Записки под партами

Смотрю на него, а у самой мороз по коже. Никогда бы не подумала, что вообще возможна подобная ситуация в реальности. Даниил не из серии парней, которые махают кулаками налево и право. Вся школа знает о его безупречной репутации. Но и в то же время, парни не трогают его, наоборот даже побаиваются. Сама не раз видела, как Титов пятится при виде Матвеева. - Адрес, - прерывает мой мысленный монолог Даниил. Смотрит на меня и глаз не сводит, будто пытается все внутренности разглядеть. - К-какой? - от нервов слова как-то тяжело вяжутся. Сейчас при свете замечаю, что с лицом у него все в порядке. Видимо били так, что бы следов ни осталось. Лишь на губах засохшие пятна крови. Он кладет руку на живот, дышит тяжело, но виду не показывает. - Твой, - цедит сквозь зубы. - Тебе в больницу надо, - вылетает у меня. - Адрес, - еще раз командует Даниил. Злится. - Тебе же больно, - мой голос дрожит, да и руки тоже. Стараюсь держаться уверенней, но выходит плохо. Матвеев замечает это, да любой дурак бы заметил. - Как тебя зовут? - через силу спрашивает он, а самому каждое слово тяжело дается, каждый звук. - Таисия, то есть Тася. - Таисия, адрес говори, - уже не требует, а умоляет будто. В итоге сдаюсь, называю. Даниил включает зажигание и мы, наконец, трогаемся с места. Едем в полной тишине, только периодически слышу тяжелые вздохи Матвеева. За окнами проносятся тусклые здания, машины, деревья. Ветер качает листву, а дождь становится сильней. Давно не испытывала похожего стресса. Сидеть вот так с раненым человеком в одной машине и не помочь, не могу, не хочу, не в моем характере. И когда замечаю впереди вывеску «аптека», требую, чтобы он остановил. - Зачем? - Нужно, - стараюсь говорить четче и жестче. Он тормозит, и я пулей выскакиваю. В аптеке, к счастью, людей нет. Спрашиваю у милой девушки обезболивающий, да посильней. Она предлагает не из дешевых. Не думаю о деньгах, потому что здоровье человека важней. - А есть смешанная оплата?

- Конечно, - мило отзывается продавец. Выглядит устало, как я ее понимаю. - Еще можно бутылку воды. - Угу, с вас 1025 рублей. - Озвучивает сумму. Для меня это большая цифра, если учесть, что карманных денег почти не бывает, а работа приносит от силы три или три с половой в месяц. Но без раздумий отдаю деньги и забираю лекарства. Возвращаюсь в машину и передаю пакет с покупками Даниилу. - Что это? - не говорит, а кряхтит. Аж сердце сжимается, когда смотрю на него. - Обезболивающее и вода, - отвечаю быстро. - Зачем делать то, что тебя не просили, - цедит сквозь зубы и злится. Ох, мог бы спасибо сказать, не такой реакции я ожидала. - Можешь выбросить, - эмоции берут вверх, не смотрю больше на него. - А я тут выйду. - Дергаю ручку, но он резко хватает меня за кисть. Сжимает так сильно, что боюсь, как бы синяки не остались. - Выпью, успокойся, - голос звучит все также холодно и с нотками раздражения. Будто одолжение делает. Отпускает меня, осторожно так. Затем вытаскивает воду и таблетки. В этот момент, из пакета как назло чек выпадает. Даниил смотрит на него и скалится. Но молчит. Открывает бутылку и запивает водой лекарство. - Довольна? - фыркает. А я отворачиваюсь. Не хочу отвечать. Мои переживания тут никому не нужны явно. Уж про слова благодарности вообще говорить смысла нет. Ощущение, словно колючками оброс этот парень. С коммуникативными навыками явно проблемы. А может просто со мной не хочет общаться, что вполне очевидно. Двигатель включается, и мы вновь выезжаем на трассу. Едем молча. Атмосфера как-то давит, сижу вся в напряжении. Только когда заворачиваем в сторону моего дома, немного расслабляюсь. У нас на районе, как и всегда темно. С освещением проблемы, никто не хочет раскошелиться на новые лампы. Поэтому когда темнеет ходить не особо приятно. Но летом хотя бы люди есть, а вот зимой совсем глухо. Поэтому я все чаще стала брать с собой наушники. Хотя Игорь наоборот считает, что так опасней. Да оно и понятно, но вроде как идешь, слушаешь приятную музыку и не так накручиваешь себя, спокойней. - Какой подъезд? - Матвеев спрашивает тихо, но сейчас уже без особого раздражения. - Пятый. Буквально пять минут и мы на месте. Он глушит мотор, а я Бога молю, чтобы никто из соседей нас не увидел. А то потом вопросов не оберешься. У нас тут дамы болтливые живут, понятие личная жизнь для них не знакомо. Да и Тетя Люба, если заприметит, будет просто извержение вулкана.