Игры мажоров. "Сотый" лицей

Такая выкладка звучит настолько кринжово, что я начинаю сомневаться. Но все равно упираюсь.

— Она должна была сказать хотя бы мне. Я имел право знать.

— Да ладно, ну узнал ты сейчас, и что? — насмешливо переспрашивает Шведов. — Что изменилось? Теперь ты никогда не станешь прежним? Ты у нас такая нежная фиалка?

Очень хочется его послать, но я сдерживаюсь, а вот он не отстает.

— Ты так злишься на Дарью потому, что отец ей предложения сделал? — вдруг спрашивает он. Психолог нашелся... Делаю равнодушное лицо.

— Мне все равно.

— Так я тебе и поверил. Только напрасно ты так. Я Андрея понимаю, сам Дашке предложение сделал, — наверное, у меня глаза как фары, потому что он поясняет: — В первую очередь ради дочери, конечно, но ты знаешь, если бы она согласилась...

Во мне тлеет и разгорается надежда.

— Так, может, она лучше за вас?..

И тут же испаряется.

— Нет, Никита, у них с твоим отцом правда любовь. Кто я такой, чтобы ей мешать?

— Она же лезет в нашу семью, — вырывается у меня непроизвольно, — и ее нигде не щемит, что она мешает.

— Семью? — неподдельно изумляется Шведов. — У Андрея с Катькой разве была семья? Постой, так он не сказал тебе, что это она всех подставила, чтобы Андрея на себе женить?

И глядя на мое напряженное лицо медленно кивает.

— Похоже, не сказал. Что ж, могу я тебя просветить, если не возражаешь. Твоя тетушка та еще сучка, хоть с нас с Илюхой это никакой ответственности не снимает. И с отца твоего, кстати, тоже. Садись в машину, — кивает он, — холодно. Как там у вас говорят, го?

Не отвечаю. Мне не холодно, наоборот. Так горячо внутри, будто кипятком облили. Но внешний холод не спасает, внутренний жар продолжает сжигать, поэтому я молча двигаю за Шведовым.