Я, ты и наша тень (СИ) - Жарова Наталья
— Понимаю, — я небрежно скинула ее ладонь. — Ну что ж…Спасибо большое, тетя, но идите-ка вы отсюда… лесом, пока эта самая толстушечка не выставила вас вон пинком под зад! Поняла? Метелка тощая! — рыкнула я на нее, добавляя от себя еще несколько не совсем вежливых словечек и вспомнив, как вел себя Данай с Вуппом, высокомерно добавила: — Вон пошла!
Гостья едва не задохнулась от подобной наглости, но взяв себя в руки, всего лишь скорбно поджала губы и, взметнув полы длинных юбок, гордо вышла из комнаты.
— Гусыня в перьях, — хрюкнула я ей вслед, зло сминая ткань платья.
Что делать-то? Время ужина неумолимо приближалось.
— Хома? Хомка, где ты? Почему, когда надо тебя никогда нет рядом.
— Да тут я, тут, — Хомик запыхавшись, взобрался на кровать. — Человечка, ты совсем ничего без меня сделать не можешь?
— Хома, почему ты меня не защищал?
— От кого?
— Ты вообще видел, что тут сейчас происходило?
— Я уходил. Талочка, зато я увиделся со всеми Тенями лессиров! Они такие… такие…
— Хома, потом! Сейчас лучше скажи, что мне с этим делать? — я демонстративно потрясла платьем. — Тут ко мне тетка чванливая приходила, хотела помочь видимо, да не смогла, — мои губы сами собой расползлись в язвительной ухмылке.
— Приходила? Гордая седовласая дама? — пушистик пытливо заглянул в глаза. — Высокая, с локонами и привычкой поджимать губы?
— Да. Вредная такая.
— И? Что ты ей сказала?
— Эээ… Да так всего понемножку, — засмущалась я, не понимая его любопытства. — Называла только ласковыми словами, говорила только о возвышенном. Пожелала хорошей жизни, безболезненной смерти…
— Тала! — вскричал Хома, хватаясь лапками за голову. — Ты оскорбила мать лессира Нила⁈
— Ой… так это была его мама?
Шаркнула ножкой и покраснела уже по-настоящему.
Ай, да я! Вот это шутница-удача повернулась ко мне причинным местом. Умудрилась обидеть мать правителя Лаэрда в первый же день. Талант.
Хотя я ведь даже не виновата. Ну вот ни капельки. Она сама меня оскорбила. Вот так.
Высоко вздернув нос, и полностью уверившись в собственной невиновности, я взялась за проклятое платье.
— Тала, тебе оно надо? — хмуро вопрошал Хома, взирая на мои тщетные попытки влезть в одеяние.
— Не могу я идти в старом.
Наряд трещал по швам.
— Почему?
— Оно некрасивое.
— А это важно?
— Очень. Интересно, если вот тут немножечко растянуть, не порвется? Хм… порвалось.
— Тала, старое платье добротное, и оно тебе впору! — пытался воззвать к голосу разума Хома, все еще обиженный за оскорбление ее высокомерного величества матушки-королевы.
— Оно не новое, а значит некрасивое. Понял? Чувствуешь женскую логику? Ой, — вдруг расстроилась я, — пуговичка отлетела почему-то… Что теперь делать?
— Ой, не смеши мои щеки, человечка! А у тебя есть логика? Уверена? — пристал надоедливый грызун. — Да плюнь ты на пуговицу, она не спасет.
Кинув взгляд, содержащий все мои мысли по поводу мужской непонятливости, на бедного пушистика, отвернулась к стенке и взяла в руки ножницы и иголку.
— что ты делаешь?
— Шить буду.
— Сама?
— Угумсь.
— Ну-ну…
Я фыркнула и принялась за дело.
Так. Вот тут надо ножничками — чик. И тут. И вот здесь немного. Хотя… Нет, ну вот в этом месте точно надо!
Чик… Чик… Чик, чик!
Фух, утомилась. Пора примерить.
Довольная улыбка расползлась до ушей.
— Хома, гляди!
— Ну и? — Хомка тяжело вздохнул, и приступил к осмотру с самого подола. — Где воланы?
— На юбке что ль? Так больно пышно было, а я и так, твоими стараниями, впечатляющих размеров. Без них похудее, — я втянула пузико, дабы показать насколько худее смотрюсь.
— А жемчуг где? что ты с корсетом сделала?
— Так корсет не застегивался. А значит, не нужен. И без него красивая, — решительно заявила я.
— Ну да, ну да… — взгляд маленьких черных глазок скучающе скользнул выше и вдруг замер на месте. — Тала! Всесильные боги, что это⁈
— Где? Ах тут… Ну так, я же красоту наводила, а это по-моему очень даже красиво.
Глазенки-бусинки напрасно пытались воззвать к моему стыду. Ха, наивный Хома. Я не пробиваема.
— Чего пялишься?
— Человечка, я понимаю, что ты умная, но не до такой же степени! Ты зачем вырезала дыру до самого пупка⁈
— Для завлекательности.
— Для че-го? — Хомик плюхнулся на попку от неожиданности.
— Для завлекательности, — повторила я. — Тут у меня все красиво. Это все мое, родное! И не до пупка вовсе. До него еще сантиметров семь — восемь.
Нет, ну я, правда, не понимаю, а что тут такого? Вроде все прикрыто, ничего пошлого. Утолщающего животика не видно, боковые «складочки» спрятаны под тканью, а грудь… Декольте конечно глубокое, но мне есть что показать. В верхней части фигурки я вполне аппетитная девушка.
Ух, если бы не толстые части тела, какой красавицей стала. Вот зашла бы в зал и все лессиры от восхищения дар речи потеряли.
— Размечталась, — брякнул Хома.
Тьфу ты, вредная щекастая мышь! А я и не заметила, как начала грезить вслух.
Солнце давно село. Праздничный ужин, в честь возвращения любимого монарха и остальных лессиров, начался без опозданий.
Остановившись перед полуовальными дверями из светлого эльфийского дерева, я, глубоко вздохнув, поправила платье.
Еще вчера, точно так же стояла перед входом в обеденную залу в доме бывшего хозяина. И точно так же за створчатыми дверьми находились благородные лессиры. Но тогда мой приход был лишним, а сейчас я одна из почетных гостей. Как, однако, изменчив мир и непредсказуем поворот судьбы.
Расправив плечи и проверив наличие неизменной бородавки на носу, глубоко вздохнула, поправила языком вставные зубы и, распахнув двери, вошла.
Стены павильона золотисто-желтого цвета оттеняли карминово-красный полутон рельефных медальонов. В глубоких резных нишах располагались великолепные декоративные статуи и бюсты из темной бронзы. Длинные столы заставлены изысканными яствами. Покрытые алым бархатом стулья приглашают к трапезе.
— Восхитительно! — восторженно прошептала я.
Большинство лессиров оказались заняты разговором. Иногда слышались всплески искреннего смеха. В столовой царили благородное спокойствие и степенность.
— Тала, — вдруг окликнул меня голос Даная.
Он стоял подле Нила. Оба такие статные, обескураживающие настоящей мужской красотой.
— Человечка, ты шо? — хихикнул Хомик. — Покраснела?
— А вот и нет.
— А вот и да! И таки, вообще, ты не туда смотришь. Растопырь глаза, румяная моя, и сразу заметишь, что здесь находятся не только твои лессиры.
И только после того, как Хома почти ткнул носом в очевидное я заметила их… Тени.
Подле каждого из присутствующих находилась его пара-Тень.
— Хома… — потрясенно выдохнула я, осматриваясь.
— И запомни, Тала, самое главное, — серьезно прошептал мой маленький друг. — Любой из лессиров слышит только свою Тень. Только свою пару. Поняла?
Я поняла.
Хома знал, о чем предупреждал. Это была тайна. Такая же, как и моя внешность. Тайна, которую мы на всякий случай скрывали.
Я, в отличие от остальных, слышала всех Теней. Видела, чувствовала, понимала и разговаривала. Без ограничений. Было ли это чересчур особенным и ужасающим, я не знала, но лишний раз привлекать внимание к своей персоне не хотелось.
— Тала, иди сюда, — Данай схватил меня за руку и притянул ближе. — Садись рядом. Ты пока мало с кем знакома.
— Верно, присаживайтесь, пожалуйста, — Нил едва улыбнулся и указал на стул.
Конечно, я села. Раз Его Величество велит, как тут откажешься? Села и тут же оказалась чересчур близко от обоих мужчин.
А что на их месте сделает любой здоровый мужчина в такой ситуации? Правильно. Впялится взглядом в декольте. Эти двое оказались не исключением.
Бородавка, вызывающая вечный интерес, была тут же забыта. Какое им дело до крохотной некрасивости, когда перед глазами открывается более интересное зрелище.
