Ирина Шевченко - Сказки врут!
Я заставила себя встряхнуться и крепче сжала рукоять пистолета-зажигалки.
Это был район старого центра. Никаких новостроек, если не относить к ним пятиэтажные сталинки, выросшие здесь как минимум полвека назад, а в основном — одно- и двухэтажные дома, не все, но многие из которых — ровесники школы… На рельсах уснул ночной трамвай. Водитель в кабине, всматривается невидящими глазами в пустынную улицу, в салоне кондуктор сонно теребит длинную ленту билетов. А где пассажиры? Я огляделась, но никого не заметила.
Чуть дальше, привалившись к стене дома, сидел нищий. Должно быть, он всегда сидит тут, тут же ночует. Но сейчас мужчина в грязной одежде с пропитым, изъеденным оспинами лицом, отрешенно перебирал рассыпанные на земле монетки, складывая их в кособокие столбики, а вывалившиеся из шляпы мелкие купюры, подхваченные сонным, как и все здесь, ветерком, разлетались вокруг…
— Настя. — Рука охотника легла на мое плечо, и я подпрыгнула от неожиданности. — Лучше уйти от света.
Нат уже шла по узкому тротуару под ветками пушистых кленов, и, вняв совету, я сошла с дороги и двинулась следом за ней. Баньши сразу сказала, что могла бы попытаться разбудить здесь всех, но решила повременить. Людей жалко, объяснила она. Да и наблюдатели подобную инициативу не одобрят… Интересно, где они сами? Наблюдатели и все остальные, светло-темные, серо-буро-малиновые? Затаились у границ спящих кварталов и ждут, чтобы Сокол использовал предоставленную ему возможность осуществить задуманное и им не пришлось бы связываться с голландцем и его пособниками? Что им известно о его планах? А если известно, то как они могут так спокойно…
Я как раз проходила мимо потрескавшейся кирпичной арки, когда какой-то звук заставил меня остановиться и вглядеться в глубь темного двора.
— Там ребенок.
Антон, не обращая внимания на мои слова, несильно подтолкнул в спину:
— Идем.
— Но там плачет ребенок!
Жалобный голосок доносился с крыльца одноэтажной халупки, и можно было даже разглядеть фигурку сжавшегося в комок малыша.
— Это может быть ловушка, — покачал головой охотник.
Мальчик — я была уверена, что это мальчик, — разрыдался в голос. Горько, искренне — спящие так не умеют.
— Иногда это не действует на детей, — хмуро сказала подошедшая к нам Натали. — Но мы ничего не можем сделать. Закончим, и все вернется в норму — только так.
Малыш уже покинул жилье. А если он за это время отойдет достаточно далеко? Потеряется? Дотопает до границы сна и угодит под летящий по пустой дороге автомобиль?
— Нужно вернуть его в дом, — решила я. — Запереть, чтобы не влез никуда.
— Хорошо, — согласился, поразмыслив, Антон.
— Я подстрахую, — кивнула Нат.
Тень прокралась вперед нас, обежала дворик и замерла у собачьей будки, невидимый обитатель которой чуть слышно порыкивал сквозь насланную заклинателем дрему. Людей видно не было.
— Привет, солнышко, — ласково поздоровалась я с малышом. — А почему ты плачешь?
— Пистолет, — сквозь зубы выдавил Антошка.
Спохватившись, я успела спрятать зажигалку в сумочку до того, как ребенок — действительно мальчик лет пяти — поднял на меня заплаканные глаза.
— Там… там мама… и папа…
Господи, как же он, должно быть, испугался!
Я протянула руки, наклонилась, и малыш доверчиво обнял меня.
— Не бойся, маленький, — прошептала я, отрывая его от земли. — Сейчас спатки пойдем…
Только сначала дядя Антон маму с папой с глаз долой уберет. Хорошо бы их в погребок какой или в кладовочку.
Охотник проскользнул в приоткрытую дверь, а через минуту вновь появился на крыльце. Махнул рукой — можно заходить.
— Идем, хороший мой. Сейчас в кроватку ляжем…
Худенькие ручонки неожиданно крепко сошлись на шее, пальчики вцепились в волосы на затылке, заставляя поднять голову и взглянуть в исказившееся личико.
— Здравствуй, Настя. — Тоненький голосок резанул по нервам. — Я ждал тебя…
Руки бессильно разжались, но Антошка вовремя подхватил усыпленного мальчишку, ловко и мягко закинул того в дом и захлопнул дверь.
— Вперед, — подтолкнул меня он.
Из будки послышалось угрожающее рычание и что-то темное рванулось наружу, но тень преградила псу путь и пинком вернула в конуру.
— Быстро, — дернул меня за руку охотник. — И больше не сворачиваем! Ну его!
— Он знает, что я здесь, — шептала я испуганно, спеша поскорее добраться до арки. — Он знает…
Надежда добраться до школы незамеченными растаяла в сонной тьме, уже оживающей зловещими звуками скрипящих дверей и крадущихся шагов…
Люди собирались отовсюду. Мужчины, женщины, дети. Десятки, сотни. Шли нетвердой походкой лунатиков, медленно — и это пока спасало. Можно было оттолкнуть, вырваться из вцепившихся в подол рук и бежать дальше. Но их было слишком много…
— Уши! — предупредительно выкрикнула уже окруженная спящими Нат, и мы с Антоном, поняв без объяснений, зажали уши ладонями.
На песню не хватало времени. Короткий окрик, от которого, несмотря на все предосторожности, закололо в затылке, а людей раскидало в стороны, словно невидимым взрывом.
— Вперед!
До школы осталось всего полквартала, но был ли смысл туда прорываться? Наблюдать из укрытия, поджидая Сокола, теперь не получится. Идти внутрь, попытаться разогнать это змеиное гнездо и так сорвать ритуал? Боюсь, для этого нас слишком мало…
Но на то, чтобы остановиться, подумать, времени тоже не было. И мы просто бежали.
Тень расчищала нам путь, отшвыривая перекрывавших дорогу спящих. Металась из стороны в сторону, и Антошка нервно дергался, словно не он управлял ею, а она — им. Натали еще раз задействовала свой волшебный голос, чтобы разогнать подчиненных чужой воле жителей сонных кварталов…
Но когда до ворот школы оставались считаные метры, человеческое море вокруг вдруг забурлило с новой силой, и огромная разношерстная волна ускорилась, грозя смести нас стремительным напором.
— Нат, буди их! — завопила я, прижавшись к каменному забору. — Буди!
К черту наблюдателей! И этих… Этих тоже! Оклемаются потом как-нибудь…
— Уши! — снова скомандовала баньши.
Новый крик, еще более громкий и сильный, остановил и отбросил надвигающийся на нас шквал, а у меня поплыли перед глазами яркие круги, и голова наполнилась болезненной тяжестью. Окружавшие нас замерли, зашатались как пьяные и начали медленно, по одному, падать на землю. Надеюсь, Наташа все-таки не перестаралась.
Но от мыслей о судьбе ни за что пострадавших людей меня отвлекло появление новых действующих лиц: когда спящие попадали, стали видны разрозненные темные фигуры, прятавшиеся до этого в толпе. Крик Нат на них не подействовал, и они продолжали стоять, а спустя несколько секунд неспешно двинулись к нам, кто прихрамывая, кто неестественно растопырив руки. Редкого света едва хватало, чтобы разглядеть их, но и без мелких деталей было понятно, что явились они сюда не из близлежащих домов…
— Антоша, — хрипло выговорила Натали, — ты зомби заказывал?
Охотник с хрустом размял пальцы. Тень взмахнула мечом. Потом подумала и вытащила откуда-то еще один.
— Давненько мы этим не занимались, — как будто извинился Антон. — Но ничего, это как на велосипеде…
Хорошенький, блин, велосипед! Когда тень скользнула к первому восставшему мертвецу и, проткнув его мечами, повалила на землю, я еще смотрела. Но когда второй ходячий труп сначала лишился руки, а затем со свистом клинка у него слетела голова и попрыгала веселым мячиком прямо по отключившимся спящим, зажмурилась и непроизвольно отступила под арку ворот.
Зря конечно же. Стоило на шаг отойти от друзей, как кто-то невидимый вцепился в плечи, и чужая горячая ладонь зажала рот, лишив возможности позвать на помощь. Меня поволокли в глубь двора, но, крутясь и работая локтями, я смогла вырваться. Вскрикнула, рванулась вперед к неяркому свету… И тут же что-то тяжелое обрушилось на мою многострадальную голову…
Мм… Так же все мозги отобьют вконец… Открыв глаза, долго не могла понять, где я… Еще пару раз приложат по темечку, и все — спасительная амнезия, мягкие стены и рубашка с длинными, завязанными за спиной рукавами…
Пока же меня скрутили безо всякой рубашки: обмотали запястья липкой лентой, заклеили рот и бросили на полу в пустом классе. Подождав немного, пока стихнет гудение в голове, а медленно вращавшиеся лампочки под потолком не сольются в одну, я попробовала подняться на ноги. С третьей или четверной попытки мне это удалось… Что значительно облегчило задачу пришедшим за мной людям. Настоящим людям, не спящим, не зомби. Пожилой уже мужчина в кричащей «гавайской» рубашке и шортах схватил меня за руки, а второй — полный усатый дядька в затертой, мокрой под мышками и на груди футболке и сползших с пуза джинсах — грубо подтолкнул в спину. Кто они? Что здесь делают? И куда меня ведут? Даже если бы могла, не спрашивала бы. Вряд ли дождалась бы ответа…
