оплачен и такси сейчас будет. Оно без проблем довезет вас до нужного адреса.
Наверно, он подумал, что я его девушка и поеду к нему домой. Домой к нему я не поеду, конечно, но вот проводить, похоже, придется. Марата практически вырубает на ходу.
С трудом доходим до такси и утрамбовываемся туда. Марат роняет мне голову на плечо, а к концу поездки начинает сопеть в ухо. Замечательно. Он еще и вырубился. И как интересно я потащу его домой?
***
Выцарапать из машины эту неподъемную тушу мне помогает таксист, за что я ему очень благодарна, а дальше мы идем к воротам вдвоем, шатаясь из стороны в сторону. Меня ужасает вид огромного особняка, потому что я таких даже по телевизору не видела. И мне страшно до дрожи в коленках зайти внутрь. Но и бросить Марата здесь на идеальном газоне я тоже не могу.
Можно было бы передать его из рук в руки охраннику, в таких домах это же не редкость, но, как назло, ни одного из них в поле зрения я сейчас не наблюдаю. Марат щелкает пультом и ворота открываются, а потом еще и ключи мне протягивает от дверей.
Когда мы заходим в дом, я стараюсь смотреть преимущественно в пол, а не вокруг, чтобы не шокировать себя еще больше. Я первый раз в таком месте и надеюсь в последний.
Едва мы делаем пару шагов вперед и один в сторону, в поле зрения попадает гостиная. Там приглушенно горят красивые светильники, поэтому я сразу замечаю на диване женщину с книгой.
- Добрый вечер, - слышу совершенно доброжелательное приветствие, но, тем не менее, мечтаю от стыда провалиться сквозь землю. Красивая и ухоженная женщина улыбается мне искренней улыбкой. А я стою, как замороженная и не знаю, что лучше делать в такой нелепой ситуации. Марат мне помогать не собирается, он вообще болтается по комнате из стороны в сторону, как при кораблекрушении.
