Ненавижу любя
Гости собрались быстро, и вскоре по саду разнеслись запахи приготовленного шашлыка, зазвучали тосты. Кто-то рассказывал анекдоты, кто-то веселые истории, раздавался смех. Лина на правах хозяйки дома следила за тем, чтобы на столах все было. Когда потребовалась чистая чашка, девушка отправилась на кухню. На обратном пути кто-то схватил ее за руку и затащил под лестницу. Даже если бы в доме царила темнота, Василина бы все равно узнала, кто это. Слишком знакомая наглость, знакомое поведение и знакомые руки.
- Ты что творишь? – прошипела она.
- Я? Ничего, солнышко, - усмехнулся Кирилл. – А что так тихо? Боишься, что женишок прибежит? Я и не знал, что ты у нас настолько коварная… И неразборчивая. Слушай, детка, не многовато ли на одну тебя женихов? Может, тебе брачное агентство открыть? Кстати, Мэт знает про Вадима? Или про меня?
Всю эту тираду Василина выслушала молча, мысленно сдавливая говорливой заразе шею. Но с каждым словом все больше и больше в глазах зарождался гнев. Почему-то чем чаще она находилась рядом с этим человеком, тем сильнее разрушалась стена спокойствия, которую она возвела вокруг себя. Очень хотелось двинуть неугомонному негодяю чашкой для шашлыка. Но нельзя. Как правильно заметил Матвей, здесь несколько человек, готовых порвать за нее глотку. И даже Яр в определенной ситуации пойдет против лучшего друга. Этого не хотелось. Так что терпи, Василина Родионовна, терпи. Потом отыграешься.
- Кирюш, а ему разве есть, что про тебя знать? – тихо спросила она. – Может, и не было ничего, а ты просто решил мне отомстить за что-то?
- За что-то? – хмыкнул Кирилл. – За что мне тебе мстить? Мы и видимся-то редко. И уж тем более не за детский сад шестилетней давности.
- Очень хорошо, что не за что, - сдержанно проговорила Лина. – Тогда давай ты меня отпустишь, и мы разойдемся и дальше, как в море корабли? Будем только случайно сталкиватьсяи проходить мимо друг друга. Как раньше.
- Расслабься, девочка моя, как раньше уже никогда не будет, - хмыкнул Лаврецкий. – А что, ты не веришь, что между нами что-то было? Хочешь, повторим, пока ты трезвая? - и его рука, словно невзначай, соскользнула чуть пониже талии.
- Прекрати! – прошептала она.
- Что это ты не кричишь, не шумишь? Непохоже на тебя, - рассмеялся Кирилл. – Или боишься, что Матвей узнает?
- Что ты ко мне прицепился с Матвеем? – раздражённо бросила Лина. – Он твердит, что я его невеста с тех пор, как я мелкая за ними по подворотням бегала. Это не мешает ему по бабам шляться!
- Ну да, а тебе по мужикам, - фыркнул Лаврецкий.
- Что ты из меня какую-то шлюху делаешь?! – возмутилась девушка, оскорбленная до глубины души.
Тут до Кирилла начало доходить (примерно, как до жирафа), что он перегибает палку и тактику нужно срочно менять. Одной рукой он продолжил удерживать девушку, второй взял за подбородок и посмотрел ей в глаза.
- Что ты сейчас пытаешься мне доказать? – тихо спросила Лина. – Что физически ты сильнее? Я это и так знаю.
- Успокойся, пожалуйста, - оборвал ее он. – Из тебя такая же шлюха, как из меня Арнольд Шварцнеггер. Кстати, солнышко, если серьезно, ты чего такая притихшая и колючая? Боишься, что твой братец узнает о ночи, проведенной в моей квартире? Похоже, он у тебя горячая голова, сразу полезет в драку. Он же тебя любит…, - показательно невинно рассуждал Кирилл, чувствуя, как Василина в его руках каменеет. – Не знаю, какой он в драке, но пострадает в любом случае, если полезет. Я же не могу позволить, чтобы меня били. Да и я могу пострадать. И Матвей с Яром, несмотря на нашу дружбу, в стороне не останутся… - продолжал он, уже понимая, что на правильном пути и это как раз есть та точка, на которую можно надавить.
- А ты еще постоянно огрызаешься… Это заставляет нервничать. А я, когда нервный, раздраженный и пьяный, могу что-нибудь лишнее сказать, - намекнул он.
Василина шумно выдохнула. Она была девушкой умной и намеки понимала (папа-детектив и не тому научит). И чертовски сложно было не различить шантажа в речи обнимавшего ее парня. Черт, и как только она могла это допустить?
-Чего ты хочешь, Кирилл? – прямо спросила она. – Точнее, сколько будет стоит твое молчание?
