Эффект ненависти
— Выглядишь уставшей. Ты поздно вчера вернулась? Мы с папой рано легли спать.
— В половину двенадцатого. Голова сильно болела, до вас было ближе добираться, — улыбнувшись и поцеловав маму, направилась на кухню.
— Где ты была? — мама поставила чайник и начала нарезать бутерброды. Я села за стол, расслабленно откинувшись на спинку стула, и включила телевизор.
— Помнишь Свету, мою одноклассницу? Она вчера отмечала день рождения.
— И как отдохнули?
— Нормально. Мы немного посидели в ресторане, а потом именинница потащила всех в клуб. Пришлось мне через некоторое время разыграть головную боль и сбежать домой, но думаю, что на меня не обиделись.
— Порой ты ведешь себя слишком разумно, — вздохнула мама, косясь в мою сторону.
— Просто не люблю шумные сборища, — пожав плечами, откликнулась я, щелкая кнопками пульта.
— Я вовсе не об этом, София, — покачала головой мама. — Просто тебе было бы полезно проводить время, как обычной двадцатилетней девушке...
— Я так и делаю, мама.
Встав из-за стола, быстро приготовила себе какао и направилась в комнату, но мама окликнула меня на пороге кухни:
— У нас сегодня гости и хотелось бы , чтобы ты присутствовала на ужине. Я даже Марка уговорила приехать.
— И кто же к нам придет? Я так понимаю, очередные деловые партнеры папы?
Мама кивнула и немного виновато улыбнулась. Она знала, что я терпеть не могла подобные ужины, и частенько спасала меня от подобных посиделок, но порой папа считал, что мое присутствие необходимо, тем самым обрекая на скучный и неинтересный вечер. Вздохнув, поинтересовалась:
— И кто на этот раз?
— Если все пройдет удачно — будущий компаньон отцовской фирмы. С женой и сыном.
— Хорошо, к пяти я буду готова и помогу тебе с приготовлением ужина.
Мама кивнула:
— Отлично. Зотовы прибудут к семи, так что думаю, что успеем.
Я улыбнулась и ушла в свою спальню, плотно прикрыв за собой дверь. Поставив кружку с какао на тумбочку, села в глубокое кресло у окна и устало прикрыла глаза. Голова болела, в горле стояла сухость, а перед глазами бегали серые круги, которые только усиливали головную боль. Раздражение захлестнуло меня, и я зло ударила кулаком по подлокотнику кресла. Черт бы побрал мою дурость!
Вскочив, начала ходить из угла в угол, раздосадовано потирая ладони и бросая взгляд на ящик, в котором лежала та самая злосчастная ампула. Мне было стыдно... И страшно. Вспомнились все страшные рассказы о действии наркотиков, последствии их применения и прочее, прочее, прочее... Вот только почему это происходит сегодня, а не вчера?
Не зная, чем себя занять, я схватила с полки какую-то книгу и, удобно расположившись на кровати, завернулась в теплое одеяло и начала читать. Сюжет заинтересовал, меня постепенно затянуло, тем самым освобождая от неприятных мыслей.
Нельзя всю жизнь поступать правильно. Нельзя всегда делать все верно, не ошибаясь. Человеку порой просто необходимо оступаться, чтобы получать опыт, чтобы учится. Я буду считать свой вчерашний поступок именно такой ошибкой, не приносящей мне особого вреда и при этом добавившей в мою жизнь полезный опыт. Ощущение того беспокойства, что вчера завладело мной, той неуемной энергии позволит мне в дальнейшем твердо говорить "Нет" на подобные предложения.
Радуясь тому, что душевное равновесие восстановлено, позволила своему настроению сползти с отметки "Гадкое" в сторону "Приемлемо", и ближе к пяти часам начала готовиться к ужину. Достав из гардероба голубое платье, сделала неброский макияж и уложила волосы. Оставив платье на постели, я пошла помогать маме с приготовлением ужина, в глубине души "предвкушая" скучное времяпровождение.
Лишь около семи я вернулась в свою комнату, чтобы надеть приготовленный наряд. Напоследок покрутилась перед зеркалом и , услышав звонок в дверь, пошла встречать гостей.
Но на пороге родительской квартиры стоял Марк, радостно улыбаясь и протягивая мне букет цветов. Второй, чуть побольше размером, он держал в руках.
— Ты как всегда, не можешь не сделать приятное, — улыбнувшись, я приняла цветы и благодарно поцеловала брата в щеку.
— Просто знаю, что будет скучно, вот и пытаюсь тебя хоть как-то порадовать. — Брат скинул обувь и пошел на кухню. Раздался радостный возглас мамы.
В прихожую вышел отец. Немного виновато мне улыбнувшись, он обратился с привычной просьбой:
— Не поможешь завязать галстук, София?
— Куда я денусь, милорд, — шутливо откликнулась я. Умело завязав узел, поправила галстук и помогла папе надеть пиджак.
— Милорд? Ты придумала мне новое прозвище? — удивленно рассмеялся отец.
— Ну, называть тебя тираном при гостях будет не солидно, поэтому я решила остановиться на этом.
Отец блеснул глазами, лукаво усмехнувшись.
— Я знаю, что ты не любишь подобные вечера...
— На самом деле я считаю их ужасными...
— ...но мне показалось, что ты можешь познакомиться с сыном Зотовых...
— ... который ничем не будет отличаться от своих излишне чопорных родителей...
— На самом деле у Артура великолепное чувство юмора, — возмутился отец. Заметив мой непонимающий взгляд, он пояснил: — Это старший Зотов. Так что ты заранее несправедлива к нашим гостям.
В дверь вновь позвонили, и я потянулась к ручке, чтобы открыть. На пороге стояли трое. И если мужчина был мне незнаком, то женщину и молодого человека я прекрасно знала. Это был Стас со своей матерью.
— Ты?! — услышала я удивленный выдох за спиной и обернулась. В дверях кухни стоял Марк, недоверчиво уставившись на Станислава и тут же переводя свой обеспокоенный взгляд на меня. На секунду в прихожей повисла напряженная тишина, а затем мать Торохова, Ольга Андреевна виновато улыбнулась:
— Я прошу прощения, мы не подумали о том, что появление моего сына может...
— Нет, нет, все в порядке, — покачала я головой, стараясь не смотреть при этом на своего бывшего парня. — Ольга Андреевна, рада видеть, вы ничуть не изменились за это время.
