Огонек моей души
Захожу в дом максимально тихо, но свет в гостиной пока не горит. Это значит, что все еще спят. Только небольшая полоска света сочится из кабинета, дверь которого слегка приоткрыта.
Захожу внутрь и вижу, что отец, как обычно, сидит в своем кресле. Кругом уже идеальная чистота и ничего не указывает на причиненный недавно погром. Хорошо, что он догадался убрать здесь все максимально быстро.
- Сядь, Марат, - кивает на кресло перед собой.
Его состояние выдает только неестественная бледность, в основном он кажется спокойным и собранным.
- Этот учебный год очень важен для тебя, одиннадцатый класс, потом поступление. Я хочу, чтобы ты снова учился в школе «Солнечный город».
Я сначала даже ушам своим не могу поверить. Какой на хрен «Солнечный город», если у нас дома такое творится. Я учился в этой школе с восьмого по девятый класс, а десятый я пошел учится в лицей рядом с домом, потому что из-за болезни матери и постоянных разъездов родителей в поисках новых способов лечения, нужно было кому-то присматривать за сестрами. У нас, конечно, были няни, но мама считала, что я, как старший брат, тоже должен быть дома и держать руку на пульсе.
- Ты в своем уме вообще? – срываюсь на крик, забыв на секунду, что нас может услышать мама, - это слишком далеко. Уехать туда, значит оставить маму и сестер.
- За твоей матерью присматривают лучшие врачи и медсестры. Мы делаем все, что можем и продолжим делать дальше. В ее комнате круглосуточно дежурит медперсонал, чтобы вовремя оказать помощь даже при малейшем ухудшении. Ты все равно ничем не сможешь ей помочь.
- Я просто хочу быть рядом с ней, как можно чаще. Хочу помогать, хочу сам делать уколы, я специально прошел летом медицинские курсы и многое умею. Я вижу, как горят ее глаза каждый раз, когда она меня видит.
- Марат, ты же слышал слова врача, в таком состоянии она будет минимум год. Мы вместе присутствовали на этой беседе. Ты собираешься бросить сейчас школу? И что? Будешь все это время сидеть здесь? Она сама не даст тебе этого сделать.
- Ты можешь устроить меня в обычную школу, в этом городе.
- Не могу. Это было ее желание, Марат. Она хочет, чтобы ты там учился. Если не веришь мне, можешь сам у нее спросить. Этот год в лучшей школе очень важен и очень нужен для поступления.
- Я никуда не поеду.
Отец встает с кресла и отходит к окну, смотрит куда-то вдаль и молчит. Потом возвращается на свое место и набирает кому-то сообщение.
- Марат, пойми, я ни в коем случае не опускаю руки. Год, это очень немало в нашем случае. Ну, подумай сам. За это время может многое измениться, могут изобрести какое-то новое лекарство, которое победит эту болезнь или продлит ее жизнь еще на несколько лет. А мы обязательно воспользуемся этим шансом, я тебе обещаю. Сколько бы он не стоил, я сделаю все возможное. И врачей других пригласим обязательно. Самых лучших, из любой точки мира.
Отец так убедительно рассказывает, что я и сам начинаю ему верить, хотя еще несколько часов назад никакой надежды на благополучный исход у меня не было.
- Давай договоримся так. Ты едешь учиться, а если состояние матери резко ухудшится, ты приедешь обратно и доучишься уже здесь. Это мое последнее слово. Иди собирайся, а днем я вызову вертолет, который доставит тебя на место максимально быстро. Ты и так уже пропустил достаточно.
Знаю, что дальнейший спор бесполезен, поэтому молча встаю с кресла и выхожу из кабинета. Собираю небольшую сумку с вещами и ложусь спать. Встаю через три часа, привожу себя в порядок, завтракаю и иду попрощаться с матерью. Она у себя, разговаривает с Аней, самой младшей своей дочерью. Когда Аня уходит к себе, я занимаю ее место возле кровати.
- Принести тебе что-нибудь перекусить? – спрашиваю, стараясь не выдать на лице лишних эмоций.
- Нет, я позже сама поем. Сейчас по времени должна быть капельница, ее лучше делать на голодный желудок. Когда ты едешь в школу?
Ее вопрос звучит настолько требовательно, что я понимаю, отец сказал правду. Она сама настояла, чтобы я там учился.
- Прямо сейчас, - с сожалением признаюсь и вижу на ее лице улыбку облегчения. Неужели думала, я буду спорить и ругаться? Я не буду, потому что больше всего на свете не хочу ее расстраивать, - пообещай, что позвонишь мне сразу, как твое самочувствие ухудшится.
- Хорошо, а ты пообещай, что не будешь делать глупости.
- Когда я их делал, мам? – ненатурально возмущаюсь, а она смеется. Искренне так, по-настоящему. Больше всего люблю эти моменты и берегу их в сердце, как самые ценные.
- Мы с тобой знаем когда. Девочек там не обижай. У тебя две сестры, ты должен понимать, что девочки хрупкие и нежные создания. Им всегда нужна мужская защита, даже, если они никогда не признаются в этом.
- Обещаю.
Мы болтаем еще минут десять, потом заходит медсестра и я под ее присмотром сам ставлю маме капельницу. Жду, когда она уснет и тихонько выхожу из комнаты. Прощаюсь с сестрами и выхожу из дома. Как и сказал отец, на спортивной площадке у нашего дома меня уже ждет вертолет.
Ненавижу так эффектно появляться в школе, но у моего отца всегда был свой пунктик на этот счет. Он предпочитает, чтобы Трофимовых узнавали сразу, стоит им только замаячить на горизонте.
Хорошо, что свидетелей моего появления было изначально не так много, шайка Широкова и какие-то две рыжие на скамейке недалеко от поля. Пока разговаривал с Алексом и обменивался с парнями последними новостями, сумел рассмотреть одну из девчонок. Благодаря яркому цвету волос, не узнать ее было невозможно.
Новость о том, что Рита тоже учится в этой школе изрядно вывела меня из равновесия. Во-первых, непонятно, откуда у ее семьи такие деньги на обучение, во-вторых, приспособиться к здешней жизни с ее задиристым характером и простецким происхождением будет нереально. Такая, как она, точно не будет притворяться и корчить из себя богатую стерву.
