Личная игрушка мажора
Он прикусывает слегка нижнюю губу, оттягивает ее, и по телу разливается волна обжигающего трепета. Руки перемещаются со столешницы на мою спину, одна сминает футболку на моей талии, а другая — зарывается в волосы на моем затылке, растрепывая гульку.
Потом мажор переключается на верхнюю губу, а потом врывается языком в мой рот. Мне до головокружения приятно. Так, что подгибаются колени. Так, что мысли улетучиваются. Так, что становится больно от того, что мой лучший поцелуй в жизни происходит с тем, кто считает меня развлечением.
Я закрываю глаза и замираю. Не отвечаю мажору, просто позволяю ему делать то, что он задумал, потому что сил сопротивляться нет.
Все события последних дней врываются в расслабленный мозг, заполняя меня отчаянием. Отчим, отсутствие денег и крыши над головой, предательство подруги и кошмарная поездка… Как потрясающий финал этой истории — подстава мажора. И вот, я тут. Та, кого можно использовать и выбросить. За кого никто не заступится.
Чувствую, как на глаза наворачиваются слезы и текут по щекам независимо от меня.
Внезапно он отстраняется, и его пальцы касаются моей щеки, смахивая слезу. Распахиваю глаза и встречаюсь с его обалдевшим взглядом. Он непонимающе рассматривает мое лицо, останавливаясь периодически на влажных дрожащих ресницах, мокрых щеках и опухших от его поцелуя губах.
— Иди спать, — жестко говорит он и выходит из кухни.
Без мажора становится прохладно. А еще очень неуверенно и тоскливо. Как к одному человеку можно испытывать настолько противоположные чувства?
Рядом с ним спокойно и при этом безумно волнительно. Рядом с ним в душе буря протеста, и в то же время я не могу ему сопротивляться. Как мне себя понять?
Тоже выхожу из кухни и слышу, как хлопает входная дверь. Ушел… Мне бы вздохнуть с облегчением, только почему-то слезы еще сильнее текут по моим щекам.
Поднимаюсь к себе в комнату и ложусь на кровать, свернувшись в комочек. Мишка был первым парнем, поэтому у меня нет особого опыта в поцелуях. Он всегда любил говорить, что я целуюсь на “троечку” и меня еще многому надо научить. Особенно, когда намекал на кое-что другое, что по его мнению каждая девушка просто обязана уметь делать ртом.
Но к своему стыду мне приходится признать, что если бы мне предложили оценить умение целоваться, то Мишка бы получил едва ли натянутую “троечку”, в то время как мажор…
При воспоминании о поцелуе у меня вспыхивают щеки, а пальцы невольно дотрагиваются до губ. Это определенно была твердая “пятерка”. Даже с плюсом.
Черт! Этого не может быть! Как мне может нравиться тот, кто шантажом вынудил меня пойти на такие унизительные условия? Не может, конечно. Он типичный циничный, избалованный представитель золотой молодежи. Тех, для кого таких как я не существует. Мы всего лишь мелкие помехи в их жизни.
Но почему-то последней моей мыслью все равно была мысль о мажоре и о том, почему я вообще тут.
Когда я просыпаюсь, то первое, что я чувствую — это то, что я укрыта легким мягким пледом, нежно щекотящим щеку. Я несколько секунд вспоминаю, где я и что со мной произошло. А потом просто наслаждаюсь ощущением упругого, но не жесткого матраса, запахом свежего чистого белья и чувством, которое я, кажется, давно забыла. Я успела отдохнуть.
Блин! Но я же… я не укрывалась! То есть, если отмести всякую потустороннюю нечисть, которая вряд ли будет обитать в этом навороченном доме, горничную, которая вдруг решила позаботиться о непонятной гостье. Получается, что мажор заходил ко мне и укрыл меня?
Как-то это совсем не контачит в голове с тем, кто нагло заявляет о том, что ему нужна я как предмет. Смотрю на телефон — время обеда. Вот это я спала!
Что там мажор говорил? Что нужно заказывать доставку? Тогда надо поспешить. Покупная еда — прекрасно, но своей готовке я все же доверяю больше. Ну и спасибо за плед тоже можно сказать. Не пришлось просыпаться от того, что прохладно и хочется окутаться чем-то…
Спускаюсь по лестнице и слышу голос мажора. По телефону? Но мои предположения сразу же отметаются жеманным женским воркованием:
— Говорят, ты на вечеринке из-за какой-то телки подрался? — она это говорит с издевкой, пренебрежением. — Слушай, ну это не серьезно. А если кто-то узнает из знакомых? Я что им должна говорить? Что мой жених за какую-то шлюху заступается?
