Десять поцелуев, чтобы влюбиться
Дима
Я готов на всё ради Маши.
Пройти сквозь огонь и воду, Ад и Рай, вытерпеть любую боль, бросить к ногам моей девочки весь этот чёртов мир и ждать её так долго, как Хатико не ждал.
Если бы это было ей нужно. Если бы она дала хоть малейший знак, что у нас есть шанс!
Продолжал биться за неё, но в один прекрасный момент просто осознал, что не могу быть со своей Машей таким конченным эгоистом.
Я ведь люблю её. По-настоящему люблю. Не могу требовать от неё ответных чувств, чтобы она взяла и безоговорочно простила все мои косяки только потому что между нами всё взаимно.
Любовь – это не только находиться рядом с дорогим сердцу человеком.
Любовь – это умение отпустить её, позволить расправить крылья и быть счастливой. Даже, если придётся уйти из её жизни. Навсегда, как она и хотела.
Пытался жить и примириться с этой мыслью. Ян крутил пальцем у виска и говорил каждый божий день, как жалко выгляжу со стороны. Ему не понять.
— Димас, ты трус. Какого кренделя вытворяешь? — натурально злится братец, отхлебывая свой обожаемый раф из кружки.
Нет, это я раньше был трус и просрал самое лучшее, что было у меня. Мир жесток. В книгах и фильмах любовь побеждает всё, а в реальности она не так уж и радужна. Кого-то прощают, кого-то гонят поганой метлой.
— Ян, она не хочет. Сказала чёрным по белому – оставить её в покое.
— Ты типо резко стал послушным? Хороший мальчик.
— Нет, — пожал плечами. — Я сделал всё, что мог. Может, ей нужно время…
— Идиото примитивитас! — всплеснул руками Ян. — Чего ждать-то? Пока она встретит другого и влюбится в него?
Не знаю, но я сделал ей очень больно и уже не представляю, как смогу всё исправить.
— На себя посмотри, — перевожу стрелки. — Больно смелый, да?
— А что я? — натурально удивляется братец.
— Ещё скажи, что приходишь в эту кофейню исключительно ради того, чтобы пропустить пару чашечек рафа со своим старшим братом.
— Моя любовь к кофе вечна и неизменна, — поднимает вверх указательный палец. — И к сладкому.
— В особенности, к сладким булочкам.
Смеюсь, но чувствую себя какой-то пластмассовой куклой без чувств и эмоций. Без Савельевой всё стало резко безжизненным.
— Какие планы на последние дни каникул?
— Устраиваю вечеринку в коттедже, — пожал плечами. — Хочешь приезжай и бери с собой свой плюс один.
Да, вечеринка.
Хитро завуалированный план по примирению Ника с его распрекрасной Мирой, который в итоге с треском провалился. Да ещё и себе сделал хуже – целых два дня наблюдал, как к моей Маше подкатывает то один бессмертный, то другой. Не мог же я отогнать от неё всех? И даже вздохнул свободно, когда всё закончилось и мы вернулись обратно в город.
Мне было плохо без неё, так что всего наизнанку выворачивало. Не знал, сколько так продержусь и справлюсь ли вообще с этой жестокой пыткой. Ничего не помогало забыться. Полное погружение в учёбу, друзья и спорт, а по факту я просто бежал от неё. Всё дальше и дальше, она неминуемо догоняла.
Следил за ней в социальных сетях, пересматривал общие фотографии, ставшие напоминаем того, как хорошо нам было вместе. Скучал. Адски!
Тарасов там тоже без Князевой на стену лез и откровенно не воспринимал знаков и флюидов, которые источала эта девчонка. В отличие от Маши, Мирослава активно показывала, что готова к боевым действиям со стороны Ника.
Ну вот скажите мне, какая адекватная девчонка поедет к бывшему на другой конец города, когда тот болеет? Правильно, никакая! Больше того, пожелает гореть в геенне огненной. Если бы ко мне Маша прилетела и просто хотя бы посидела рядом (молчу про компоты и супчики), то я бы уже был на седьмом небе от счастья.
И вот сижу сейчас на квартире Тарасова, уговаривая его ехать к Князевой то так, то этак. Сам поражаюсь тому, что примерил на себя роль свахи, но чувствовал себя очень виноватым перед этими двумя влюбленными идиотами.
— Никитос, ты совсем дебил?
— Отвянь, Сотня.
Ник похож на восставший из могилы трупак. Вроде и отошел от температуры, но в глазах какой-то нездоровый блеск.
— Да, потому что очевидных вещей не понимаешь, Девушки, которым всё равно, не едут через весь город, чтобы приготовить суп с компотом. Догоняешь?
Прописная истина же! Раньше думал, что мой лучший друг умный человек, а, выходит, его где-то там на ярмарке мозгами обделили. Зря очередь отстоял.
— Ник! — несильно пихнул его в бок. — Давай, поднимай свой скучный зад и дуй к Князевой.
Ибо заколебал уже, ходячее уныние. Скажите, я ведь не так со стороны выгляжу? Потому что если да, то зрелище реально жалкое.
— Закройся, мамочка, — со скрипом отозвался Тарасов. — Она знать меня не хочет, убежала к своему парню. Я, знаешь ли, не хочу быть пятым колесом.
— По-твоему, что случилось? — усмехнулся. — Князева приехала по распоряжению Евы и всё? Потом случайно приготовила тебе обед и уснула? Ах, и ещё всю ночь делала горемычному компрессы? Исключительно по доброте душевной, конечно же.
Ля, ну и наивный мальчик! На его месте давно бы уже мчал к своей зазнобе на пятой космической.
— Сотня, я тоже сначала с ума от счастья спятил. Приехал, был выставлен за дверь. Потом там у парадной её выловил, отвёз в ветеринарку и обратно.
— Ну, а дальше?
Следующую серию, пожалуйста!
— Дальше нарисовался этот хмырь.
А хмырь у нас – это новоиспеченный сосед Князевой, к которому Ник свою девчонку одержимо ревнует. Но вообще Никитос молодцом, я бы вряд ли сдержался от того, чтобы не набить проклятому соседу морду.
Но история плавно подходит к тому, что пора уже раскрыть все карты. Всё как-то навалилось, так и не смог откровенно поговорить с лучшим другом. Особенно, как я изящно и непринужденно его подставил.
— Если тебе станет легче, то я Машу обидел.
Обидел. Шикарное слово, а самое главное – совершенно неподходящее.
