Юлия Фирсанова - Убить демиурга!
– Не любишь, когда на тебя давят?
– Ненавижу. Сразу встаю на дыбы, а так я белая и пушистая, просто сейчас болею, – рассмеялась брюнетка Ника.
Эльсор невольно приподнял уголки губ – такая уморительная мордашка была у девушки, и смех приятный.
– Недуг, похоже, серьезный, – глазами указал на темные волосы собеседницы Пепел.
– Клиника, – поймав одну из прядок и рассмотрев ее сосредоточенно, будто в самом деле ставила диагноз, с шутливой скорбью согласилась Ника.
– Верочка, привет, ты ли? – С середины зала к столику вальяжно шел Шурик Есиноманов, ведя в поводу очередное блондинистое длинноногое сокровище, пожирающее его восхищенным взглядом.
– Привет, – с застывшим выражением на лице приветствовала своего бывшего парня Ника.
– А я сразу и не узнал, ты что-то похудела, лапа моя, болела? – с фальшивой заботой принялся расспрашивать Шурик.
– Не твоя. И вполне здорова. Ты что-то хотел?
– О, всего лишь поинтересоваться творческими успехами. Я уж и сбился, какая по счету книга в печать выходит? – Наигранный энтузиазм у парня буквально бил через край.
– Готишно! Че, без прикола, настоящий аффтар? – очнулась от зачарованного созерцания кавалера блонди и перевела взор с чуть пониженным уровнем восхищения на Нику.
– Без базара, пешу исчо как умею, йаду не предлагать, – постаралась ответить на олбанском, как помнила, Ника и сказала Шурику: – Через месяц выходит шестая книга. Третья в серии «Альраханские хроники», но ты же не читал ни одной, зачем спрашиваешь?
– О, возможно, своей девушке захочу подарить, ты же автограф по старой дружбе начертаешь?
– Автограф? Охотно! Так и напишу: «С наилучшими пожеланиями для девушки Александра». Чтобы, случись чего, не пришлось заново переписывать, – любезно согласилась Ника, пряча язвительную улыбку в бокале с белым вином.
Тупо-обожающий взгляд блонди стал неожиданно колким и острым. Похоже, в этой партии рыбка и рыбак в любой момент могли поменяться местами. Шурик понял, что пора заканчивать беседу, пока она не свернула в нежелательное русло.
– Договорились, – сделав вид, что не понял намека, энергично кивнул парень и, глянув на модные часы, отягощающие запястье, щелкнул языком. – Бывай, Верусик. А вы, – Шурик нарисовал на физиономии максимально сочувствующее выражение, обращаясь к Сандеру, – ее берегите! Творческие люди такие ранимые. Их капризы и жестокие выходки – ширма, за которой скрывается своенравная душа! Не каждому дано к такому приноровиться.
Нагадив напоследок, как кошак в тапки, пакостник метнул взгляд на Сандера, пытаясь угадать произведенное своим пылким спичем впечатление.
– Люблю непредсказуемых и ярких, – заверил Шурика альсор, завладел рукой Ники и поцеловал ее с такой изысканно томной чувственностью, что девушка против воли зарумянилась до кончиков ушек.
Парень аж передернулся от завистливой неприязни и чего-то похожего на чувство неожиданно ощутимой потери. Бубня под нос, так, чтобы можно было расслышать, но нельзя истолковать как прямое оскорбление: «Ярких любит, ха! Потому что сам серый!» – Шурик торопливо потянул спутницу прочь от ниши. Блонди почти бежала на высоких каблучках-стилетах полусапожек, непрестанно оглядываясь на мужчину, который умеет так целовать руки.
– Давно ты бросила этого завистливого засранца? – с усмешкой поинтересовался Эльсор.
– Мы расстались с полгода назад, – сделав несколько глотков из бокала, ответила Ника и, чуточку помолчав, прибавила: – Раньше он не был таким, или я не замечала… Спасибо!
– За что? – потребовал конкретики альсор.
– За то, как изящно ты опустил его.
– Возможно, я еще больший мерзавец, чем твой бывший? – приподнял бровь Эльсор.
– Возможно, – согласилась девушка. – Но мне почему-то кажется, ты скорее убьешь, чем заставишь страдать.
– Я же серый, заурядность предпочитает простейший способ, – одними глазами улыбнулся Пепел, думая о том, что Ника не так уж не права в своих суждениях.
А вот теперь девушка рассмеялась искренне:
– Ты, Сандер, какой угодно, только не серый. Скорей уж серебристый. Знаешь, интересный эффект у вина, вроде бы и выпила чуть-чуть, а уже перед глазами дымка стоит. Странная такая! Я смотрю на тебя и вижу одно лицо, а за ним другое, от которого взгляда не оторвать. У тебя такие волосы, почти белые, мягкие, как пепел погасшего костра, и глаза цвета старого серебра.
– Это у тебя творческое воображение от пары глотков шардоне вразнос пошло, – нашел подходящее объяснение Пепел. Логического, почему девушка с Террона видит сквозь пелену, настроенную на трансляцию усредненного образа, не было. Потому альраханец попытался сменить тему: – Значит, ты настоящая писательница?
– Да какая из меня писательница, – отмахнулась Ника с поразительной беспечностью, без тени смущения или манерно-нарочитой скромности. – Образования филологического нет, всего лишь пыталась и пытаюсь, как умею, записывать истории, лезущие в голову. Вообще-то сильно удивилась, когда ими в издательстве заинтересовались и контракт предложили. Но кто я такая, чтобы отказываться?
– Если за фантазии хорошо платят, – вкрадчиво продолжил Пепел.
– Хорошо? Ну, двухмесячная зарплата разом на мелкие радости девичьей жизни лишней не бывает, – согласилась девушка, принимаясь за горячее.
Ела она без жадности, изящно, действительно не столько ела, сколько смаковала вкус блюда, жмурилась, если попадался особенно вкусный кусочек, чуть ли не с мурлыканьем подбирала соус. Глядя на нее, Эльсору захотелось обменять свою семгу с грибами на то, что сейчас с таким удовольствием ела Ника. Розовый язычок, нежные губы, лукавая улыбка, которой она нет-нет да и одаривала сотрапезника… Неожиданно нахлынула горячая волна желания, будто прорвало плотину, и Пепел, хладнокровный и терпеливый, почти равнодушный к женскому кокетству, вдруг выпалил:
– Ты разделишь со мной ночь?
Девушка подавилась. С трудом сглотнула, искры в глазах потухли, а лицо, такое живое, словно свело судорогой. Ника потянулась за сумочкой, открыла кошелек, достала оттуда деньги, положила у тарелки и, не оглядываясь, почти бегом устремилась прочь из интимного полумрака ресторана.
Эльсор в недоумении следил за странным поведением девушки. Почему она убегает? Почему в глазах столько брезгливого разочарования? Зачем она оставила деньги? Давешний официант вновь возник за левым плечом альсора:
– Подать счет?
Пепел подобрал деньги Ники, не глядя, швырнул на стол несколько крупных купюр и устремился вслед за беглянкой, надеясь выяснить причины странностей девушки. Заболела? Или испугалась? Но ведь он не собирался ее убивать или пытать, во всяком случае, прямо сейчас.
Девушка, накинув плащ, уже открывала дверь в темный коридор-проход.
– Стой! – выкрикнул Эльсор, бросаясь следом. Он даже не вспомнил про свою одежду.
Ника не услышала или не пожелала услышать. Спроси кто Эльсора, зачем он преследовал девушку, почему стремился догнать, альсор не смог бы ответить. Двигало ли им по-прежнему желание исполнить повеление матери, сработал ли охотничий инстинкт: убегают – лови, или же Пепел банально изнывал от потребности выяснить причину резкой смены настроения беглянки. Неужели она почуяла опасность, что-то заподозрила?
Двигаться к цели оптимальным образом мужчина умел в совершенстве. На пути стремительной погони из полутемного пространства, изобилующего углами и хаотично перемещающимися людьми, он умудрился никого не сбить с ног и не нанести заведению непоправимого ущерба.
В общем и целом, с последним пунктом программы вандализма справились за него, и весьма успешно. Пепел нагнал девушку уже на выходе из сумеречной норы-коридора на свет дневной. Она немного замешкалась, привыкая к яркому солнышку, пославшему пару лучей с прицельной точностью прямо в глаза.
Этих нескольких секунд промедления альраханцу хватило, чтобы сориентироваться в обстановке, уловить тонко натянутые, готовые в следующий миг разлететься нити реальности. Сильные руки схватили Нику, рванули на себя и в сторону, с перекатом, чтобы закрыть уязвимую девушку собой.
Зачем, почему он защищает ее? – эти вопросы были посерьезнее вопроса о причине преследования, но ответов у Пепла не было и на них. Интуиция сказала «надо», тело подчинилось, не устраивая совещаний с рассудком.
Едва Эльсор прикрыл отбивающуюся девушку, как с улицы послышался могучий треск и на крыльцо «Норы» рухнуло дерево. Следом раздались звон, скрежет сминаемого металла, брызнули осколки стекла. Миг тишины – и слаженно взревела сработавшая сигнализация сразу трех машин на ближайшей стоянке.
По спине спасателя пробарабанило несколько осколков, по счастью не острых, во всяком случае, в тело ни один не вонзился. А синяки – мелочь, не стоящая внимания. Только убедившись, что бомбардировка останками стильного крыльца и двери, не выдержавшей мощной атаки зеленого друга, прекратилась, мужчина поднялся на ноги, увлекая в вертикальное положение и Нику. После чего внимательно оглядел девушку: не пострадала ли ненароком. Не считая испуга, та была цела.
