Красная нить (СИ) - Ва-Шаль Диана
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Красная нить (СИ) - Ва-Шаль Диана краткое содержание
Когда революция закрыла алым знамением петербуржское солнце, они поняли, что мир их оказался разрушен. Что делать, когда прошлое обращается в прах? Спасти единственное оставшееся — и остались лишь они вдвоем. Осталась лишь их любовь.
Красная нить (СИ) читать онлайн бесплатно
Диана Ва-Шаль
Красная нить
Багровым огнем полыхало небо у горизонта, а ледяной ветер сковывал, обжигал до боли в грудной клетке. Светало, а я стоял посреди заледенелой площади и нервно докуривал, глотая горький сигаретный дым в слепой надежде утопить в нем горести и волнения. Время насмехалось над нашими терзаниями, замерло в предрассветный час, делая мучительно тяжелую минуту бегства еще ужаснее. Девушки все еще не было, а я переминался с ноги на ногу, с опаской озираясь по сторонам.
Революция поглотила нас, перемолола и растоптала. Распорола сердце. Пустила кровь душам. Превратила наш укромный мир на двоих в агонию мрака и отчаяния — подняла по Неве хаос аида и укутала город. Траур по прошлому нестерпим. Траур по прежним нам оглушительно трагичен. Сейчас, оглядываясь назад, я и не узнаю нас в тех тенях ушедшего прошлого. Теперь у нас остался один лишь выбор: бежать, в попытках сохранить украденный у серого Петербуржского неба лучик света этих черных дней, или сгореть во всеобщем безумии.
Бегство… Каков позор! Но точно знаю — это единственный способ спасти не отнятое февралем и революцией, оставшееся у нас. А остались лишь мы.
Бегство. Каков позор… Но если единственный способ спасти любимую — заставить ее бежать, я должен это сделать. Если единственный способ заставить ее покинуть город золотых шпилей — это насильно увести ее за собой, то я готов наступить на горло своей гордости и покинуть погибающую империю. Готов заставить любимую предать себя и, позволив последний раз взглянуть на красно-коричневые фасады Зимнего и золотой купол Исаакиевского, вывезти прочь из Петербурга, забрать из Российской империи, вальсирующей на тонком покрытом трещинами льду.
Мир рушился. Мир, который мы знали, в котором выросли, утопал в реках крови и догорал в пламени революции. И мы не в силах переменить этого. Мы не в силах… Прошедшие годы с Великой войной и грандиозными переменами во всем свете меркли по сравнению с личной трагедией морозного утреннего часа.
Медленно поднималось солнце. Наступал новый день, и я не знал, что он несет собою. По правде говоря, попросту не хотел знать. Возвращаясь к превратившемуся в пепел прошлому уже не верилось, что все вновь может вернуться на прежние места. Что все вновь может стать хорошо.
Стая птиц со скорбным гвалтом поднялась в воздух со стороны Адмиралтейства и рухнула вниз, разлетаясь в лабиринте голых черных деревьев парка. Эхом разнесся птичий крик по пустынным улицам.
Я бросил окурок под ноги, одернул мундир, оправляя набитый вещами мешок на плече.
Нужно подождать. Нужно немного подождать… Время тянулось нестерпимо долго, точно так же, как и в те бессонный ночи, когда незнание и страх обволакивали душу. Так же как в ту минуту, когда горящий флаг Российской империи опустился предо мной на обагренный кровью снег. Так же, как в ту секунду, когда красноармейцы подожгли наш дом, а мужественная благородная девушка, которую я знал долгие семь лет, сломалась и, не сдерживая слез и рыданий, упала на голени, смотря, как огонь пожирает стены поместья, вишневый сад и всю нашу жизнь.
Хотел ли я знать, что несет собою сегодняшний день? Нет, увольте. Не хотел.
В единый комок переплелись все ухищрения бесов и чертей. Мы оказались втянуты в круговорот дней, когда перекраивался мир, когда вершилась история. Мы хотели простого счастья и покоя, а получили холодные казематы и дыхание смерти в наши затылки. И даже когда раны затянутся, когда сойдут кровоподтеки и синяки, когда срастутся кости, когда белые шрамы станут незаметны на коже; даже тогда ни на сердце, ни в душе не станет легче. И еще не раз мы будем пробуждаться от ночных кошмаров, в которых вновь и вновь будем оказываться в сырых камерах, вновь и вновь будем видеть мародерства, вновь и вновь будет ощущать, как с груди срывают отличительные знаки. Еще не раз мы будем стараться загнать воспоминания в самый дальний угол памяти. Еще не раз… Если, конечно, сегодня нам удастся покинуть Петербург.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Вновь оглянулся. На сердце тревожно, от волнения стянуло спазмом горло. Холодно. Заледенелые ветви деревьев бесшумно дрожали на ветру. И тишина давила.
Почему девушки все еще не было? Григорий обещал помочь, клялся, что все устроит… Я не мог сомневаться ни в нем, ни в отчаянной смелости любимой. Старался уверить себя, что то волнения играют со мной, плетут из глубинных страхов и немногих слабостей отчаяние.
Бинты на моих руках словно задубели.
Солнце поднималось. Холодные лучи его скользнули по холоду шпилей. Вспороли низкое серое небо. Сердце быстро-быстро колотилось в груди, и кровь стучала в ушах. На душе неспокойно. И страшно отчего-то. Страшно, что все сорвется. Страшно, что…
Я тряхнул головой, отгоняя навязчивые мысли.
Все будет хорошо. Все удастся. Ту красную нить, что связывала наши с девушкой судьбы, не сможет разорвать ни одна живая душа, ни войны, ни революции. Ни Бог, ни дьявол.
Вдруг, я услышал девичий слабый окрик: “Беги!”.
С оборвавшимся сердцем резко обернулся. Увидел ее точеный темный силуэт. Она еле шла, темные распущенные волосы разметались по лицу, зимнее платье было оборвано… Девушка зажимала рукой кровоточащую рану.
Вскрикнув, сорвался к ней…
… И раздался выстрел.
Ноябрь 2017.