Черный Дракон - Денис Анатольевич Бушлатов
— Эй, — Коннор делает шаг к ней, — мы тебе не враги, успокойся.
— Они все мертвы? — отбросив напускную браваду, она поднимает на него глаза. — Даже сир Авил?
— Да.
— И... как мне быть? — ее взгляд беспомощно обращается к карете с настежь распахнутыми дверями и двум лошадям, беспокойно бьющим копытами.
— Вы ехали в Гренну?
— В Венерсборг... К ее жениху.
— Придется ему искать новую невесту, а тебе возвращаться, — равнодушно бросает Адан. — Хватит, нам пора.
— Нет, — наконец нарушая свое молчание, резко выпаливает Ричард, — я не брошу девушку в беде.
Уже направившийся к своей лошади Блез останавливается и оборачивается, будто убеждаясь, что не ослышался, а Монд продолжает:
— Скажи, куда мы должны отвезти тебя.
Она удивленно моргает, прежде чем осторожно спросить:
— Кто вы вообще такие?
— Он, — не давая остальным шанса представиться, влезает раздраженный наемник, на лице которого уже запеклась кровь убитого бандита, — напыщенный юнец, считающий себя благородным воином и впервые вблизи увидевший женщину, у рыжего проблемы с Орденом, а я просто хочу добраться уже до сокровищ, чтоб вас всех...
— Выходит, — из ее взгляда, заменяясь азартом, исчезает последняя капля страха, словно она позабыла об обстоятельствах их встречи, — вы охотитесь за Драконом?
Коннор удивленно кивает, когда она смотрит на него.
— В таком случае, сир, — она обращается к Ричарду, взволнованно облизнув губы, — я прошу вас взять меня с собой.
Глава 5, или Гидра
... пройдет Зло по землям человеческим, и иссохнут реки, зачахнут посевы, а несметные полчища саранчи взмоют в небеса, сокрытые тучами, всюду, где шагнет оно. Семью головами увенчаны будут шеи его, и извергнут семь пастей его пламя преисподней на род человеческий, и крыльями своими развеет чудовище прах людской по ветру. Не будет укрытия от той тени, что собою накроет весь Материк, что поглотит каждый луч света на пути своём. И имя чудовищу тому будет Гидра.
Майа из Клермона "Книга Миллениума — собрание пророчеств и предсказаний"
***
640 год от Прибытия на Материк
— Кто ты такой, мать твою?! Куда ты меня тащишь?! Ублюдок! Хоть знаешь, с кем связался?!
Брыкающийся парень на секунду умолкает, улучив момент чтобы пнуть своего конвоира, и шумно падает на пол, когда рука, стискивавшая сразу два запястья, разжимается.
— Что? — он нервно облизывает губы, глядя на склонившегося над ним здоровяка. — Язык проглотил? Я пленник Ордена, тронь меня хоть пальцем и...
Мужчина медленно стягивает капюшон, позволяя увидеть свое лицо в неровном тусклом свете закрепленных вдоль стены факелов, и склоняет голову набок. Все еще сидящий на полу парень замирает и громко сглатывает слюну, не в силах отвести взгляда. Через правую щеку широкого угловатого лица, плотно впиваясь в темную кожу и уходя за ухо, тянутся два кожаных ремешка. Левой щеки у него нет. Вокруг закрепленной ремешками стальной пластины, скрывающей недостающие кусок плоти и часть нижней челюсти, виднеются уродливые края старой рубленной раны.
Прежде чем полулицый разворачивается и широким шагом возвращается туда, откуда они пришли, его цепкий взгляд обводит притихшего пленника.
— Да кто ты такой, Лодур тебя дери? — шепотом повторяет парень, а липкая змейка страха скатывается по спине холодной каплей пота.
— Амиан!
Он вздрагивает, услышав свое имя, и оборачивается. Первой к нему подбегает рыжеволосая девушка. Трое остальных все еще держатся у дальней стены, с опаской поглядывая вслед ушедшему мужчине.
— Амиан, ты цел? — она касается его щеки ледяными пальцами, и он слабо вздрагивает, словно придя в себя.
— Нормально, — собственный голос звучит непривычно глухо и до отвращения жалобно.
Он осторожно сжимает запястье девушки, отстраняя ее руку от своего лица, и отмечает, что ресницы на покрасневших глазах все еще слипаются от влаги. И все же выглядит она лучше, чем он ожидал.
Когда незнакомец с изуродованным лицом вломился в камеру, где Амиана держали после очередной попытки побега, и выволок его на улицу, тот мало что успел рассмотреть прежде, чем за их спинами, озаряя ночное небо, заплясали языки колдовского пламени. Он не видел брошенных в горящей резервации тел своими глазами, но от одного взгляда на пришедшего за ним человека становилось понятно, что едва ли выжил хоть кто-то из стражей Скара. Где-то за стенами полыхающей тюрьмы для полукровок сейчас должно было лежать и тело молодого сира Келя — новобранца, только в начале года ставшего рыцарем Ордена. В его ярко-голубых глазах не появлялось ненависти и страха при взгляде на обитателей резервации — прежде ему не доводилось сталкиваться с их более опасными и куда менее сговорчивыми сородичами, а в кассаторы он подался лишь из желания прокормить небогатую семью, а не жажды мести. Должно быть потому очень скоро в нем зародились чувства обратные тем, что воспитывал в нем Орден, в отношении одной из заключенных. Внешне Мариан едва тянула на восемнадцатилетнюю, на деле же
