Записки под партами

Таисия

Даниил силой вытаскивает меня из-под лестницы. А я настолько поражена услышанной информацией, что даже сопротивляться начинаю не сразу. В голове все еще звучат слова Светы, ее рассказ о прошлом, о любви к Матвееву. Он для нее был спасательной шлюпкой в океане, единственной ниточкой с этим миром. Я понимаю ее. Как никто понимаю. Для меня Даня тоже стал таким человеком. Он как ангел-хранитель появлялся в нужное время и помогал сохранить равновесие. Но делить человека невозможно. Каким бы ценным он ни был. В конечном счете, это игра в одни ворота. И мне вдруг становится жаль Самохину. У меня хотя бы есть папа, а у нее, судя по исповеди, никого. Последнего важного человека забрала в итоге именно я. Отличный повод для кислоты в лицо.

Матвеев же не понимает этого, он явно думает, что Света хотела сотворить какую-то гадость. Поэтому крепче сжимает мою кисть и тянет за собой, как собачку на поводке, не замечая никого и ничего вокруг. А люди смотрят. Ощущаю на себя множество взглядов. Как будто я комета, упавшая с неба, инородное тело, представляющее неподдельный интерес. Торможу резко. Выхватываю руку, когда мы достигаем середины коридора между лестницей и библиотекой. Даня моментально оборачивается, и я вижу его тревожный взгляд, его поджатые пухлые губы. Мне бы о чем-то важном думать, а я почему-то поцеловать его хочу. Все теряется и улетучивается, когда ощущаю, как мужской взгляд пробегается по моему невинному телу.

- Все в порядке, она хотела извиниться, - разрываю нашу паузу, но не свожу с него глаз. Как давно мы вот так смотрели друг на друга. Как давно просто находились рядом и ощущали чужое тепло. Сейчас отчетливо понимаю, что безумно соскучилась по своему человеку.

- Под лестницей? – Эмоционально возмущается Матвеев. Обычно он более спокойный, но сейчас вижу, как жевалки по его лицу бегают, как широко раскрыт нос от многочисленных вздохов.

 - М-мы можем поговорить? – Решаюсь спросить то, что для меня более важно. Не хочу думать, сколько людей обсуждают нас в данный момент, сколько косых взглядов устремлены в нашу сторону. А я их отчетливо чувствую, всем нутром, как будто что-то слизкое и противное пробегает по коже.

- О чем? – Все еще злится Матвеев. Смотрю на него снизу вверх и отмечаю, как все же любая одежда к лицу этому парню. Темные брюки обтягивают спортивные ноги, а заправленная светлая водолазка подчеркивает широкие плечи и накаченные руки. Замечала ли я раньше, что он настолько хорошо слажен собой или это только сейчас упало в глаза. Смотрю на его шоколадные волосы, виски выбриты, а сверху легкая шевелюра, которую так и хочется потрепать.

- Ты не хочешь со мной говорить? – Озвучиваю вопрос, который страхом проносится по телу. Прикусываю нижнюю губу и опускаю голову, чтобы не выдать свету подступившие слезы. Я боюсь услышать его твердое «да», боюсь увидеть равнодушие, боюсь, что между нами все закончилось так быстро. Сжимаю пальцами часть черного шерстяного платья, в котором вероятно выгляжу как монашка, делаю глубокий вдох. Слова тянуться наружу, а я не успеваю их остановить.  

- Извини, пожалуйста, - почти шепотом произношу, не поднимая головы. – Я… я думала только о себе… я…

- Тась, - слетает с его уст мягко мое имя.

- Я… я… мне так жаль… что я накрича..ла.. на… те..бя… что выг…нала… - не замечаю, как начинаю плакать. Говорю сквозь всхлипы, сквозь нахлынувшие эмоции, говорю так, будто мы одни на всем белом свете и мне совсем не стыдно показать свои чувства. Наоборот, я хочу, чтобы Даниил знал, чтобы он ощущал каждой клеточкой, что творится в моем сердце. Как тоскует оно, как тянется к важному для него человеку.

- Прост…и…что… не повери…ла… я…

- Тась, - зовет Матвеев и его горячие, просто обжигающие, руки притягивает меня в свои объятия. Он прижимает меня, так сильно, так нежно, так трепетно, как никогда до этого. Слышу стук его сердца, чувствую его запах. Впиваюсь руками в его грудь, как маленькая девочка, которая потерялась, которая бегала по незнакомым местам и изранила все колени, в поисках родного человека. Жмусь со всей силы и громко всхлипываю.

- Я не злюсь, прекращай, давай лить слезы, - шепчет он тихо, проводя ладошкой сверху спины до низа, заставляя меня смущаться. И как хорошо, что моих щек не видно.

- Злишься, - подвываю детским голоском, продолжая всхлипывать.

- Ну, с чего ты это взяла? – Горячие ладошки проходятся по моим волосам, по шее, по спине. Он делает это неоднократное количество раз, продолжая крепко прижимать меня к своей груди. А я таю, просто таю в его объятиях. Хочу остановить время. Хочу оставаться рядом как можно дольше.

- Матвеев! – Фырчит за спиной строгий голос директрисы. Неужели не могла пройти мимо, подумаешь, школьники обнимаются посреди коридора.

- Елена Витальевна, - вступает в разговор Даниил, но меня из рук не выпускает. Разве что приподнял голову немного, потому что до этого шептал мне на ушко, чтобы только я могла его слышать.

- Матвеев, ну-ка прекращайте мне здесь! – Недовольно бурчит наша главная дама гимназии.

- Ну, что вы, в самом деле, у меня тут ребенок паука увидел на одежде и впал в истерику. Не могу же я ее в таком состоянии на урок отправить. Вы потом сами скажете, что она не слушает, да в облаках витает. – Отшучивается Даниил. Я аккуратно приподнимаю голову, упираясь макушкой в его подбородок, и замечаю огоньки в глазах. Вот же, явно пользуется своей внешностью, когда это выгодно.