Приди ко мне тихо
Диана стояла возле большого трехэтажного здания гимназии. День выдался солнечным и тёплым. Ярко-синее осеннее небо, оранжевые, желтые, красные и зеленые листья. Сочные краски радовали глаз. Только девушка сейчас не могла в полной мере насладиться погодой и окружающей красотой. Перед последним уроком Алисе написал тот мужчина, что хочет встретиться и будет ждать ее после уроков. Диана пришла пораньше и теперь вглядывалась в лица прохожих, рассматривала останавливающиеся на парковке автомобили.
Она хотела сфотографировать номера автомобиля, и, по возможности, объяснить, что не стоит проявлять интерес к Алисе, пугать её. Девушке было страшно, и она уже жалела, что не подключила родителей Глеба. Но не сбежать же теперь? К тому же ей он ничего не сделает. На парковке есть охранник, все время появляются родители, ученики, учителя.
Она перестала оглядываться по сторонам, как только заметила въехавший на парковку автомобиль. Сердце бешено заколотилось. Диана вглядывалась сквозь отражение в стекле в лицо водителя. Она его узнала.
Написала Алисе, чтобы та ждала ее звонка. Сделала глубокий вдох и направилась к автомобилю. Горечь разочарования смешалась со страхом и неприязнью. Дверь оказалась не заблокирована.
— Здравствуйте, Николай Алексеевич, — обратилась она к мужчине, забираясь на переднее сиденье. — Хорошая погода, не правда ли?
Она наблюдала за мужчиной, стараясь не показывать одолевающих её эмоций. А вот он, похоже, не был готов к встрече. Совсем еще не старое, гладко выбритое лицо, глубоко посаженные голубые глаза, аккуратная прическа, добрая улыбка. Сейчас на нем отразилось сразу столько эмоций, среди которых были и удивление, и растерянность и даже стыд. По крайней мере так для себя расценила девушка.
— Здравствуй, Диана. Ты что здесь делаешь? — попытался улыбнуться он, но получилось фальшиво.
— Жду мою подругу. Алису, — произнесла девушка, левая бровь непроизвольно взлетела вверх. — А вы? Кажется, ваши дочери в Москве. Или это устаревшая информация?
— Мне надо ехать. Рад был увидеть тебя, — резко сказал Николай Алексеевич, и схватился за ключ.
— А как же собеседование, дядь Коль? Мне очень интересно, какие способности вы проверяете в ресторане с коллегами? Скорость печати? Ораторское искусство? — продолжала Диана, ощущая злость и отвращение.
— О чем ты говоришь? — сделал непонимающее лицо мужчина. — Ты хочешь снова работать в моей фирме? Так бы и сказала сразу, — раздраженно проговорил он, но ключ отпустил.
— Алиса несовершеннолетняя. Чем вы думаете вообще? Вы напугали девочку! — громко сказала Диана.
— Я не знал про возраст, — сказал Николай, положил руки на руль. — Не хотел напугать. Знаешь, сколько таких пигалиц постоянно приходят? Не поймешь, кому сколько лет. Чего ты хочешь, Диана? — устало спросил он, глядя перед собой. — Я не маньяк и не извращенец. Никого и ни к чему не принуждаю. Да, позвал в ресторан. Угостил бы ужином, а там как пойдёт. Захочет, будет продолжение. Нет, так нет. Про коллег пошутил, не думал, что воспримет всё так серьёзно. Я ведь спрашивал её про возраст.
Диана вспомнила разговоры девушек из офиса. Условно сотрудницы делились на два лагеря: красивые, которые пришли через Николая Алексеевича, и обычные, что устроились сами. Но первый лагерь за глаза называл вторых ласково простушками. Впрочем, вторых как раз было больше, и они часто обсуждали первых, совсем не ограничиваясь приличными словами. Диане повезло попасть в третий лагерь, под названием: пристроил папочка. Эта информация почти сразу всплыла, и никто к ней не приставал.
— Не хотели пугать? А как же рука на бедре? Может, вам и мою ногу погладить? Уверена, моего отца это очень заинтересует, — продолжала Диана.
— Ты просто глупая. Ты не знаешь настоящую цену денег. Усилий. Связей. Тела. И обычных эмоций. Мне нравятся молодые девушки. Им нравится мой возраст, положение, деньги. Никто от этого не теряет. Ещё раз повторю: я не знал про возраст.
Девушка не знала, что на это ответить. Весь пыл растерялся.
— Я не хотел пугать твою подругу, — сказал он, повернувшись к Диане. — Понял ее неправильно. У меня самого дочери ее возраста. Разве бы я стал делать что-то против воли? Ты ведь знаешь, я не приемлю такое. Приношу ей извинения. Но и ты, Дианка, не суди меня. Мелкая ты ещё. И тебе просто повезло, что это я, а не кто-то другой. Увезли бы тебя, вместе с твоей подружкой в лес какой. И никакие связи потом не помогут.
— Всё равно не понимаю, — сказала Диана, скривившись.
— Надеюсь, никогда и не поймёшь. Не надо тебе этого. Мы приятно проводим время, они получают работу, или что-то ещё. Всё честно.
— Неужели нельзя быть с одной любовницей? — напоследок спросила девушка.
Она всё ещё злилась за Алису. Но в остальном испытывала лишь недоумение. Каждый сам решает, как жить. И если этому мужчине кажется такой взаимообмен справедливым, что ж...
— Не твое дело. И скажи своей малолетней подружке, чтобы больше не садилась к незнакомцам. И в такси пусть будет аккуратнее. Психов везде хватает.
Диана посмотрела на него в последний раз. Его лицо выглядело осунувшимся, посеревшим. Исчезли та жизнерадостность и живая энергия, что раньше били ключом, заставляя всех окружающих тянуться к нему. Даже Диана обожала посиделки в его загородном доме, когда они всей семьёй ездили к дяде Коле на шашлыки и в баню. Что-то в нем сильно переменилось.
— До свидания, дядь Коль, — сказала она, взглянув с сожалением.
Уголки его губ дрогнули, взгляд чуть смягчился.
— Прощай.
Диану выбила из колеи эта встреча. Всё так неожиданно. Словно грязью окатили, настолько было неприятно, горько. Когда на негнущихся ногах вышла на тротуар, то обернулась. Машины уже не было. Позвонила Алисе, сказала выходить на улицу.
— Он приезжал? Он здесь? Ты с ним говорила? — накинулась девушка, тут же выбежавшая из гимназии.
— Поговорила. Передал тебе извинения, и сказал, что не хотел пугать. И чтоб остерегалась незнакомцев, — бесцветным голосом сообщила девушка.
