Николай Булганин. Рядом со Сталиным и Хрущевым - Евгений Васильевич Шишкин
Бои за Наро-Фоминск продолжались, хотя было ясно, что имеющимися силами и средствами город у противника не отбить.
Штаб Западного фронта, как видно, по-прежнему не знал и не понимал всей сложности обстановки в районе Наро-Фоминска. Обескровленные большими потерями в ходе беспрерывных, многодневных боёв соединения 33-й армии из последних сил сдерживали натиск врага, и вести речь об активных наступательных действиях не приходилось.
Смертельно уставшие в ходе шестидневных боёв с противником, практически не принимавшие за это время никакой пищи, кроме хлеба, красноармейцы и младшие командиры засыпали порой в своих наспех сооружённых окопах и ячейках прямо в ходе боя.
«29 октября 1941 года. В 2 часа 45 минут была получена телеграмма Военного совета Западного фронта следующего содержания:
«КОМАНДУЮЩЕМУ 33 АРМИЕЙ.
Поставленная Запфронтом задача вами не выполнена. Вы плохо организовали и подготовили наступление, в результате чего, не выполнив задачи, понесли большие потери. Военсовет Запфронта в связи с этим считает бесполезным продолжать наступление.
ПРИКАЗЫВАЮ:
На фронте армии перейти к упорной обороне на занимаемом рубеже, продолжая небольшими отрядами очищать НАРО-ФОМИНСК.
Создать прочную противотанковую оборону, эшелонированную глубину, усилив её танками, поставленными в засаду.
Создать в армии резерв, имея его на шоссе НАРО-ФОМИНСК.
Немедленно приступить к восстановлению дивизий армии и приведению их в порядок в первую очередь 1-й Гв. МСД.
Продолжать мелкими истребительными отрядами уничтожать и изнурять противника.
(ЖУКОВ, БУЛГАНИН»).
…Новый командир 151-й МСБр майор Кузьмин докладывал: «В результате боёв с 13 по 29.10.41 151 МСБР понесла весьма значительные потери в личном составе и вооружении. Личный состав батальонов дважды был сменён почти полностью, и всё же на 30.10.41 батальоны насчитывают в своём составе от 20 до 60 человек. Наиболее тяжёлое положение с командным составом. Батальонами командуют младшие лейтенанты, лишь одним 455 МСБ командует старший лейтенант. Командиров рот нет, командиров взводов также. Таким образом, даже в том случае, если бригада будет пополнена красноармейским составом, создать полнокровные батальоны невозможно, а в настоящем положении, когда батальоны только обозначены, бригада в состоянии выполнять боевые задачи, посильные одной-двум стрелковым ротам.
Кроме батальонов бригада располагает двумя танками Т-26 и артдивизионами в составе 7 орудий. Прошу пополнить бригаду личным составом и в первую очередь командным составом…
Командир 151 МСБр майор КУЗЬМИН».
ЦАМО РФ. Ф. 3391. Оп. 1. Д. 5. Л. 150–151.
Через несколько дней 151-я мотострелковая бригада была расформирована».
Тяжелейшее положение было в ту пору не только у 33-й армии. Многие подразделения нуждались в кадрах, вооружении, технике. И бойцы, и офицеры только учились воевать. Что могли сделать Ставка и Жуков? По большому счёту, только одно – опираться на волю и самоотверженность бойцов.
Вот в чём признаётся маршал Г.К. Жуков в своих воспоминаниях: «Я считаю, что молодёжь принесла главную жертву войне. Сколько прекрасных молодых людей мы потеряли! Сколько матерей не дождались с войны детей!
С командного пункта я много раз видел, как молодые солдаты поднимались в атаку. Это страшная минута: подняться в рост, когда смертоносным металлом пронизан воздух. И они поднимались. Многие из них только-только узнали вкус жизни. Девятнадцать-двадцать лет – лучший возраст в обычной человеческой жизни. Всё впереди… А для них очень часто впереди был только немецкий блиндаж, извергавший пулемётный огонь…»
Москву надо было отстоять. Невозможно было не отстоять!
«В начале ноября у меня состоялся не совсем приятный разговор по телефону с Верховным.
– Как ведёт себя противник? – спросил И.В. Сталин.
– Заканчивает сосредоточение своих ударных группировок и, видимо, в скором времени перейдёт в наступление.
– Где вы ожидаете главный удар?
– Из района Волоколамска. Танковая группа Гудериана, видимо, ударит в обход Тулы на Каширу.
– Мы с Шапошниковым считаем, что нужно сорвать готовящиеся удары противника своими упреждающими контрударами. Один контрудар надо нанести в районе Волоколамска, другой – из района Серпухова во фланг 4-й армии немцев. Видимо, там собираются крупные силы, чтобы ударить на Москву.
– Какими же силами, товарищ Верховный Главнокомандующий, мы будем наносить эти контрудары? Западный фронт свободных сил не имеет. У нас есть силы только для обороны.
– В районе Волоколамска используйте правофланговые соединения армии Рокоссовского, танковую дивизию и кавкорпус Доватора. В районе Серпухова используйте кавкорпус Белова, танковую дивизию Гетмана и часть сил 49-й армии.
– Считаю, что этого делать сейчас нельзя. Мы не можем бросать на контрудары, успех которых сомнителен, последние резервы фронта. Нам нечем будет тогда подкрепить оборону войск армий, когда противник перейдёт в наступление своими ударными группировками.
– Ваш фронт имеет шесть армий. Разве этого мало?
– Но ведь линия обороны войск Западного фронта сильно растянулась; с изгибами она достигла в настоящее время более 600 километров. У нас очень мало резервов в глубине, особенно в центре фронта.
– Вопрос о контрударах считайте решённым. План сообщите сегодня вечером, – недовольно отрезал И.В. Сталин.
Под Волоколамском. 1941 г.
Я вновь попытался доказать И.В. Сталину нецелесообразность контрударов, на которые пришлось бы израсходовать последние резервы. Но в телефонной трубке послышался отбой, и разговор был окончен.
…Тяжёлое впечатление осталось у меня от этого разговора с Верховным. Конечно, не потому, что он не посчитался с моим мнением, а потому, что Москва, которую бойцы поклялись защищать до последней капли крови, находилась в смертельной опасности, а нам безоговорочно приказывалось бросить на контрудары последние резервы. Израсходовав их, мы не смогли бы в дальнейшем укреплять слабые участки нашей обороны.
Минут через пятнадцать ко мне зашёл Н.А. Булганин и с порога сказал:
– Ну и была мне сейчас головомойка!
– За что?
– Сталин сказал: «Вы там с Жуковым зазнались. Но мы и на вас управу найдём!» Он потребовал от меня, чтобы я сейчас же шёл к тебе и мы немедленно организовали контрудары.
– Ну что ж, садись, вызовем Василия Даниловича и предупредим командармов Рокоссовского и Захаркина.
Часа через два штаб фронта дал приказ командующим 16-й и 49-й армиями и командирам соединений о проведении контрударов, о чём мы и доложили в Ставку. Однако эти контрудары, где главным образом действовала конница, не дали тех положительных результатов, которых ожидал Верховный. Враг был достаточно силён, а его наступательный пыл ещё не охладел. Только в районе Алексина нам удалось добиться значительных результатов: части 4-й армии противника здесь понесли большие потери и не смогли принять участия в общем наступлении на Москву.
Для продолжения наступления на Москву гитлеровское командование подтянуло новые силы и к 15 ноября сосредоточило против войск
