Хочу остаться с тобой
Несколько секунд я размышляю, что делать дальше. Ревность уже успела запустить свои колючие щупальца под кожу, поэтому мне жуть как хочется поднять трубку. Но я торможу себя с мыслью, что “крошкой” Эмин мог назвать свою дочь. Тогда ситуация становится ещё запутанней. Десятый час ночи, звонит дочка, значит, что-то случилось!
– Вот чёрт…
Ругнувшись, хватаю с тумбочки мобильный и быстрым шагом иду к лестнице, чтоб уже совсем скоро замереть напротив спальни Эмина.
Заношу руку постучать. Но не стучу и врываюсь в мужскую спальню как сквозняк: шумно и неожиданно. Эмин в это время раздевается. Стоит посреди спальни в расстёгнутых брюках, руки замерли на поясе. Боже, я даже вижу широкую резинку его боксёров и дорожку из тёмных волосков внизу живота, которая ныряет за эту самую резинку трусов.
Краснею, но взгляд не отвожу. Ещё чего?! Он муж мой и такой сексуальный, как не смотреть? Я бы часами смотрела на него в качестве релакса или не совсем, ведь от одного взгляда на обнажённое тело со смуглой кожей мои трусики становятся влажными.
– Ты забыл в коридоре телефон. А тебе только что звонили, – поясняю причину своего бесцеремонного визита; молчу, что звонила “крошка”.
Выгнув широкую бровь дугой, Эмин подходит ко мне. Забирает телефон. Посмотрев на экран, Эмин меняется в лице. Я улавливаю волнение.
Приложив к уху телефон, Керимов звонит этой “крошке”, как мне кажется. А я стою как вкопанная, не шевелюсь, да и Эмин не просит уйти.
– Да, Оксан, – говорит Эмин и моё сердце готово выпрыгнуть из груди. Это точно не дочка! – Почему она отказалась принимать лекарства? Ладно. Я понял. Хорошо. Приеду. Да, скажи, что папа уже выезжает.
Завершив говорить, Эмин подходит к шкафу, достаёт оттуда футболку и натягивает её через голову. Вдруг замечает моё присутствие. А я бледная как моль – сто процентов. Меня шок сковал от макушки головы до кончиков пальцев на ногах. Я чувствую себя паршиво, я не должна была присутствовать при этом разговоре. Но моя дурацкая ревность затуманила разум!
– Мне нужно уехать, – коротко сообщает Эмин.
– Я слышала.
– Спасибо, что принесла телефон.
Киваю. А Эмин продолжает переодеваться: снимает брюки и надевает штаны. Полностью одевшись, муж идёт в мою сторону. Поравнявшись со мной, скашивает взгляд:
– Спать ложись. Меня не жди.
– Возьми меня с собой, – вылетает из меня раньше, чем я успеваю про это подумать.
– Ты поняла: куда я еду? – спрашивает, и я киваю. Эмин недолго сомневается, обдумывает. У него даже морщинки горизонтальные появляются на лбу. – Тебе может не понравиться то, что ты увидишь.
– Неважно. Я хочу с тобой.
– Упрямая, – устало улыбается муж. – Ладно. Если успеешь собраться за пять минут, то я жду тебя в машине во дворе.
Пулей вылетаю из спальни Эмина и уже через минуту роюсь на полках своего шкафа, не зная, что надеть. Платье кажется неуместным, а появиться в джинсах перед матерью дочери Керимова – не хочу. В итоге останавливаю свой выбор на сарафане чуть выше колен. Не слишком вызывающе, но и не слишком просто. Сарафан облегает каждый сантиметр моего тела. Идеально подчёркивает талию и бёдра, а ещё вырез на груди красивый. В общем, в чёрном сарафане я чувствую себя комфортно.
Через пять минут распахиваю дверцу в “Мустанге”. Повернув голову в мою сторону, Эмин бегло оглядывает меня с головы до ног, но ничего не говорит. А я прикусываю губу, чтоб не сболтнуть ничего лишнего, хотя очень хочется спросить: почему он посмотрел на меня взглядом голодной овчарки.
“Да ну тебя, дурочка. У него дочка отказалась принимать лекарства. Не до тебя ему сейчас”, – твердит внутренний голос и я даже не пытаюсь с ним спорить.
Машина рассекает дороги ночного города. Я впервые еду в машине так быстро, отчего мои пальцы врезаются в кожаную обивку сидушки, а челюсти плотно сжимаются. На спидометр даже смотреть боюсь – точно больше полторы сотни.
Эмин закуривает. Приоткрыв окно, выпускает в него кольца дыма, а я обнимаю себя обеими руками за плечи, ощущая поток холодного воздуха, который холодит кожу – аж мурашки ползут по всему телу.
Молчу до самого дома, пока “Мустанг” не останавливается напротив одного подъезда. Слишком поздно до меня доходит, что не стоило ехать с Эмином. Потому что ощущаю себя пятым колесом в телеге. Да и есть подозрения, что, увидев меня, дочка Керимова может расстроиться.
Но дать задний ход не получается. Заглушив двигатель, Эмин кивает мне на выход, и я трусливо выхожу на улицу.
Останавливаемся возле подъезда. Эмин набирает на домофоне номер квартиры, ждёт, когда откроют. А я в этот момент беру его за руку и переплетаю наши пальцы в замок. Хочу сказать ему, что всё будет хорошо, но молчу. Нет, пусть лучше просто чувствует мою поддержку и знает, что я буду рядом с ним несмотря ни на что.
***
– Привет, это со мной, – говорит Эмин, кивая за свою спину.
Переступив порог квартиры, робко оглядываюсь и натыкаюсь взглядом на блондинку приблизительно возраста Керимова. Она красивая, хоть и одета в домашний костюм из майки и шорт. Стройная. С длинными, блестящими волосами, будто только что из салона.
Мгновение мы с женщиной смотрим друг на друга заинтересованным взглядом. Она удивлена, но быстро приходит в себя и приветливо здоровается со мной. Отвечаю натянутой улыбкой. Продолжаю стоять в коридоре в углу, не зная, как дальше себя вести.
– Может, будете чай или кофе? – спрашивает женщина, вдруг оглядывается, смотрит вглубь квартиры, где секунду назад ещё был Эмин, но уже скрылся за дверью одной из комнат – детской, как я поняла.
Сначала я хочу отказаться, но потом всё-таки прошу стакан воды. В горле нереально пересохло, будто битое стекло.
