Личная игрушка мажора
Я замираю под теплыми, щекотящими струями воды. Какая же я глупая! Я не закрылась?
“Попозже” настало? Он решил это сделать тут? Делаю шаг назад, подскальзываюсь и с грохотом падаю. Больно! Блин!
— Ник, все в порядке? — до меня доносится голос мажора.
Я всхлипываю и не отвечаю. Досадно и очень обидно. А еще страшно — я такая неловкая и слабая, что если ему нужно будет, я даже сделать с этим ничего не смогу. Точно как с отчимом.
— Ника, если ты сейчас не ответишь, я открою дверь душевой кабины, — строго предупреждает мажор. — Начинаю отсчет. Раз, два…
— Все хорошо, — выдавливаю еле слышно из себя я.
— Точно? Сама встанешь? — в голосе мажора звучит беспокойство.
Что? Боится, что такая интересная игрушка сломается еще до того, как он успеет в нее наиграться?
— Да, — бурчу. — Что ты вообще тут делаешь? Разве я не закрывалась?
— Тут замок понарошечный, — с ухмылкой в голосе говорит мажор.
— Издеваешься?
— Нет. Забочусь, — почти откровенно смеется он. — Ты ушла без полотенца. И я тебе еще свою футболку принес. Хочешь, могу унести. Можешь ходить мокрая и голая. Мне даже интереснее.
Рука-лицо. Я тут себе напридумывала, а оказывается, он просто хотел помочь.
— Я заказал еду, скоро привезут. Заканчивай тут, жду тебя внизу.
Неловко поднимаюсь, заканчиваю душ, чувствуя, как сладко расслабляются мышцы после смены, и даже напряжение от нахождения непонятно где и на каких условиях немного спадает.
Мягкое пушистое полотенце очень приятно скользит по телу, собирая остатки влаги, я готова в него даже вся укутаться и так остаться. Но спускаться в таком виде к мажору вряд ли будет хорошей идеей — буду как конфетка в фантике, разверни, и вот она вся твоя.
Беру принесенную мажором футболку. Простая, белая, без всяких принтов, из плотного мягкого хлопка, чувствуется, что стоит немалых денег. Было бы странно, если бы у мажора была одежда из растягивающегося и покрывающего катышками трикотажа.
Почему-то первым делом подношу ее к лицу и вдыхаю запах. Удивительно, но испытываю легкое разочарование, что она пахнет стиральным порошком, а не одеколоном мажора. Что за бред!
Натягиваю и смотрюсь в зеркало: она футболка почти как платье, даже ниже середины бедра. Свободная, нигде не облепляет и не просвечивает. Я даже почти готова не стесняться, сейчас на улицу некоторые, как Ирка, например, ходят в более откровенном.
Кое-как собираю влажные волосы в свободную гульку и спускаюсь на первый этаж. Мажор уже выставил на стол переложенные из контейнеров картошку пюре и котлеты. Я удивленно на это посмотрела. Утром? После ночной смены?
— Ну, наконец-то. Иди садись, — он указывает рукой на стул и поднимает глаза.
Его взгляд пробегает по мне от головы до самых ног и там зависает. Ох… Тут же возникает жуткое ощущение, что все же футболка слишком короткая. Неосознанно оттягиваю ее вниз.
— Моя футболка тебе определенно больше идет, чем это бабушкино платье, — усмехается мажор.
— Лучше бабушкино платье, чем ходить голышом, — огрызаюсь я и сажусь за стол.
Лицо мажора темнеет, он садится напротив, но к еде не притрагивается. Я тоже демонстративно отодвигаю тарелку.
— Ешь, — командует мажор.
Я смотрю на него и качаю головой. Может быть, если бы это было сказано не таким тоном, я бы спокойно принялась за еду. Но сейчас очень хочется чисто из вредности пойти наперекор.
— Не хочу, — говорю я.
Мажор выгибает бровь и испытующе смотрит на меня. Игрушка смеет противиться? А никто не говорил, что я буду марионеткой.
Я бы так и продолжала сопротивляться. Но меня предало мое же тело. Аппетитный запах картошки, смешанный с ароматом сочных котлет, раздразнил мое обоняние, и в ответ на эту провокацию мой живот громко заурчал.
— Никогда не ври мне, — жестко произнёс мажор. — Иначе мне придется пересмотреть наши условия.
По спине пробежал холодок. Эта ситуация освежила в моей памяти то, что я тут вовсе не в качестве гостьи. Я тут только потому, что этого хочет мажор и на тех условиях, которые устраивают его.
— Спасибо за напоминание, а то я уже начала забывать, что я просто живая кукла, — беря в руки вилку, говорю я.
— Умница. А теперь рассказывай, почему у тебя с собой один несчастный пакетик?
Я сделала вид, что очень увлечена едой. Нстолько, что просто не слышу вопроса.
— Не заставляй меня повторять дважды, Ника.
— Ну не все ли тебе равно? — фыркаю я. — Тебе же проще. Мне жить негде, денег у меня нет, защитить меня некому. Пользуйся — не хочу!
Вот теперь аппетит окончательно пропал, несмотря на то, что съесть я успела едва ли половину. Встаю и убираю тарелку в холодильник — не пропадать же еде. Подхожу к раковине, чтобы помыть вилку. Как же злит это состояние, когда кажется, что выхода нет, что все решают за тебя.
Откладываю вилку и разворачиваюсь, чтобы уйти, но утыкаюсь в грудь мажора.
— Мне кажется, ты начала забывать, по чьим правилам мы будем играть, — он ставит руки на края раковины по обе стороны от меня и склоняется к моему лицу. — Хочу тебе напомнить, что в соответствии с ними ты — моя.
И его губы накрывают мои.
