Николай Булганин. Рядом со Сталиным и Хрущевым - Евгений Васильевич Шишкин
Шелепин. Не случайно он (Шепилов – прим. Е.Ш.) всячески пытался оберегать всех тех писателей, которые допускали антисоциалистические выступления, поклёп на нашу действительность. …Меня подмывает сказать о Московском литературном институте, в котором собралось немало стервецов.
Голоса. Правильно.
Шелепин. Там допускаются в открытую антисоциалистические выступления. Об этом знал Шепилов…»
На Президиуме в вину Хрущёву ставилось его выступление на встрече с писателями. В мае 1957 года на одной из правительственных дач был приём партийной верхушкой деятелей культуры. Хрущёв, судя по всему, жаждал таких встреч, дабы подучить интеллигенцию, преподать урок любви к социалистической Родине и прищучить отщепенцев. К тому же время было очень подходящее, Хрущёв умело использовал козырную антисталинскую карту: разоблачение, осуждение культа и т. д. Булганин и другие товарищи поставили Хрущёву в упрек: на собрании писателей не надо было выступать по нашим внутрипартийным вопросам (Хрущёв затронул их разногласия с Молотовым). Ну разве можно остановить Никиту Сергеевича, когда он в ударе!
Хрущёв на встрече с интеллигенцией. Худ. Д. Налбандян
Из стенограммы пленума:
«Хрущёв. На приёме писателей за обедом я говорил тов. Булганину, чтобы он выступил. Пусть Николай Александрович подтвердит – говорил я ему об этом или нет?
Булганин. Сказал.
Голос. А он не выступил.
Хрущёв. Анастас Иванович Микоян выступил.
Микоян. Я думал, что Булганин выступит».
Из этого диалога понятно, что якобы Хрущёв хотел передать слово Булганину. Но это, скорее всего, не так. Хрущёв не давал рта открыть Булганину даже там, где Булганин обязан был говорить. А уж на встрече с писателями. Где, как не тут, мог Хрущёв проявить своё красноречие.
Время «царствования» Хрущёва было поэтическое, «анекдотное». Даже пленум, о котором веду сейчас речь, был отображён в творчестве некоторых весельчаков:
«Ты, Булганин Николай,
Как прикажут, так и лай!
Дескать, царь у нас хорош,
Каганович – это вошь,
Маленков, мол, интриган,
А Шепилов – шарлатан.
В общем, пылу не жалей,
Всякой грязью их облей!»
Но Булганин вопрошает:
Что, мол, это означает?
Царь с улыбкою в ответ:
Это, мол, тебе совет.
А не то получишь бучу,
Попадёшь ты в ту же кучу,
А на них поднимешь лай —
Будешь Третий Николай!
Лжи Булганин не заметил,
И с улыбкою ответил:
Ладно, службу сослужу,
Всё на пленуме скажу…»
У этой поэмы есть и продолжение – ещё одну строфу я приведу несколько ниже.
Был популярен и вот такой анекдот:
«– Чем отличается правление Хрущёва с Булганиным от правления Сталина?
– Культ личности сменился культом двуличности».
Ещё один, на экономические темы:
«Хрущёв и Булганин обдумывают название нового займа. Восстановления – не годится, развития – тоже: уже было, надо что-то новое. Позвали старого еврея и предложили ему за название займа 10 000 рублей. Еврей:
– Дело важное, серьёзное, добавьте ещё.
Хрущёв добавил 5000.
– Важное дело, серьёзное, добавьте ещё 5000.
Хрущёв нехотя добавил. Еврей:
– Да, это дело очень важное, государственное дело, так что добавьте-ка ещё 10 000 рублей!
Булганин взбесился:
– Это же вымогательство!
– Вот-вот! Так ваш новый заем и назовите!»
Ну и маленьким шедевром считался такой анекдот, как раз, пожалуй, к месту в этой главе.
«Хрущёва пригласили на открытие публичного дома.
Он перерезал ленточку и шутит с девушками. Вот он потрепал по щёчке самую молоденькую:
– Ты такая славная! Я дам тебе рекомендацию в партию!
– Что вы, Никита Сергеевич! Меня мама и сюда-то еле отпустила!»
Итак, на пленуме ЦК КПСС в июне 1957 года было подтверждено полное, неколебимое, нерушимое и, можно сказать, вечное единство партии. «Единодушное осуждение Центральным Комитетом партии фракционной деятельности антипартийной группы т. т. Маленкова, Кагановича, Молотова послужит дальнейшему укреплению единства рядов нашей ленинской партии, укреплению её руководства, делу борьбы за генеральную линию партии. Центральный Комитет партии призывает всех коммунистов ещё теснее сплотить свои ряды под непобедимым знаменем марксизма-ленинизма, направить все свои силы на успешное решение задач коммунистического строительства. (Принято 29 июня 1957 г. единогласно всеми членами Центрального Комитета, кандидатами в члены Центрального Комитета, членами Центральной Ревизионной Комиссии при одном воздержавшемся – в лице т. Молотова.)»
На Булганине оттоптались как могли. Козлов, Шелепин, Брежнев, Косыгин, Шверник, Аристов, Кириленко, Жуков – и в речах, и в репликах, и в невысказанных, на написанных выступлениях, которые вошли в приложение к материалам пленума. Гвоздили Булганина почём зря. Под бурные аплодисменты…
За этой нудной осудительной говорильней (пленум шёл неделю! 22–29 июня 1957 года) замазывалось самое главное: Хрущёва отстраняли от должности абсолютно законно – большинством голосов. Но хрущёвский контрзаговор, его демагогический напор, мол, идёт возврат сталинских времён, участие и содействие Хрущёву главного силовика страны Жукова, сыграли, по сути, магическую роль.
Н. С. Хрущёв
Дух хрущёвской пропаганды заворожил толпу партийцев, не позволил ей хоть в чём-то спокойно, взвешенно разобраться, зато позволил Хрущёву добиться единогласно (при одном воздержавшемся Молотове) воцарить себя на царство…
Через несколько лет это единогласное собрание прозреет и с тем же единогласием свергнет Хрущёва, разумеется, забыв о том, что недавно возносило его до небес.
«Михайлов. Нельзя без возмущения говорить о том, что в гадкую антипартийную группу попал Н.А. Булганин, став фактически её соучастником по преступным делам. Ведь совсем недавно Н.А. Булганин на митинге в Выборге, как это, впрочем, он делал часто, называл тов. Хрущёва «мой друг», «мой лучший друг»! Зачем вы так обманывали партию? Кто теперь поверит в искренность слов Н.А. Булганина!
Мацкевич. Тов. Булганин, как Вы могли так низко скатиться? Мы помним Вас по 1954 году, когда Вы, замещая председателя Совмина и председательствующего на Президиуме ЦК, быстро и оперативно решали вопросы. Но потом человек стал меняться на глазах: боярская осанка, пренебрежение к людям, даже к своим товарищам по работе. Вы недовольны резкостью тов. Хрущёва, работой Президиума ЦК, а не приходило ли Вам в голову подумать, как Вы организовали работу Президиума Совмина, как зажали рядовых членов Президиума Совмина, как кричите на них и пикнуть не даёте? Почему Вы стиль работы не начали обсуждать с Президиума СМ, может быть, мы Вам по-товарищески что-нибудь полезное подсказали, а Вы подумали бы и не совершили бы столь серьёзных ошибок и делом лучше бы руководить начали. Очень большая у Вас вина – и формальная, и моральная».
А как же
