Эффект ненависти
— Да, Риш.
— Что значит "Стою в пробке со Стасом"?! Сонь, ты с ума сошла? Где ты его откопала?
— Не кричи, — настороженно бросила я взгляд на парня — он делал вид, что ничего не слышит, но я знала, что динамик у моего телефона очень мощный, так что парень был в состоянии разобрать каждое слово, произнесенное подругой.
— Что значит "Не кричи"? — еще громче возмутилась Марина. — Объясни мне, почему ты сейчас находишься рядом с этим козлом, да еще и так спокойно об этом говоришь! Вы помирились?
От неожиданности я даже поперхнулась воздухом и закашлялась. Услышав еле слышный смешок слева, нахмурилась и сердито произнесла:
— Я расскажу все, когда приеду домой, хорошо? А пока давай закончим, а то ты орешь на весь салон, — с этими словами я отсоединилась и поставила телефон на беззвучный режим.
— Подруги беспокоятся? — тихо поинтересовался Стас, перестраиваясь из ряда в ряд. Мы наконец-то тронулись с места и медленно поползли в стройной колонне машин.
— Что-то вроде того, — кивнула я, упрямо глядя в окно.
— Они знают?
— О чем?
— Сонь, не делай вид, будто не поняла. Я хоть и козел, но вполне заслуживаю, чтобы на мои вопросы отвечали.
— Ты ничего не заслуживаешь, на мой взгляд, — хмуро откликнулась я, глядя в такие знакомые синие глаза. Странно... Они все три года преследовали меня во снах, вызывая самые противоречивые чувства, а теперь я не испытываю ничего, кроме равнодушия. — Впрочем... Да, они знают.
Стас закусил губу. Сосредоточено глядя на дорогу. Мы приблизились к тому самому злосчастному кольцу и движение опять застопорилось.
— Знаешь, я, наверное, жалею о том, что у нас не получилось более долгих отношений. Ты была бы достойной парой. Такой, какую мне пророчили родители.
— Тем ни менее, они знали о твоих походах на сторону и молчали, — дрогнувшим голосом произнесла я. Мне не хотелось откровенного разговора с сентиментальными воспоминаниями, поэтому я стала судорожно искать способ перевести тему на что—нибудь другое. — А как твоя карьера на радио?
— София, когда ты хочешь увильнуть от разговора, не стоит подначивать собеседника столь провокационными фразами, — покачал головой Стас. — Мои родители ничего не знали. Я бы не стал рисковать и рассказывать матери о своих изменах. Она слишком была привязана к нежной и веселой Сонечке.
— Как она? — тихо спросила я. Мать Стаса всегда относилась ко мне по-доброму, и я питала к ней самые светлые чувства.
— Хорошо. Как и отец. Они все так же разъезжают по странам и континентам, зашибают деньги и пытаются меня образумить. Думают, что если один раз получилось, значит, я их теперь всегда слушать буду, — в голосе парня проскользнули нотки недовольства, одновременно с нежностью. — Передать им привет?
— А почему бы и нет, — усмехнулась я.
В машине опять воцарилось молчание и на этот раз никто из нас его не нарушал. Я нервно разминала пальцы, Стас закусывал губу, словно о чем-то усиленно размышляя. В воздухе отчетливо чувствовалось напряжение, от которого по телу прошлась дрожь, а в горле пересохло. С каждой минутой мне становилось все неуютней, словно я вторглась на чужую территорию, куда заходить не имела никакого права.
Наконец, Стас свернул в мой родной двор и подкатил к нужному подъезду.
— Спасибо, — сухо произнесла я и открыла дверь, чтобы выйти, но его пальцы крепко схватили меня за запястье, желая удержать. Удивленно вскинув бровь, я повернулась к Станиславу, поджав губы.
— Быть может, тебе все равно или ты просто не поверишь... но та измена была единственной.
Синие глаза блеснули каким-то едва уловимым отголоском эмоций и я не успела распознать, что же это такое было. Осторожно освободив руку из плена сильных пальцев, я схватила сумку и вышла из машины.
— Ты дважды прав, Стас. Мне абсолютно не интересно и я не верю, — дверь мягко хлопнула и я поспешила к подъезду, спиной чувствуя внимательный взгляд, который словно понимал, что я солгала.
Мне не было все равно. И за это я готова была себя убить.
