Николай Булганин. Рядом со Сталиным и Хрущевым - Евгений Васильевич Шишкин
Видите, товарищи, в таком большом решающем деле, как переустройство сельского хозяйства на социалистический лад, во главу угла товарищем Сталиным был поставлен организационный вопрос…»
Для чего Н.А. Булганину потребовался этот реверанс в сторону Сталина, не совсем понятно. Скорее всего – это просто был реверанс, ибо вопрос об организации краёв и областей мало касался того давнего, очень небезобидного решения по переустройству сельского хозяйства в 1930 году.
Позже Н.А. Булганин приводит примеры правильного разделения регионов, в частности Московской области, которую хорошо знал.
«…Московская область до разделения имела около 5 тыс. сельсоветов и 11 с лишним миллионов населения. Бюджет Московской области составлял 2200 млн рублей. Бюджет только одной этой области больше бюджетов некоторых западноевропейских государств. Спрашивается: могли ли мы рассчитывать на то, что руководящие организации таких краёв и областей могут добираться до сельсовета, до повседневных, злободневных и наболевших вопросов?
(Следующая фраза могла бы и вовсе показаться зло-ироничной на фоне прошедшего 1937 года. Кому-то могла показаться. Но кто это мог бы огласить! – прим. Е.Ш.)
…Раньше нас могло удерживать от разделения областей отсутствие кадров, теперь же совершенно очевидно для каждого из нас, что этот вопрос не является препятствием…»
Кадры – именно их и не хватало, именно отсутствие квалифицированных кадров сдерживало развитие экономики и в целом общественное процветание страны. Вероятно, Н.А. Булганин забыл, что у него в Совнаркоме РСФСР кадров остро не хватало, в «министерские» кабинеты приходилось с трудом набирать людей, и всегда ли образованных и квалифицированных?!
«…Мы все видим, что у нас за эти годы выросли сотни тысяч, миллионы замечательных людей, героев, стахановцев, инженеров, учёных, наших людей из народа, людей, которые стоят во главе государственных органов и ведут дело замечательно, как подобает настоящим государственным деятелям социалистического государства».
В зале Верховного Совета. 1938 г.
Далее Н.А. Булганин произносит слова, которые идут в русле времени и решений партии, точнее – И.В. Сталина. По-видимому, без этого, считал Николай Александрович, ему было не обойтись. Он даже, на мой взгляд, перегибает палку, когда притягивает Н.И. Ежова к именам вождей.
Вот его заключительная часть речи. Иллюстрация того времени и того момента. «…Когда мы, товарищи, на Чрезвычайном VIII Всесоюзном Съезде Советов обсуждали имеющую историческое значение, утверждённую этим съездом нашу Сталинскую Конституцию, тогда мы все в один голос отмечали её особенность: в ней записано то, что завоёвано рабочими и трудящимися массами Советского Союза. И вот сейчас, товарищи, если посмотреть на предлагаемые, на первый взгляд кажущимися небольшими, изменения и дополнения отдельных статей Конституции СССР, то и эти изменения отражают в себе дальнейший, ещё больший рост нашей страны, дальнейшие победы трудящихся нашей великой родины, одержанные под руководством героической партии большевиков, под руководством нашего великого Сталина. (Бурные продолжительные аплодисменты всего зала. Возгласы: «Ура!», «Да здравствует товарищ Сталин!)».
Но это не завершающий аккорд в его речи: «Говоря об обеспечении порядка и государственной безопасности, мы можем сегодня, товарищи, с удовлетворением заявить, что мы горды теми органами, которые обеспечивают нам общественный порядок и государственную безопасность в нашей стране. Мы горды нашим славным НКВД и его сталинскимнаркомом – товарищем Ежовым (выделено Е.Ш.). (Бурные, продолжительные аплодисменты.)
Мы горды тем, что имеем такую славную организацию, воспитанную по-сталински, дерущуюся по-большевистски под руководством народного комиссара – товарища Ежова за дело партии Ленина – Сталина. (Продолжительные аплодисменты.)»
Когда читаешь такие строки, становится и неловко, и страшно за товарища Н.А. Булганина, хочется риторически спросить: кто ж Вас, уважаемый товарищ Булганин, за язык-то тянет? Неужели не почувствовали, что за такие дела по борьбе с врагами на Ежова всё свалят, сделают прилюдно козлом отпущения и поставят к стенке?.. Хотя гипотетически к стенке могли поставить любого… за единичным исключением.
«…Но мы знаем, – продолжил Н.А. Булганин, – и прекрасно помним слова и указания товарища Сталина о том, что враги ещё не перевелись, что капиталистическое окружение нашей социалистической родины ещё существует, и пока оно существует, оно будет посылать на наши предприятия, поля, фабрики и заводы своих агентов, шпионов и диверсантов. В условиях продолжающейся классовой борьбы необходимы меры репрессий и усиление нашей организованности.
Дополнения и изменения, предлагаемые нам и означающие наше дальнейшее продвижение вперёд, несомненно будут восторженно приняты не только Верховным Советом Союза Советских Социалистических Республик – они будут также восторженно приняты всеми народами великого Советского Союза. (Аплодисменты.)
Удивление вызывает то, что Булганин был знаком с Ежовым, и возможно, даже близко. Конечно, не дружил (дружбы там, наверху, и не предполагалось никогда), но бывал у него дома, в застольях.
«…Начальник охраны свидетельствовал: «В 1938 году я слышал на квартире у Ежова разговор, где также происходила пьянка с участием Булганина, Хрущёва, Угарова и других… Ежов рассказывал присутствующим о поведении на допросах арестованных, о порядке приведения приговоров над врагами народа, поведении приговорённых к расстрелу, в частности им упоминались фамилии бывшего секретаря московского комитета Рындина и ряда других врагов, ранее работавших в московском комитете».
Своё участие в расстрелах Ежов афишировал, и это стало обыденным явлением на застольях».
УГАРОВ Александр Иванович (1900–1939 годы). С 10.02.1938 года и. о. 1-го секретаря Московского горкома и обкома партии. 20 октября 1938 года арестован. В 1939 году расстрелян.
Приведу слова И.В. Сталина о Ежове: «Ежов – мерзавец! Погубил наши лучшие кадры. Разложившийся человек. Звонишь к нему в наркомат – говорят уехал в ЦК. Звонишь в ЦК – говорят уехал на работу. Посылаешь к нему на дом – оказывается, лежит на кровати мертвецки пьяный. Многих невинных погубил. Мы его за это расстреляли».
Ах, какой плохой товарищ Ежов! Сколько народу погубил. Всё невинные люди, лучшие кадры…
Об этом говорил и Молотов. Правда, признаётся, что Ежов выполнял волю Сталина: «Сказать, что Сталин не знал об этом – абсурд, но сказать, что он отвечает за все эти дела – тоже, конечно, неправильно».
Как лукаво товарищ Молотов объясняет репрессии! Всё, дескать, вождь знал, а винить его во всём нельзя…
Каганович тоже сваливает весь грех репрессий на Ежова, хотя и оправдывает сталинские чистки: «Ежов старался чересчур… Он даже «устраивал соревнования, кто больше разоблачит врагов народа». В результате «погибло много невинных людей, и никто это не будет оправдывать».
Да неужели Ежов самочинно, без одобрения Сталина, «рубил» головы тысячам невинных людей?
Только в 1937–1938 году «Ежов посещал кремлёвский кабинет Сталина 278 раз и провёл в нём суммарно 834 часа! Чаще встречался со Сталиным только Молотов».
А ведь они, Сталин
