Десять поцелуев, чтобы влюбиться
Тут же тушуюсь, понимая, что выдала себя со всеми потрохами. Надо успокоиться. Вдох – выдох, вдох – выдох, вдох – выдох…
Дима ничего не говорит. Молчит, гипнотизируя меня своим колдовским взглядом. Не представляю, сколько смогу так продержаться.
— Сотня, ты долго собираешься молчать?
— Так сильно переживаешь за подругу?
— А ты за друга?
Чтобы хоть как-то расслабиться, вожу стилусом по планшету. Это мало помогает, но отвлекает.
— Будешь должна, — криво усмехнулся Дима. — Если хочешь, чтобы одна грязная, маленькая тайна осталась исключительно между нами.
— Чегооо?!
Он что, шантажирует меня? В край обнаглел! У этого парня никаких моральных принципов нет. И я точно знаю, чего и в какой последовательности хочет Сотня.
А вот хрен!
С ним невозможно договориться или прийти к адекватному соглашению. Это бесполезно, бессмысленно.
— Вот же гад!
Убрала планшет в сумку и решительно развернулась в сторону выхода.
— Значит, рассказывать?
Его голос бьет по мне, как лёд. Останавливаюсь и не знаю, что мне делать. Оставаться подвешенной на крючке в этой неопределённости – самое паршивое. Я не могу подвести Миру и не способна играть с Сотниковым в его личные шахматы без правил.
Ярость, обида и злость затмили разум. Я возвращаюсь назад, хватаю Диму за руку и тащу за собой в раздевалку. Со всех сторон тут же послышался одобрительный свист.
Да плевать! Потому что единственное, что сделаю с Сотниковым тет-а-тет – это придушу его.
— Полегче, заучка. Или ты хочешь сразу перейти к горяченькому?
НЕ-НА-ВИ-ЖУ!!!
— Пошёл ты! —замахнулась, но в самый последний момент сжала руку в кулак, зло посмотрев на парня. — Сотня, у тебя совесть вообще есть?
— У меня спрашиваешь? Это мужская раздевалка, между прочим.
Каждым словом, каждым взглядом он издевается надо мной, словно это доставляет ему непередаваемое удовольствие. Да чтобы он захлебнулся своим превосходством!
— О, как же ты меня бесишь! Ни стыда, ни совести, ни…
Я загибаю пальцы, перечисляя все его «лучшие» стороны и не устаю этого делать, потому что список мог бы быть бесконечен.
— Вообще-то ты права, — вздохнул Дима. — Некрасиво как-то получается.
— Ты о чём? — недоверчиво протянула.
Нет, он не стал бы сдаваться. Уж я-то знаю!
— Всё-таки Ник мой лучший друг, надо сказать.
— Не смей!
Оба стоим, как истуканы. Гипнотизируем друг друга взглядами. Я злым и презрительным, он откровенно голодным.
Одновременно полыхать от ненависти и от горячей, абсолютно неправильной страсти к нему – мучительно!
Я его ненавижу. Себя ненавижу.
— Молчание – золото. За всё надо платить, Савельева.
— Чего ты хочешь? — равнодушно уточнила, хотя ответ уже давно крутился в моем воспаленном мозгу.
Смотрим глаза в глаза.
Он собирается меня сожрать, даже не разжевывая, а я – отравить его своим ядом.
— Десять поцелуев, Маша. Отсчёт пошёл.
Десять поцелуев?
К этому я не была готова, но… целоваться с ним? Зачем? Чтобы похоронить себя заживо?
Увольте!
Хотя…
Нет, это дурацкая затея, Савельева! Остановись…
Месть – опасная штука, особенно в руках обиженной женщины.
Как же было в той китайской пословице? Ах да, точно!
«Если кто-то причинил тебе зло, не мсти. Сядь на берегу реки, и вскоре ты увидишь, как мимо тебя проплывает труп твоего врага».
— Нет так нет.
Сидеть – это, конечно, прекрасно. Особенно на берегу реки, но… я не хочу ждать, пока карма поимеет Сотникова.
Не хочу! Порой, чтобы ускорить бумеранг надо просто запустить его самостоятельно.
— Стой. Ладно. Хорошо, — разжимаю кулаки и выдыхаю воздух. — Твоя взяла. Но Ник не должен узнать.
Божечки, я точно об этом пожалею!
— Скрепим договор поцелуем? — усмехнулся.
— Сначала, интервью. Потом всё остальное.
А про себя подумала совсем другое:
Десять поцелуев, Дима. Отсчет пошел…
