Дарья Ковальская - Быть бардом непросто
Светлый вздыхает:
– Ладно. Пошли. Но только на пять минут.
Меня уже нет на улице. Только дверь сиротливо покачивается на ветру, да из магазина доносится вопль продавца.
Вы когда-нибудь заходили в лавку без денег? А в дорогую лавку с красивыми вещами, дорогой одеждой и толстым продавцом? И чтобы еще на пороге вас облили презрением с ног до головы и посоветовали пойти и поискать себе вещи где-нибудь еще? Не было такого? А вот со мной такое происходит довольно часто. Не то чтобы меня это сильно задевало, но неприятно – это факт.
Вот и сейчас – сначала лицо торговца выражает бездну презрения и брезгливости. Потом он отвлекается от созерцания моих штанов и глядит мне в лицо. Потом презрение сменяется ужасом. Ну наконец-то! А то в этом городе все такие храбрые, что темный эльф уже практически не ощущает себя угрозой для общества.
Его крик заставляет меня вспомнить, что я – одно из самых кошмарных порождений ночи и буйной фантазии людей.
Аид появляется следом, тут же подходит к продавцу и попутно заезжает мне по уху. Я обижаюсь. Страшно. Я таю обиду в самой глубине сердца. О! Рубашечки. Надо посмотреть поближе.
– Прошу прощения за моего друга. – Вижу шок в глазах продавца. – Мы подберем ему одежду и уйдем, – продолжает Аид.
– А… э-э-э… о…
Мужик нервно улыбается и неуверенно кивает. Рукой он нащупывает стоящее неподалеку лекарство от сердца и начинает капать его в кружку с пивом. На темного эльфа он старательно не глядит.
– Смотри, смотри! Какая вещь!
Аид оборачивается и взирает на розовую шелковую кофту, на кофте пришито просто немыслимое количество оборок и кружев. На оборках сверкают полудрагоценные алые камни, а длинные рукава расширяются и полностью скрывают руки владельца.
– Ты действительно хочешь это носить? – Золотая бровь подозрительно взлетает вверх.
– Я бард!
Продавец давится пивом и судорожно кашляет.
– Мне не пристало одеваться скромно и невзрачно. Я должен поражать не только песнями, но и гардеробом. Короче, погоди. Я штаны подыщу.
Стою, изучаю свое отражение в зеркале. Позади меня вздыхает светлый, который уже мечтает вытащить меня из завалов шмотья.
– Ну? Что скажешь? Не слишком вызывающе?
– Еще пара дыр, и штаны превратятся в кучу веревочек.
– Зато видны мои ноги… черные, стройные. Это же вроде бы модно. Стиль: уличный хулиган.
– Скорее, оборванец. У тебя зад виден.
– Подумаешь… хотя на зиму, конечно, такое брать не стоит. Да и не сверкают они. Ладно. Убедил! Померю следующие.
Торговец вытаскивает из-под прилавка еще один табурет. Аид, подумав немного, садится на него.
– И… давно вы с ним знакомы? – уточняет продавец у светлого.
– Пару месяцев.
– Ага. Он всегда такой?
– С рождения.
– И как же вас… так угораздило? Ну в смысле – подружиться?
– Он спас мне жизнь.
– Понимаю… Если хотите – могу показать ему костюм, который с головы до пят покрыт стразами. На солнце ваш друг будет сверкать так, что не заметить его окажется очень сложно.
– Не стоит.
– Ага. Понял. Действительно, мальчику такое носить рановато.
– Смотри, смотри! А как тебе эти штаны?
Светлый щурится и усмехается самым краешком губ.
– Это бриджи.
– Зато к ним есть вот такие сапоги. Если нацепить их вместе, то…
– Они на каблуках.
– Ну и что? У меня отличное чувство равновесия.
– Это женские сапоги, – вмешивается в наш разговор продавец, неуверенно улыбаясь.
– А-а… – Я разочарованно гляжу на свое отражение. – Жаль. Они меня явно стройнят. Так, а что тут еще имеется?
Дальнейшее светлый запоминает урывками. Взъерошенный Фтор копается в кучах одежды и радостно демонстрирует то один, то другой наряд. Остановить его невозможно, уходить он наотрез отказывается. На все попытки воззвать к голосу разума – огрызается и требует подождать еще пять минут.
– Смотри! Какая оригинальная перевязь для меча и ножей. А зачем веревочка снизу?
– Это стринги.
– Что такое стринги?
– Трусы.
– … люди странные существа.
– …
– Аид! Ну как я?
– Сними.
– Почему? Цвет мне очень идет, да и фасон забавный.
– Это лосины.
– Что такое лосины?
– То, подо что надевают только стринги.
– Убедил.
Спустя три часа мой гардероб наконец-то выбран. Ярко-алая кружевная рубашка с жабо и рукавами-колокольчиками переливается тысячами искорок от россыпей полудрагоценных камней, наклеенных прямо на ткань. Высокие ботфорты, золотые штаны и синий плащ завершают композицию. Шляпу, подумав, я брать все-таки отказываюсь.
– Ну? Как? – Стою с сияющими глазами перед Аидом и довольно улыбаюсь, ожидая комплиментов и вздохов восхищения.
Светлый прикрывает глаза рукой и тяжело вздыхает.
– Чего теперь-то не так? – хмурюсь и снова заглядываю в огромное зеркало за спиной.
– Ты слишком заметен.
– Бард и должен быть заметен. Незаметный бард никогда не добьется популярности.
– Если выйдешь наружу так – всеобщее внимание тебе будет обеспечено.
Довольно улыбаюсь:
– Значит, главная цель достигнута. Ну что? Мне раздеваться?
– Нет. Иди так, – говорит убитым голосом.
– А с чего это ты такой покладистый вдруг стал?
– Ночью, в грозу, твое пение и впрямь могут не услышать. Но увидит она тебя точно. Уже плюс. – Аид сует удивленному продавцу деньги и встает.
Потом он еще раз на меня смотрит, после чего бурчит что-то себе под нос и напяливает сверху шляпу с кучей разноцветных перьев.
– Завершающий штрих, – поясняет светлый.
Кошусь в зеркало, раздуваюсь от счастья. Надо же… а говорил – не бери. Ну ведь и впрямь здорово. Я бы такой ирокез себе сам ни в жизнь не сделал.
Из магазина Аид уводит меня с трудом. Я все никак не могу оторваться от зеркала. Просто в нем отражается такое… Аж сердце замирает.
На улице, как он и обещал, на меня обращают внимание, причем все поголовно. Дети показывают пальцем, взрослые чешут затылки, кто-то что-то орет вслед. Светлый же, надев капюшон на голову, стремительно идет вперед, тащит меня прочь от восхищенной публики.
– Видишь! Меня заметили!
– В следующий раз выходи голым. А что, это вариант. И дешевле … – уже тихо, самому себе под нос, произносит Аид, но я все равно слышу.
– Нет. Это как-то слишком.
– Рад, что ты это понял. Мы, кстати, сильно опаздываем.
– Куда?
– На встречу с заказчиком. Собственно, из-за нее я тебя и поднял в такую рань.
– А-а… а он не обидится, если мы слегка опоздаем?
– Три часа – это уже не слегка. Но нет, надеюсь, не расстроится, иначе придется возвращать задаток, который ты только что потратил на вот это. – Светлый тыкает в мою новую рубашку.
– То есть вернуть уже ничего нельзя, – киваю я.
– Почему же? Разденешься и отдашь ему вещи.
Я икаю и с ужасом на него смотрю. На лице Аида нет и тени иронии. Дальше я бегу молча, обдумываю ситуацию и переживаю.
Барон встречает нас ласково. Мне улыбаются, хвалят «маскарадный костюм» и обещают надбавку за изобретательность.
При этих словах я пихаю Аида локтем в бок, таинственно улыбаюсь, в ответ мне наступают на ногу и шипят, чтобы я успокоился.
– Итак, вы готовы?
– Да.
– Серенада написана?
– Да.
– А… могу я ее прочесть?
– Нет.
– Она в стадии правки, – вклиниваюсь я.
Мне ласково улыбаются:
– Ну что ж. Хорошо. Тогда сегодня в десять вечера жду вас у стен башни.
Аид хмурится:
– Это лишнее. Согласно нашему плану, вы должны были остаться в таверне.
– Не пойдет. Я должен точно знать: изменит мне жена или нет. – Барон сердито бьет палкой об пол.
– Как скажете, – соглашается Аид. – Но тогда сумма гонорара удваивается.
У меня дергается глаз. А это не слишком?
– А вы, как я посмотрю, наглеете прямо на глазах.
– Если баронесса действительно является суккубом – мне придется вас защищать, – резонно замечает Аид. – А это не предусматривалось изначальным планом.
– Защищать?
– Раскрывшись перед вами, она может попытаться убить вас. Я же не заинтересован в смерти заказчика по причине того, что в данном случае лишаюсь гонорара. Что в этом непонятного?
– Гм… Хорошо, я прибавлю еще пять золотых сверху.
– Десять.
– Вы с ума сошли? Двадцать золотых – это грабеж!
– Вы выплатите их лишь в случае возникновения опасности для вашей жизни.
Барон жует губами и злобно смотрит в мою сторону. Не понял? А я-то тут при чем? Сижу на столе, ем печенье, не мешаю торговаться.
– Пусть этот попугай слезет со стола.
Хмурюсь.
– Фтор, слезь.
– Нет.
Аид мрачно на меня смотрит. Я изучаю барона, а точнее, его шею. Мы, темные эльфы, смываем оскорбления кровью обидчика. Барон, кажется, забыл, что он – всего лишь человек.
– Фтор!
Лицо Аида возникает прямо передо мной.
– Спокойно. Пошли. Мы договорились. – Мне на плечи ложатся его руки и с силой их сжимают. Морщусь и, тряхнув головой, спрыгиваю со стола.
