Пепел
Аленка скрестила руки на груди, громко вздохнула, а потом обошла меня и начала вытворять какие-то максимально странные действия: пыталась протиснуться между мной и партой, куда только, не понял.
– Эй, – боковым зрением я заметил, что Смирнова потыкала пальцем в плечо Риту. Та отреагировала моментально, на меня вот так не реагирует, зараза.
– В чем дело? – спокойно поинтересовалась Марго.
– Будь добра, иди погуляй, – вроде и мягко, но в то же время требовательно заявила Алена. Я качнул головой, поражаясь выходкам Смирновой. Сначала устраивает истерики по телефону, на следующий день приходит устраивать публичные разборки. Нет, может в другой раз я бы и поговорил с ней, но после тренировки Рыжова ни сил, ни желания тратить нервы не было.
– Что прости? – переспросила Романова. Конечно, она офигела, да тут и я офигел от таких заявочек.
– Погуляй, говорю, – повторила с улыбкой на губах Аленка. Рита не посмотрела на меня, но начала медленно подниматься. Я стиснул челюсть, прикрыв веки. Часы громко тикали, за окном шелестела листва, стул со скрипом отодвинулся. Марго подалась вперед, но я схватил ее за кисть руки и резко дернул обратно.
– Она тебе не собачка, – рявкнул громко, оглянувшись. Смирнова вмиг побелела, в глазах ее блеснуло негодование и раздражение, в кассе же воцарилась гробовая тишина. Любит наш народ зрелища, хоть каждый день подавай.
– Витя, – сквозь зубы произнесла Алена. Рита попыталась вырваться, однако я лишь сильнее сжал ее руку.
– Единственная, кому следует выйти, это ты.
– Так значит? – между нами словно сверкнула молния. Я готов был подорваться со стула и силой вытащить Смирнову – до того напрягало ее присутствие. Хотя нет, меня взбесило другое: как она разговаривает с Ритой. Может, Романова и выглядит серой мышкой, может, я и ненавижу ее, но простое человеческое уважение никто не отменял.
– Хорошо, но мы еще вернемся к этому, дорогой. – Прошипела Аленка. Выскочила дикой кошкой из-за моей спины, махнула своей верной поддержке, что улыбалась пацанам на галерке. С неохотой девчонки поднялись со стульев и поплелись к дверям. Опять послышались голоса, звуки, народ будто ожил от долгого сна.
– Может, уберешь уже руку? Мне вообще-то больно, – с какой-то обидой в голосе произнесла Рита, напоминая, что я до сих пор крепко сжимаю ее кисть.
– А где «пожалуйста»? – думал, прозвучит с ноткой веселья, а вышло наоборот. Я даже не смог улыбнуться.
– Шестаков, – Марго вдруг наклонилась, впиваясь взглядом. Меня охватил аромат ее геля для душа, который напоминал о беззаботном детстве, о наших общих мечтах, пирожках с капустой и ночных посиделках. Мы любили засыпать вместе и болтать до рассвета. Самое большое разочарование приходит в тот момент, когда любимый человек неожиданно отталкивает тебя. Когда весь мир превращается в большую серую кляксу, а ты продолжаешь как дурак стоять у закрытых дверей и ждать чуда.
– Что? – холодно произнес, отпуская руку Риты.
– Будь так любезен, разбирайся со своей подружкой без моего участия.
– Обязательно, – фыркнул я, подскочил со своего места и поплелся за парту к Раевскому. Плевать. Больше не буду сидеть с ней. Какого вообще не пересел раньше?! Хватит! Поигрались и пошло все к черту!
