Ненавижу любя
С этими мыслями сон окончательно сморил девушку. Вот только и во сне она не могла избавиться от человека, который преследовал ее наяву. Ей снился Кирилл и поездка в Петербург, город, который она любила. Ее убежище, место, где она отдыхала душой. Солнечные блики на поверхности Невы, золоченые фонтаны Петергофа, величественные лепнины дворцов и стук каблуков по гранитной мостовой заменяли ей любые юга и моря. В Питер она ездила не единожды – там лечила разбитое сердце, сюда поехала в первый в ее жизни отпуск, там теперь работала ее лучшая подруга. Вот только ни разу не была там с Кириллом.
Сейчас, видимо, под впечатлением от прошедшего дня, от непривычно нормального общения с Лаврецким, ей снились прогулки с ним по ночному городу. И в этом сне ей было на удивление спокойно. Она не боялась, что в любую минуту снова начнут ссориться, что в любое мгновение ее предадут. Сладкий, легкий, как перышко, почти счастливый сон. Вот только для нее он был хуже всяких кошмаров.
Проснулась Василина около восьми от жары и с головной болью.
«Нет, с этим явно нужно что-то делать», - решила девушка, наливая себе воды из кувшина. Родион Константинович уже улетел на любимую работу. Появившееся вчера желание пообщаться с подругой не исчезло. Судя по времени, Ингуся как раз собиралась в офис. Что ж, попытка не пытка. Попробуем.
- Привет, зайка, - отозвалась всклокоченная голова на экране мобильника. Один глаз подруга уже накрасила, на втором сосредоточенно выводила стрелку. – Я тут немного неприбранная, поэтому буду болтать с тобой и собираться. Переживешь? Конечно, переживешь, - не глядя на нее, заключила она. – Ты как там, отдыхаешь? Или опять убежала к Лиле, фигней страдать? Только попробуй с отпуска свалить, я тебе потом весь мозг вынесу. И, даже не надейся, я все узнаю.
С каждой произнесенной фразой становилось все легче. И пусть подруга выдавала триста пятьдесят слов в минуту, ее болтовня успокаивала. Ингуся вообще девушка обаятельная – наследная черта семьи Лаврецких. Вот только если ее брат производил сдержанного, но не лишенного шарма парня, то Инга казалась очень противоречивой. Вела она себя довольно раскованно, немного легкомысленно, болтала со скоростью пулеметной очереди. При этом ее поведение абсолютно не вязалось с ее внешностью – со светлыми волосами и темно-серыми, почти графитовыми глазами и, как ни странно, сдержанной мимикой, она казалась снежной принцессой. Но это мнение разрушалось, стоило пообщаться с ней поближе.
- Вот ответь мне, как на исповеди, подруга, - продолжала тем временем Инга. – Ты какого черта в свой отпуск не спишь в восемь утра? А? Если бы ты увлекалась компьютерным играми, я бы подумала, что ты зависла в онлайне, а так… - тут она, наконец, взглянула на экран и увидела бледное, измученное лицо подруги. – Мать, ты чего? Тебе что, все демоны ада или зомбаки снились? Давай рассказывай. Можем даже в соннике посмотреть.
- Твой брат, - хмыкнула Василина. – Как думаешь, это плохая примета?
Инга, услышав ответ подруги, промахнулась кисточкой от туши для ресниц и поставила себе черное пятно.
- Это очень плохая примета, - серьезно проговорила она. – Это означает лишь одно – вы там опять без меня цапаетесь. И как только умудряетесь сталкиваться? И что только не поделили? Нет бы, жить спокойно. Заразы две.
- Ингусь, успокойся, не цапались мы с твоим братом, - успокоила Лина. Даже почти не соврала – вчера они действительно почти не ругались. – Мы с ним даже не общаемся, - а вот это уже откровенная ложь.
- Смотрите у меня, - пригрозила Инга. – А то дождетесь, поженю вас, чтобы не ругались, - и, глядя на перекосившееся лицо собеседницы, расхохоталась. – Ладно, зайка, расслабься, не буду ничего такого творить. Я же тебя все-таки люблю.
- А брата? – невольно улыбнулась Василина. Общаясь с подругой, она понимала почему все стихийные бедствия носят женские имена. Наверняка, названы в честь таких же.
- А Киру мне есть, за что мстить, - отрезала Инга, коварно усмехаясь. – Конечно, отомстить ему тобой было бы гениально, но, повторюсь, я тебя люблю. Ладно, к черту Кира. Рассказывай, что там у тебя творится. У меня-то ничего интересного, подумаешь, соседка мне чуть дурку не вызвала.
- Почему? – полюбопытствовала Лина.
- Да я тут в кооперативе в одну игрушку ходила, там аборигенов едят, - начала рассказывать подруга. - Тут приперлась моя любимая соседушка. А у меня громкая связь включена. В этот момент Дан, с которым мы играли, как завопит: «Ну, ты там закончила? Я его тут разделал, ноги зажарил. Его уже есть можно». Мымра наша побелела, посерела, начала заикаться и выкатилась за дверь. По-моему, она даже забыла, зачем приходила. Ну и ладно, я от этого немного потеряла.
К концу ее рассказа Лина уже хохотала до слез, представляя заикающего скандального божьего одуванчика, что жила по соседству с подругой. Зрелище не для слабонервных. Впрочем, с Ингусей иначе нельзя. Милая и спокойная на первый взгляд девочка любила преподносить сюрпризы. Не зря среди друзей звалась «ведьмой».
- Тебя там в сатанистки еще не записали? – поинтересовалась Василина.
- Меня за всю мою недолгую жизнь в кого только не записывали, - отмахнулась светловолосая девушка. – Так что этим никого не удивишь. Мне до выхода осталось всего двадцать минут, - взглянула она часы. – Рассказывай, что там у тебя. Как там твое ночное приключение? Не появлялось опять на горизонте?
