Измена. Двойная правда

Прости, на нервах из-за этой проверки. Не хочу с бумажками в офисе торчать. Лучше дома побудем. А то с этой работой уже забыл, как ты выглядишь.

Ладно, обойдусь сегодня без «Карениной». На очереди у нас Гоголь, и уж на него я обязательно схожу.

***

Костя заезжает за мной ровно в четверть седьмого, как и обещал. Хоть бы раз его вечерний выезд на объект совпал бы со встречей моего книжного клуба, лекцией, выставкой или квизом. Но нет, это было бы чудом.

За ужином – позавчерашним борщом – не капризничает, уже хорошо. Ест, глядя в свои бумажки, а потом практически сразу запирается с документами в спальне и просит его не беспокоить.

Свободный вечер последнее время для меня редкость, и я начинаю мысленно перебирать, чем бы заняться. Уж лучше бы на клуб пошла. Обсуждают уже, наверное, вовсю Толстого с его Анной.

Берусь за следующую книгу в списке. Но почти сразу ее откладываю – на улице прекрасная погода, и я лучше прогуляюсь.

Осторожно заглядываю к Косте. Что-то быстро печатает в телефоне. Подхожу ближе поцеловать его, и только тогда он замечает мое присутствие.

- Может, кино посмотрим? – спрашиваю без особой надежды. Скорее, чтобы проверить его настроение.

- Не видишь, что занят? – отмахивается.

- Я думала, что ты закончил, раз в телефоне сидишь.

Ой, зачем я это сказала…

- Сижу? Это я-то сижу? – разошелся так, что чуть в меня аппаратом не швырнул. Еле успокоила, что я совершенно не имела в виду, будто он играет или развлекается в мобильнике.

- Ты говорил, что тебе моя помощь понадобится, - осторожно пытаюсь сгладить свою оплошность.

- Пока нет. Позову, если надо будет, - отрезает тоном, который четко показывает, что к нему сейчас лучше не подходить.

Хорошо, найду себе развлечение. Домываю посуду и слышу в коридоре возню. Костя тянется за пальто.

- Далеко собрался? – едва успеваю спросить, пока он не захлопнул дверь.

- В офис надо смотаться, - возвращается и поясняет. – Приложуху одну забыл, а она у меня только в распечатке есть.

Чмокает меня и убегает, а я так и остаюсь стоять ошеломленная. Даже не успеваю ему что-то возразить или спросить, не кажется ли ему, что он зачастил в свой офис по вечерам.

Нет, это нормально? Собрался дома работать, меня притащил, а сам толком подготовиться не смог.

Через пятнадцать минут мне почти одновременно прилетает две смски.

Первая от мужа:

Закончу проверку в офисе. Вдруг еще что-то понадобится.

Вторая от Сони:

Понеслась Каренина по шпалам. Сижу рядом с Толиком!!!

Жаль, что тебя рядом нет.

Последняя тоже была от подруги, как мне ни хотелось на месте адресата увидеть ник «Любимый муж».

Не собираюсь тухнуть дома в такой приятный теплый вечер.

Быстро натягиваю джинсы и свитер, и уже из такси отправляю два сообщения.

Работай, сколько нужно, поехала на встречу клуба.

И второе Соне:

Все-таки мчу! Займи мне там местечко.

***

Разбор костей несчастной Анны Карениной растягивается почти до девяти вечера. Соня так громко и убедительно жалуется, что натерла мозоль (в кроссовках, ага), что любезный Анатолий, директор «какого-то» банка, ожидаемо предлагает ее подвезти.

В наглую падаю им на хвост, хотя Соня подает мне знаки, чтобы не смела напрашиваться. Они все равно едут мимо моего дома, так что через десять минут я уже вбегаю в подъезд.

- Деточка, ты мне не поможешь? – у почтовых ящиков возится невысокая сухонькая бабуля. Нетипичный представитель нашего ЖК: квартиры у нас далеко недешевые.

- Что случилось?

Не очень хочется тратить время на постороннюю старушку, но вдруг она заблудилась или перепутала дома?

- С ящиком никак не справлюсь. Подскажешь, внуча, как тут его вскрыть?

Показываю бабуле, как пользоваться электронным ключом, и помогаю достать почту. Пока идем к лифту, она выуживает из меня информацию о семейном положении, количестве комнат, стадии нашего ремонта и местах работы.

- А вы из нашего подъезда? – прерываю ее поток личных вопросов.

- А то ж! – восклицает моя спутница. – Подумала, небось, что у бабки мозги набекрень и она дома перепутала? Бывает, что уж. Но это не мой случай. Я всегда помню, где мои очки, где я живу и как меня зовут. Клавдия Альбертовна, из двадцать шестой.

- А я из двадцать пятой! Соседи, значит.

Мне становится радостно, то ли от того, что бабуля оказалась не потеряшкой, а в своем уме, то ли потому что в соседях у нас не табор с кучей детей или орущая по каждому поводу грымза, а милая старушенция.

- Из двадцать пятой? – недоверчиво переспрашивает она. – А высокий темноволосый эм… тип – он тебе кто?

- Муж.

- Ох, ну… - вздыхает соседка.

Странная реакция. Чем ей Костя не угодил?

- Что значит ваше «ну»? – спрашиваю, пытаясь скрыть раздражение.

- Пролетел мимо, нахамил. Ладно бы молча проигнорил, так нет же, «отцепись, старая, спешу».

От моего внимания не укрывается ни обида, которую она пытается скрыть, ни современное словечко, которое соседка наоборот подчеркнула в речи.

Но как же такое может быть? Костя и вдруг хам? Да еще и такому одувану нагрубил.

- Погодите, - мы останавливаемся у дверей, но я не могу закончить разговор на такой ноте. – Расскажите подробнее, что произошло. Он проходил мимо и вдруг нахамил? Или что он сделал-то?

Мне сложно представить мужа, обижающего соседей.

- Проще сказать, чего он не сделал. Свою почту вытащил, а мне рявкнул, что ему некогда со мной возиться. Ну и «старая, отвали».

Извиняюсь за мужа, хотя не теряю надежды, что это мог быть не он.

Как только переступаю порог квартиры, меня тоже встречает грозное рявканье. Костя явно не в духе.

- И где это тебя носит? Я уже час дома. Дозвониться до тебя не могу!

На тумбочке у двери лежат счета. Когда я уходила, их там не было.