Светлана Багдерина - Операция «Толкинит», или Особенности национальной контрразведки
— Ну, сожгли мы веники в печке, а дальше что?
— И кто так жарко топит?! Я только на скамеечку присел, как… кхм…
— Туристы… — повторяла вместо ответов бабка Яблоко и только трясла головой, а увидев вернувшегося соседа, облегченно вздохнула: — Бражки, говоришь, заработать хочешь?.. А иди-ка ты, любезный, в баню!
* * *Через два часа фейри, разомлевшие и слегка ошалевшие от новых ощущений, сидели за столом рядом с дядей Мишей. Хозяйка, несмотря на все приглашения галантного эльфа присоединиться, с шутками-прибаутками их игнорировала и суетилась вокруг, выставляя на стол всё новые и новые кулинарные чудеса. Нет, конечно, для фейри, евших последний раз в районе Америки, и кусок хлеба с колбасой сейчас показался бы поварским изыском, но таз пельменей с грибами и мясом, сопровождаемый, словно планета спутниками, черепенечками со сметаной, хреновой заправой, растопленным маслом и уксусом с перцем, заставил позабыть обо всем. Жбан домашнего вина и три бутылки не менее домашних наливок в сопровождении холодца, копчений да солений оккупировали стол еще раньше. А когда под занавес с пылу-с жару перед ними возникла стопка румяных, как солнышко, блинов — простых и с припеками — да плошка меду, да выводок тарелочек с вареньями сортов пятнадцати — фейри решили, что попали вдруг в пресловутый человеческий рай. Душистый чай из электрического самовара укрепил их в сём убеждении.
— Кушайте, гости дорогие, не обляпайтесь, — хихикала бабка, подкладывая новые угощения. — Чай, у себя когда еще такого отведаете!
Дядя Миша энергично кивал и кушал наливки, стараясь не обляпываться. Фейри тоже времени зря не теряли, совмещая приятное с полезным, и хитро выпытывали, нет ли где в округе воинской части. Причем главная хитрость заключалась в том, чтобы согнать в кучу мысли, расползавшиеся как тараканы, и всё более заплетающимся языком озвучить их. Но даже после таких героических усилий каждая попытка отчего-то заканчивалась фонтаном ностальгических воспоминаний дяди Миши, как он в молодости служил в Чехии, и какое там было пиво, девушки и самоволка.
После насколько пылкого, настолько сбивчивого повествования мужичка о том, как за нечищеный автомат его посадили на губу, гном неожиданно встрепенулся:
— Пилу!
— Чего — пилу? — не понял Грандуэль.
— П-почистить надо, — озабоченно нахмурился Галин и, не дожидаясь реакции товарищей, полез из-за стола.
— А чего ее… ч-чистить? — удивился Миша. — Ты ж ей не рабатывал еще!
— А я м-могу! — гном воинственно вскинул голову. — Женщине, которая может готовить такие… такой… такую… такое всё!.. я готов распилить хоть… хоть… хоть всё!
И гордый своим красноречием, скрестил руки на груди.
— Точно-точно! Хозяюшка! Драгоценная наша! Как сто сокровищ!.. Пилить… есть? — радостно поддержал его Сеткинс.
— Так есть или пилить? — дребезжаще хихикнула старуха.
— Пилить есть!.. Есть пилить… то есть… есть… пилить есть… или не есть… вот в чем вопрос… в смысле…
— В смысле, дрова у вас имеются… длинные? — сформулировал за троих эльф, выпивший меньше всех.
Длинных дров у бабки не имелось. Но были сваленные за забором старые воротные столбы, до которых всё никак не доходили руки, и гости с веселым гомоном и бензопилой высыпали на улицу. Там их уже поджидали не менее веселые участники мальчишника и девичника, отправившиеся на поиски отца невесты, и случилось тут слияние города и деревни, физического труда с умственным, переходящее из количества в качество, как предрекал великий Карл Маркс.
Шурик, зять дяди Миши, устроил Галину мастер-класс сперва по пилке дров вслепую одной левой, потом по бегу с препятствиями от разгневанной хозяйки, затем по починке распиленного вдрызг забора и ремонту подавившейся гвоздями пилы, а после — по потреблению домашних настоек дядимишиной жены — с устатку и за знакомство. Впрочем, в этом деле гном и сам мог дать сто очков вперед любому аборигену, и мастер-класс очень скоро превратился в чемпионат квартала.
Победили настойки.
Грандуэль, оказавшийся во время сих эпохальных событий рядом со строгой учительницей, заговорил с ней сначала об окрестных военных объектах (кто как может привлечь внимание симпатичной женщины, тот тем и пользуется), потом об урожаях за пятилетку, затем догадался перейти на погоду и голубое небо, с него — на музыку небесных сфер и стихи… И совсем незаметно азартные дровоборцы остались в стороне, а заалевший щеками гость из другого мира шел по берегу реки рядом с Василисой Наумовной, под ногами хрустели камушки и шуршали янтарные листья, а сонный плеск осенних волн аккомпанировал творениям эльфийской литературы, шедеврам русской поэзии, речам о природе вещей и явлений, спорам об устройстве идеального государства, разговорам о высокой трагедии Светлой Арды и грубой чувственности древнего Рима…
Сеткинс поначалу с интересом следил за виртуозами бензопилы, но когда в одну сторону понеслись щепки от забора, а в другую — невеста Шурика и их гости, он оказался вдруг посреди скотного двора в обществе румяной девчонки с озорными глазами. Желая показать, что хоббиты не лыком шиты, хоть и ростом не вышли, он выпустил из персонального загона быка по кличке «Не влезай — убьет» — если не врала табличка на двери, снял со стены щетку и даже успел провести пару раз по бокам. Потом Невлезай наклонил рога и побежал к девушке. Та шагнула назад, запнулась о камень и упала, но в последнюю секунду перед неминуемой гибелью хоббит успел закрыть ее своим телом — каковое и было поднято через несколько мгновений дюжиной крепких рук и быстро обогатилось роскошным синяком под правым глазом. Продолжить расправу над приезжим охальником не позволила сама девушка, в красках описав и атаку взбесившегося монстра, и свое чудесное избавление. После этого скотники извинились, отряхнули героя и потащили с собой — отмечать знакомство. Щелкнув на прощание быка по носу и наказав возвращаться в стойло, доярка Варя побежала догонять компанию. Впрочем, особо торопиться ей не следовало, так как посиделки всё равно завершились далеко за полночь, после лепки пельменей, разговоров о тайных военных объектах, жизни на Марсе, чемпионате мира по футболу и задушевных возлияний под гармошку.
* * *Утром фейри долго просыпались, потом, пробив тонкую корочку льда, умывались во дворе холодной водой из ведра, страдальчески покряхтывая. На завтрак их ждало семейство пирожков с грибами и капустой, плошка сметаны и выводок соленых огурцов в собственной банке. Поближе познакомившись с последними, Сеткинс и Галин смогли взглянуть на мир другими глазами и оценить всю прелесть бабкиной стряпни — увы, по большей части уже только со слов трезвенника эльфа. Впрочем, прямо из печки тут же воспоследовал рыбный пирог, а из холодильника — миска соленых груздей, и жизнь снова стала прекрасна, хоть местами и удивительна.
Пока хозяйка спускалась в подпол за мочеными яблоками, Грандуэль, отчего-то чувствуя себя виноватым, пробормотал:
— Что-нибудь про секретный объект узнали вчера?
Сеткинс досадливо закусил губу:
— Да какая разница… Есть объект… нет объекта… Да если бы даже и был!..
— Назгулы бы этого Файла драли с его объектами! И с его ядовитыми речами! — гном скрипнул зубами и грохнул кулаком по столу. — Я из-за него на станции вчера… как… как… как последний…
Эльф одарил товарища холодным взглядом:
— И из-за него тоже.
— Гранд… как ты любишь быть правым… как сто пар правых сапог! — угрюмо огрызнулся Галин. — Но на этот раз ты и в самом деле прав… Мерзавец я…
Хоббит сочувственно поднял брови домиком:
— Но в душе ты ведь не хотел? Не хотел, да? Ты же не такой на самом деле, я ведь тебя знаю!
— Я тоже думал, что себя знаю… — понурился еще больше гном. — Если бы то, что я натворил, можно было искупить! Хоть как-то!.. Идиот я, ребята…
— Нет, ты не идиот, ты просто… доверчивый! И нервный! И делаешь прежде, чем подумаешь!
— Он и говорит — идиот, — сурово подытожил Грандуэль.
Сеткинс яростно зыркнул на эльфа и попытался заглянуть гному в глаза:
— Сейчас Осенины стоят, Галин, — утешая, проговорил он. — А в Осенины хорошие желания сбываются, ты же знаешь. Так что…
— Эх… если бы, парень… Я бы тогда… Мне бы тогда ничего больше не надо было!
Гном печально хмыкнул, вздохнул и, возвращаясь к менее болезненной теме, глянул на эльфа:
— Мы еще будем искать эти… объекты?
— Да. Как и обещали Файлу. Сразу, как только позволят обстоятельства, — с каменным лицом проговорил Грандуэль.
Хоббит и гном нахмурились, сомневаясь, правильно ли они его поняли, глянули в хитро блеснувшие очи эльфа — и поняли, что не ошиблись.
— Ясно, Гранд! Как только — так сразу! — шкодно ухмыляясь, закивал Сеткинс. — Вопросов больше не имеем!
