Ошибка Выжившего 2 (СИ) - Лемор
С другой же стороны, можно ли проявить творческую жилку, просто рыбача? Кто-то сказал бы, что да, но лично я не чувствовал того прилива вдохновения, которое испытывал, когда брал в руки кисть. Я в принципе не чувствовал себя рыбаком. Просто пытаясь поймать «рыбу», я не испытывал вдохновения.
Но всё менялось, когда появлялся образ гигантского кита, которого поймал рыбак, но который сам был пойман китом. Тогда я видел перед собой образ, видел законченную картину, испытывал вдохновение и целостность.
Художник на рыбалке в дождливую погоду, за которым охотится пойманный им кит. Рыбак, ненавидящий пейзажи и кит, обожающих их. Кит, способный писать лишь нечто доброе и светлое, и рыбак, способный лишь на то, чтобы извращать и искажать это.
Я чувствовал в образе, который видел в голове, некую правильность и завершённость. Какое-то извращённое спокойствие и умиротворение.
Неожиданно пришло осознание, что мне безумно хотелось вернуться к малышке Сэнди.
Мы пронеслись через бесчисленные миры, что могло сильно повлиять на поток. Время нелинейно. Я понятия не имел, сколько сейчас прошло времени в мире, где меня сейчас ждало Немое, и эта мысль приводила в ужас.
Наш рассказ не занял много времени. Мы быстренько пробежались по проблемам, в которые ненароком влипли, заставляя головастика то удивлённо хмыкать, то хмурить брови.
— Удивительно, — без всякой иронии воскликнул Ленз. — Чарльз, ну ты видел?
Хмурый стиляга явно думал над чем-то другим. Прямое обращение к нему словно вывело его из лёгкой дрёмы.
— Что ты имел в виду под смертью человечества?
— Ты ему не говорил? — удивлённо уставился на меня Ленз. — Мне промолчать?
— Можешь говорить, — махнул я рукой, плюхнувшись в песок.
Мне нужно было немного подумать.
Ленз хмыкнул, вновь обратив внимание на стилягу.
— Честно говоря, «Death» здесь не совсем подходит, дружище. Скорее, «Doom» или… «Perdition».
Я вздрогнул, резко повернув взгляд на продолжавшего улыбаться ублюдка. Он смотрел прямо мне в глаза. Эмма, очевидно, так удивлена не была.
— И что ты хочешь этим сказать? — стал ещё более хмурым Чарльз.
— Тем, что кое-какая тварь однажды очень поднасрала и себе, и всему человечеству во всём древе реальностей, за что теперь нам всем приходится расплачиваться, — пожал плечами Ленз. — Ты веришь в судьбу, Чарльз?
— Нет.
— Зря, — покачал головой мужчина. — Такая же константа, но которая распространяется не на одну вселенную, а на все, пронизывая и протекая по всему древу. Отравленная судьба, которую изменить практически невозможно.
Ленз безразличным взглядом осмотрелся, подняв взгляд на искусственное Солнце.
— Я не стал слушать Мистера Стивенсона и попытался повторить его путь. Подумал, что, в отличие от него, добьюсь успеха. Смогу запечатлеть в своей камере успех. Спасение. Решил подойти к вопросу более технически и рационально. Это лишь очередной эксперимент.
Против воли я стал слушать. Слушать историю бесчисленных попыток.
В отличие от меня или Эммы, этот осколок изначально был более стабильным. Его разум развивался ещё быстрее, чем у нас, да и сам Мистер Стивенсон в бесчисленной вариации Атлантиды заставлял его развивать мозг и буквально программировал на идею того, чтобы сначала спасти людей, а затем уже жить в своё удовольствие.
Это уже сильно отличалась от того, кем и чем выросли мы.
Сперва головастик попытался просто оградить Землю от любых внешних и внутренних угроз. Создал непроницаемый купол, нашёл верных людей, подчинил всех, кто мог бы ему потенциально помочь или помешать. Взялся за человечество настолько плотно, насколько мог, закрывая любые, даже чисто теоретические угрозы.
Не помогло. В их мире случился прорыв в настоящий Ад из другой вселенной. Это не та угроза, от которой он мог вот так оградиться. Демоны сожрали всё человечество, не оставляя ни единого шанса на спасение.
Чем сильнее воздействие чужака — тем сильнее противодействие. Нужен был баланс.
Во второй раз, быстро осознав, что настолько грубое вмешательство лишь ускорит процесс, Ленз пошёл от обратного. Уже со второй попытки его разум развился достаточно, чтобы он мог напрямую, одним лишь своим чистым сознанием вмешиваться в чужие мозги.
Осторожное подчинение мирового правительства, создание настоящей подпольной организации, которая контролировала мировую экономику, войны и болезни. Всё для того, чтобы в конечном итоге объединить Землю и существенно ускорить руками самих людей прогресс.
Практически никакого прямого вмешательства — осколок очень быстро уяснил эту простую истину.
Руками людей они быстро смогли создать устройства, которые не только определяли любые «паранормальные» явления, но и могли их ловить, устранять.
Всё закончилось крайне резко и неожиданно. Появился безумный профессор, фанатично преданный организации, который, пытаясь исследовать очередной паранормальный феномен, неосторожно…
Схлопнул реальность.
То есть, просто схлопнул реальность. Без шанса откатиться, ведь вселенной словно и не существовало.
Профессора звали Гаррик Рид.
— Профессор? — стали круглыми глаза Чарльза.
— Если мы познакомились в одной вариации, то высока вероятность, что можем познакомиться и в другой, — пожал плечами головастик. — Просто при разных обстоятельствах. Ты был славным и очень верным мне малым, дружище.
Стиляга с ужасом уставился на меня.
Ленз над чем-то задумался.
— Ваш Гаррик ещё жив?
Вместо ответа я напрямую отправил другому «я» образ произошедшего, заставив удивлённо присвистнуть.
— Ясно.
Дальше шли самые разные попытки. Аккуратные и не очень, самые безумные и странные. Например, что, если люди мутируют и перестанут быть людьми в полном понимании этого слова, придёт ли рок?
Когда Ленз оказался в городе, наполненном обезумевшими мутантами, он понял, что сам человечество и уничтожил. Правда, от идеи не отказался и в следующий раз распространил уже модифицированный вирус, который пробудил в людях сверхспособности.
Предполагая, что сверхлюди впоследствии могут на первых этапах очень быстро и естественно уничтожить человечество, Ленз уже заранее всё подготовил, чтобы силовые структуры смогли сдержать всех неугодных и воцарился новый порядок.
Это какое-то время даже работало: «человечество» погибло позже, где-то к две тысячи тридцатому году. Просто в какой-то момент родился ребёнок со способностью искривлять пространство-время.
Вот Ленз отдыхал на пляже, довольный проделанной работой, а вот вновь оказался в самом начале пути, не понимая, что произошло.
Любопытный «я» не остановился. Он, осознав, что «судьбу» так легко провести было нельзя, стал выделять определённые закономерности. Что «судьба» считала «человечеством»? Какие характеристики она придаёт «человеку»? Насколько сильно должно отличаться существо от общего представления понятия «человек», чтобы концептуальная судьба оставила человечество в покое и возможно ли это вообще? Что, если уничтожить человечество сильно ран…
— Ты хочешь сказать, что намеренно неоднократно уничтожал человечество, чтобы просто посмотреть, как на это отреагирует… эта судьба?.. — ошалело переспросил Чарльз.
Он уже хотел задать «вопросы» на моменте, когда другой «я» решил из интереса распространить крайне сомнительный вирус, но каким-то образом нашёл в себе силы сдержаться. Теперь, очевидно, терпение лопнуло.
— Я тебя умоляю, дружище, — отмахнулся Ленз. — Давай без этого детского сада. Ты же уже должен был понять, что…
— Я уже ничего не понимаю, — признался стиляга, развернувшись. Он уже не кричал, взгляд мужчины стал совсем усталым и потерянным. — И я не хочу понимать, Фишер, или кто ты там. Я буду ждать вас у входа… на этот пляж.
Мы остались на искусственном пляже, переглянувшись.
— Мы тебя поняли, — задумчиво пробормотал я. — Тогда в чём суть этого… корабля?
— Просто объединил несколько своих наблюдений, — безразлично ответил мужчина. — В этой вариации человечество прошло погибель сотни лет назад. Я взял из другой вариации весь нужный генетический код, модифицировал его, чтобы этот вид отличался от привычного нам человеческого, отправился в другую звёздную систему подальше от Земли и теперь просто жду.
