Черный Дракон - Денис Анатольевич Бушлатов
— Раз так, выпьем за Кревана Ритора, который не был ни благородным воином, ни добрым подданным империи, но четырнадцать лет держал в узде Триаду, а бошки мог рубить двумя руками разом. Пусть Лодур не отвернется от своего славного сына на том свете!
Блез молча салютует ему бутылкой, прежде чем сделать несколько глотков и со стуком вернуть ее на стол. Несколько секунд Ада всматривается в его спокойное лицо и несмело тянется к рому, чтобы неловко прижав стеклянное горлышко к губам отпить немного плещущейся на дне темной жидкости. Губы, язык и горло мгновенно немеют, и она заходится в приступе кашля, едва не скатываясь со стула. Жуткое огненное пойло и на крохотную долю не имеет ничего общего с разбавленным вином, которое ей порой дозволялось пить дома, и она всей душой проклинает собственное решение, когда крепкая мужская рука услужливо хлопает ее по спине, а голос бывшего кассатора с плохо сдерживаемым весельем советует в следующий раз по крайней мере занюхать рукавом.
Когда она вновь выпрямляет спину, все еще ощущая слабое головокружение, Ричард все же пытается направить переговоры в нужное русло:
— Выходит, вы можете помочь с кораблем?
— Я много чего могу, пацан, ежели только знать буду, что именно вам надо.
— Корабль до Языка, — голос наемника звучит серьезно. — Любой, что сможет доплыть.
— До Языка, значит? — глядя перед собой медленно переспрашивает островитянин, словно смакуя каждое слово. — Странное здесь дело выходит. Сколько себя помню, так про Пасть здесь заговаривали разве что как там кто на рифы налетит, а тут уж второй раз на дню сами туда заплыть метятся.
— Странный мужик в плаще? Видел его?
— Сам не видел. Только матросня вот уж целый день только про него и треплет. Кто-то мол глаза нечеловечьи у него под капюшоном углядел, кто-то хвост змеиный, а один все доказывал, что видел, как тот взглядом заставил дюжину факелов разом загореться. Уж и прозвище ему придумали — Пиромант. А теперь ты мне ответь, Адан, чем же вам там, будто мухам, намазано?
— Вестимо чем, — Блез склоняет голову набок и хитро усмехается. — Чему ж еще свести вместе пирата и наемника, как не золоту?
— Золото! Золото! — мигом оживляется притихший Дедрик. — Отдать швар-р-ртовы!
— Стало быть на Языке, где уж не одно поколение пиратов каждый дюйм обнюхало, где-то золото схоронено? — не обращая внимания на птицу продолжает Тритон. — Не думаешь ли ты случаем, что я вчера родился?
— Не щекотно мамке-то было тебя с бородой рожать? — наемник фыркает. — Не нашли наверху, потому что внизу все запрятано, а нам известно где. Подсобишь с кораблем — отвалим щедрую долю.
— Сколько? — с деланным равнодушием интересуется пират.
— Половину.
— Половину? За половину я и десятерых на это подбить не сумею.
— Две трети.
— Три четверти.
— Две трети, жадный ублюдок.
— Все и девчонку, — Ада испуганно дергается от его слов, — другой капитан тебя и слушать не станет.
— Хер с тобой, — теллонец хлопает ладонью по столу, — три четверти и ни монетой больше. На девчонку не гляди, на нее и без тебя охотники имеются, — он бросает красноречивый взгляд на рыцаря и тот спешно отворачивается, чтобы заинтересовавшаяся Ада не заметила мигом покрывшего щеки румянца.
— По рукам, — Тритон широко улыбается, сверкая золотыми зубами. — Приятно иметь с тобой дело, Адан.
— Не то, что с тобой, — Блез поднимается из-за стола, с шумом отодвигая стул. — Когда отплываем?
— Через день, — пират в задумчивости откидывается на спинку стула. — На рассвете будьте в порту.
— Не заставляй себя ждать, — наемник первым подходит к двери и берется за ручку. — Не хочу в Пасти нюхать гарь от вашего Пироманта.
Глава 11, или Цитадель
С того дня минуло уже чуть более двадцати лет. Быть может, что я уже не помню всех сказанных тогда слов, хоть и отчаянно стремлюсь извлечь их из своей памяти. Быть может, годы украли у меня небольшие детали, способные чуть яснее представить читателю происходившее. Но одно я помню точно и не забуду, пожалуй, до конца своей жизни.
Я помню лица всех людей, что собрались вокруг меня в тот день. Я помню, как они смотрели. В их взглядах была восхитительная решимость, была несокрушимая вера в победу, вера в собственное превосходство над противником. Должно быть, по крайней мере на какое-то мгновение, я и сам был подобен им.
Теперь же, когда мне известно, чем все обернулось, я вспоминаю еще кое-что. Среди той разношерстной толпы я вспоминаю лица всех тех людей, что позже отдали свои жизни во имя спасения империи и всего человечества.
И все-таки, как бы ни хотелось мне поведать миру о той жертве уже сейчас, я должен рассказать эту историю в строгом порядке...
***
640 год от Прибытия на Материк
После пожара, некогда уничтожившего первую Цитадель, унесшего множество жизней и едва не спалившего дотла имперскую столицу, строить новое пристанище Ордена было решено за пределами Венерсборга. Вторая Цитадель была возведена чуть более чем в дне пути от города, надежно сокрытая от посторонних густым многомильным лесом и умостившаяся среди гор Западного хребта — протянувшегося вглубь империи от самого Зеленого моря и единственного на всем Материке, способного потягаться в размерах с теллонским Драконьим гребнем. Попасть в стоящую на возвышенности крепость, несмотря на все слухи о тайных подземных ходах, можно было лишь одним путем — пройдя по узкому каменному мосту, соединявшему ворота с краем обрыва. Он был вполне способен вместить поставлявшую провизию телегу, но все же проводить лошадей по нему стоило по одной в ряд — сорвись животное в пропасть, и не было бы и крохотного шанса отыскать утянутую им вниз поклажу, прежде потратив полдня на спуск. Да и отнюдь не радужные слухи ходили об обитавших на дне пропасти тварях.
Саму крепость и окружавшие ее постройки плотным кольцом охватывала крепкая каменная стена, сложенная столь плотно, что едва ли в стык между блоками возможно было вогнать лезвие. В высоту она была равна четырем крепким мужчинам, взобравшимся друг другу на плечи, и столь широка, что под сенью ее ворот запросто сумела бы целиком скрыться повозка вместе с тянущей ее лошадью. Впрочем, в отличие от
