Оборотень на диете или я ушла, и все наелись (СИ) - Гвезда Анна
- Ну, что ты за человек, Эшли, даже с кошкой поладить не можешь. Вставай, в школу опоздаешь – возмущенно фыркнула Мари.
- И тебе доброе утро, мам - буркнула я.
Я по-собачьи встряхнула головой. Кошмар не отпускал. Картинки собственной смерти все еще стояли перед глазами.
были со мной всегда. С самого детства, столько сколько я себя помню. Каждую ночь и каждый раз разные, только одно повторялось, в конце была смерть. Ночные ужасы были настолько осязаемые, что порой мне казалось, будто моя дневная жизнь менее реальна, чем они. Я панически боялась заснуть. Я могла не спать трое суток. Бродить по дому как сомнамбула, а потом обессиленная сваливаться в зыбкие объятия Морфея, навстречу своим чудовищам. К этому невозможно привыкнуть, и чем старше я становлюсь, тем реальней становятся мои кошмары.
ГЛАВА ПЯТАЯ ПРОШЛОЕ
Лишь в одном месте дурные сны оставляли меня. В Режина-касл – в доме моей бабушки, моей тихой гавани, моем надежном пристанище.
Мой дед, гордый красавец Теодор Ламар был военным. Всю молодость его мотало по стране. Подолгу службы ему приходилось работать на разных военных базах. Бабушка, химик по образованию, нигде не работала. Она ездила за дедом и как верный пес ждала его дома. Но после рождения Сема, моего дяди, бабуля настояла на отставке деда. Режина, была та еще штучка, настоять могла на чем угодно. И Дед ушел из армии в чине полковника запаса. Они купили большое ранчо возле маленького городка Старброка к югу от Эль-Пассо. Дед построил дом и назвал его «Режина-касл», дворец Режины, в честь бабушки. Там родилась Мари.
Откуда у бабули были такие деньги на покупку ранчо, я не знала. Какая-то туманная история про наследство от троюродной тетушки, меня не убеждала, но Режина строго хранила свои секреты.
Тем не менее, деньги у четы Ламаров водились всегда. Моя мама и ее брат росли в полном достатке и получили приличное образование.
Мари выросла настоящей красавицей. Блондинка с зелеными глазами, белоснежными зубами и блестящим будущим. Она окончила медицинский институт, и должна была проходить интернатуру в Нью-Йорке. И вот, занесла же ее нелегкая на местную дискотеку в Старборке, там она и познакомилась с моим папашкой. Интернатура накрылась медным тазом, дело закончилось свадьбой, а потом родилась я.
Бабуля высказалась резко против этого брака. Ни Бен Джексон, ни его семья доверия ей не внушали. Мари билась в истерике, сбегала из дома, скандалила с дедом и, в конце концов, бабка вынесла вердикт:
«Мари, ты можешь выйти замуж. Мы купим для Вас небольшой дом. Интернатуру закончишь в Старброке, я позабочусь. Материально мы тебя поддержим. Но при одном условии. Ноги твоего Джексона и его семейства не будет в моем доме».
Мари сначала оскорбилась, а потом согласилась. Также поступил мой папашка.
Еще бы он не согласился. Получить на халяву дом и первую красавицу Старброка – большой куш.
Отец мой был трогладитом. Я твердо быда в этом уверенна. Он много пил, много ел, рычал, орал как бабуин, часто менял место работы, нигде не мог удержаться больше месяца, а когда понял, что бабушка дает матери деньги на жизнь, и вовсе перестал работать.
Мари загибалась на двух работах. Часто брала дежурства. Когда бабушка не могла взять меня к себе, я оставалась с отцом.
В отсутствии матери, Бен обязательно пытался меня воспитывать. Делать-то ему все равно было нечего. Попытки обычно заканчивались либо поркой, либо я оказывалась запертой в сарае, откуда меня в слезах доставала Мари.
«Как ты можешь так поступать, Бен? Она ведь совсем маленькая» - кричала Мари отцу, после каждого такого случая.
Ответ обычно звучал примерно так:
«Что? Она моя дочь, и я буду делать с ней все, что захочу. И вообще кто ты такая? Подумаешь Ламары. Грязные белые выродки. Пришли на мою землю и считают себя хозяевами. Да, если бы моя воля, я бы перестрелял всех бледнолицых». Приступы мании величия у папашки случались часто. Он считал себя прямым потомком какого-то великого племени индейцев, могущественного и сильного. Уильям Джексон и в правду был с примесью индейской крови, а вот бабка Стася чистой воды полячка. Ее семья эмигрировала в штаты в двадцатых годах. Но эти факты, для него, похоже, значения не имели. Великий вождь, угнетаемый оккупантами, и все тут.
часто ссорились. Жили как кошка с собакой. В общем, никто не удивился, когда Мари подала на развод. Разойтись тихо, помогла кругленькая сумма денег и наш дом в Сторброке. Мы с мамой переехали к бабушке. Все вздохнули с облегчением.
«Мари очень переживала, как я переживу развод. Лучше бы она думала, как я переживаю их брак» - с горькой усмешкой подумала я.
Жить с бабушкой было хорошо. Я много читала, гуляла, и потихоньку отходила от «семейного счастья» с Беном.
недолго оставалась одна. Сказать по чести, я не сильно обрадовалась появлению в нашей жизни Грега. Я не хотела уезжать из Режина-Касл. Но роман Грега и Мари развивался стремительно. Они познакомились случайно. Грег работал в Сан-Антонио и приехал в Старброк к своему другу на уик-энд. Да, на свою беду подхватил какую-то заразу, и застрял в местном госпитале на месяц. По окончанию болезни он пришел в госпиталь за анализами, и, заблудившись в больничных коридорах, забрел в детское отделение. Мари сразила закостенелого холостяка Грега наповал. Он бросил свою работу в Сан-Антонио и устроился работать в местную лабораторию биологического анализа крови. Через полгода они поженились. Поначалу мы с Грегом вели себя как два государства, заключившие сепаратный мир. Подчеркнуто вежливо и не нарушая границ. Со временем Грег покорил мое сердце. Он оказался добрым, заботливым и надежным как железобетонная стена. А с рождением Кики, мы стали жить, как одна дружная семья. Я стала считать Грега своим отцом больше чем Бена.
Затем случилось ужасное. Умерла Режина, вслед за ней через два дня скончался дед. Мари продала Режина-касл. Половину денег от продажи отдала Сему. И мы уехали.
В Форт-Норде ко мне вернулись кошмары.
Я пробовала пожаловаться Мари. Мать тут же потащила меня к психоаналитику.
Бессмысленная затея. Мой аналитик - очкастая дура, начитавшаяся Фрейда. Постоянно у меня спрашивала, не нахожусь ли я в половой связи с Грегом или не рассматривала ли я как объект вожделения своего отца. Смешно.
От психолога пришлось отказаться, от жалоб тоже. С мамой мы тогда поссорились.
Вообще с Мари у меня складывались сложные отношения. На мой взгляд, все наши разногласия возникали из-за того, что мы были полярно разными. Наши разговоры по душам напоминали диалог испанца с португальцем. Звучит, похоже, но языки-то разные.
Я решила эту проблему по-своему. Я старалась не огорчать Мари. Не рассказывать ей ничего, что могло бы ее расстроить. Моей маме и так по жизни досталось. Со своими демонами я буду сражаться в одиночку.
На этой оптимистической ноте я стала собираться в школу.
ГЛАВА ШЕСТАЯ ИЗДЕВАТЕЛЬСТВО
Сначала бегом в ванную. Чертова ступенька, опять чуть лоб не расшибла. Потом одеваться, причесываться и завтракать.
Самое странное, что никакие кошмары, никакие спешные сборы, не могли выбить из моей головы навязчивые мысли о Келе.
На кухни Мари подгоняла нас с Кики
- Бегом, девочки. Ешьте быстрее. Опаздываем.
Еще дожевывая свой завтрак, я выскочила на улицу.
Уже сидя в машине рядом с Мари, я дала себе клятвенное обещание, любыми путями избегать встреч с Келом Сандерсом. Наивно полагая, что чем меньше я его буду видеть, тем скорей забуду.
не тут-то было …….
*******
Мой личный рыжий кошмар направлялся прямо ко мне, не преминув при этом, вступить в чуть замершую лужу, дважды споткнуться о бордюр и трижды поскользнуться.
