Юлия Фирсанова - Убить демиурга!
Горничная и телохранитель обменялись озабоченными взглядами, и тут Илаиану осенила блестящая идея:
– Сомварра! Ты непременно должна попробовать сомварру!
Видящая растерянно оглядела изобилие блюд. Чисто теоретически название, свойства и традиционное пристрастие альраханцев к каше, именуемой столь звучным словом, ей было известно. Но как именно должна выглядеть оная и где ее искать, Ника понятия не имела, да ее мнения уже никто и не спрашивал. Ила подхватилась на ноги и принялась черпать из фарфоровой посудины пышное бело-розовое нечто, источающее приятный аромат.
Пожалуй, Ника, хоть и сытая, не возражала против нескольких ложечек национальной каши для дегустации. Зато Шотар, принюхивающаяся к блюду с той секунды, как Ила сняла крышку, решительно тявкнула, а следом и вовсе зарычала не на кого-нибудь, а на невинную пышную массу, аппетитной лепешечкой умостившуюся на тарелке. Рык был тихий и очень злой, словно маленькая собачка узрела лютого врага.
– Ты чего, Шотар? Хочешь каши? – удивилась Ника.
В ответ мелкий друг человека снова зарычал, кажется, еще злее, чем первоначально. Маленькие клыки бело посверкивали в оскаленной пасти. А большие глазищи блестели такой яростью, что, будь собачка чуть крупнее, впору было испугаться, даже если точно знаешь: ее гнев направлен не на тебя.
Ника осторожно потянулась за ложкой, рычание собачки усилилось. Она явно не одобряла желания хозяйки познакомиться со вкусом сомварры.
Маленький сторож, не прекращая скалиться, с силой ударил лапкой по руке с ложкой. Ника изумленно ойкнула, а Дарет споро отставил тарелку с кашей и накрыл фарфоровую чашу крышкой, потом ссадил с плеча ящерку аккурат у краешка посудины.
– Сиха, проверь, – велел он пресмыкающемуся.
Серо-лавандовая, под цвет комнаты, рептилия, переваливаясь на коротких лапках, сделала шажок и выстрелила в воздушное великолепие сомварры язычком. Чешуйчатое тело ящерицы мгновенно стало ядовито-лиловым.
Девушки во все глаза следили за странным поведением собаки и телохранителя, вздумавшего кормить деликатесной кашей домашнюю питомицу прямо с тарелки нанимательницы.
– Э-э-э? – издала нечленораздельный звук Ника, не зная, что и думать, кто из них рехнулся и не вызывает ли какая еда ярких галлюцинаций.
– Каша отравлена, – мрачно проронил Дарет после внимательного изучения колера шкурки ящерицы.
Девушки слаженно и громко ойкнули.
– Отравлена? А что с Сихой будет? Она умрет? – всполошилась Вероника.
– На Сиху никакие яды не действуют, сугры твари всеядные, – усмехнулся наемник и, убирая отравленную кашу подальше от девушек, принялся забалтывать паникующую компанию: – Она еще моему отцу принадлежала. Сбежала от посла имарсанского во дворце. Искали весь сеаль, не нашли, посольство уж уехало, когда отец Сиху на обходе отыскал или она его. Эти ящерки твари привередливые, кому попало не служат. Видать, посол тот малышку крепко обидел, вот она и исчезла. Слышал, сугров отведывателями в Имарсане держат, специальные реестры пишут о том, какой цвет шкурки какому яду соответствует. Да только я тех книг не видал. Знаю только, коль шкуру в цвет красный кидает, то не еда, а отрава. Коли желтый, лучше не есть, ну а синий или зеленый – блюдо не во вред пойдет.
– Выходит, Шотар мне жизнь спасла, – благоговейно прошептала Ника, покосившись на ядрено-лиловую ящерку. Судя по цвету, одним расстройством желудка последствия употребления национального диетического блюда не ограничились бы.
– Неспроста нюхачка взъерепенилась! Боевитая и настойчивая малышка! – согласился Дарет, уважительно глянув на сторожа, чьи габариты не шли ни в какое сравнение со степенью полезности и умением настоять на своем. Небось последнее Шотар упражняла всю жизнь, ибо если ты столь мелок, то лишь высочайшая степень упорства поможет добиться цели там, где здоровенной псине достаточно одного веского «гав!».
– Эй, Шотар, а все остальное, кроме каши, безопасно есть? – деловито уточнил у псинки наемник, чтобы Сиха не померла от обжорства, дегустируя каждое блюдо.
Собачка лишь лениво зевнула и помахала хвостом, что могло означать только одно: «Проверено, мин нет».
– А этой каши много обычно варят? Ее кому на завтрак дают? – поинтересовалась Вероника.
У Илы из рук вылетела и упала чашка. О том, что травили не только ее молодую хозяйку, горничная до этой секунды не задумывалась. Враз побелевшими губами девушка шепнула:
– Ее огромную кастрюлю на всех лоанов дворца варят. – И, превращаясь из стеснительной девушки в решительного бойца, коль речь зашла о чужих жизнях и здоровье, Ила объявила командным тоном: – Надо вызывать стражу и на кухню весть послать!
– Сделаю, оставайтесь здесь, – мрачно кивнул наемник и умчался, оставив Веронику в печальной прострации.
Зачем кому бы то ни было травить ее, если она и не знает-то в Альрахане почти никого? Обида пополам с недоуменным изумлением владели девушкой. Ее уже очень давно никто даже ударить не пытался, примерно со старшей группы детского садика, а тут сразу вусмерть отравить. Вот тебе и Альрахан – страна мечты! Мысль о возможном глобальном замысле какого-то злодея, вздумавшего отравить весь дворец целиком, а не ее персонально, оптимизма не добавляла. Даже если ты заодно подвернулся под руку, это все равно ужасно неприятно.
В молчании прошло с четверть часа, девушки слишком нервничали, чтобы вести беседы на отвлеченные темы. Убедившись, что хозяйка не намерена тянуть в рот всякую отравленную дрянь, Шотар мгновенно успокоилась и теперь ластилась к девушке, подсовывая под руку лохматую головенку. Ила и Ника вздохнули с облегчением, лишь когда вернулся Дарет с краткой вестью:
– Сомварру пока никому не подавали. Тебе первой нынче завтрак доставили. К столу Владычицы кашу в последнюю очередь несут. Всю сомварру сейчас проверяют, но повар голову дает на отсечение, что снимал пробу с готовой и отравить блюда могли лишь на пути от стольной до покоев.
– У тебя есть враги, Ника? – Осторожный вопрос горничной лег в тему меланхоличных дум.
– Еще утром думала, что нет, – растерянно поведала терронка, поглаживая собачку. – Я, кроме Гилианы с альсорами и вас с Даретом, никого здесь не знаю. Даже ни с кем не говорила, кроме Торжена. Так его вчера под стражу взяли.
– Да-а, – выдохнула Ила и таинственным шепотком поделилась: – Вчера вся кухня вечером только о том и гудела. Одни говорили, горничные на него за домогательства самой Владычице пожаловались, другие, что растрату какую в книгах счетных нашли, третьи, что убил кого-то, да труп плохо спрятал. Чего только не болтали…
Второй раз мирно-ироничное общение членов семьи Владычицы за утренней трапезой было нарушено спустя полчаса после вестей от Виторо о загадочном исчезновении заключенного под стражу сенешаля. В дверь решительно вошел старший из охраны покоев Гилианы. Слово «яд» в коротком докладе разом отбило аппетит всем, а ремарка свидетеля (Дарета) о том, в чьем именно завтраке нашлась зловещая добавка, заставила магию Владычицы и альсоров взвиться яростным пожаром.
На кухонные просторы правящее семейство с Даретом на прицепе явилось в полном составе, повергнув в шок как самого властелина половника – Эронимо, так и его подданных. Краткого разговора с мгновенно разнервничавшимся маэстро кулинарии и последовавшей за ним магической проверки всех готовых блюд и груды продуктов оказалось достаточно для однозначного вывода: некто пытался отравить именно Видящую.
Настороженная Гилиана осталась успокаивать рвущего на себе волосы и темпераментно завывающего Эронимо, ибо лишиться его десертов на обед сладкоежке Владычице совсем не хотелось. A Эльсор, как самый невозмутимый внешне, отправился к Веронике. Пугать девушку искрящимся Инзором и Глеану, у которого волосы сейчас походили на взбесившийся одуванчик, а хвост полоза никак не желал сменяться ногами, было слишком жестоко.
Нервничал ли Пепел? Нет. Беспокоился за девушку? Да. Но смутное ощущение тревоги, проталкиваемое сверхчувствительной интуицией в зону логического мышления, схлынуло, а значит, сию минуту Видящей ничто не угрожало. Теперь альсор собирался сделать все возможное, чтобы нехорошие предчувствия не только не имели шанса сбыться, а и не возникали вовсе.
Альсор еще из коридорчика заприметил наемника и усевшихся рядышком девушек. Ника и какая-то темноглазая брюнетка в форме служанки жались друг к другу, как вытащенные из-под теплого бочка матери котята. Служаночка излагала кухонные версии причины отставки сенешаля, и кое-какие из них даже напоминали правду.
– Надо Инзору посоветовать наших поварят взять в дознаватели, коль они столько знают, – проронил Эльсор, таким образом оповещая девушек о своем появлении.
