Немой 2: охота на нежить (СИ) - Рудин Алекс

— Значит, сделаем так, — опять начал Сытин.

Но я его перебил.

— Кое-что ты всё же забыл, Михалыч!

— Да ладно! — удивился Сытин. — И что именно?

— Шпиона к литовскому послу отправить. Мы тут совещаемся, а он там козни строит!

— Точно, бля! — согласился Сытин. — Хоть на что-то ты годишься, Немой! Ну-ка, позови Мыша.

— Где я тебе его найду? — спросил я.

— В подвале он, — вмешался дед Миша. — Там у них дом, за лестницей!

Спустившись в подвал, я услышал странные звуки. Лёгкий топот, словно по полу скакала игрушечная конница. Потом резкий выдох и боевой клич:

— Йяхха!

Я замер, пытаясь разобраться — откуда доносятся звуки.

Снова раздался быстрый топот.

— Йяхха!

Звуки слышались откуда-то из середины подвала. Между мной и их источником громоздилась внушительная баррикада из мешков с репой.

— Йяхха! — взвизгнул кто-то нечеловеческим голосом, и потом упало что-то тяжёлое.

Ипать! Да что там за херня-то творится?!

Я поглядел вокруг и увидел палку, которой дед Миша подпирал люк подвала. Оставив крышку открытой и вооружившись, я подкрался к мешкам и осторожно заглянул за них.

На расчищенном участке стояло самое настоящее чучело крысы. Рядом с ним недовольно хмурился Мыш.

Чуть поодаль, держа наперевес отцовское копьё, виновато потупился серый мышонок. Ну как мышонок? Ростом он был чуть ниже Мыша.

Ещё пятеро мышат сидели неподалёку, закрыв чёрные бусины глаз и мерно сопя.

Бля! Они реально медитируют, что ли?

— Разбег начинай с левой задней ноги! — недовольно объяснял Мыш своему непутёвому отпрыску. — Заканчивай шагом правой. И с доворотом — бей крысу копьём в глаз! Давай ещё раз!

Мышонок перехватил копьё и побежал к чучелу крысы. Раздался тот самый частый топот. На бегу малец отвёл копьё за спину и с громким криком «йяхха!» без промаха всадил его в голову крысы. Крыса опрокинулась набок. Копьё превратилось в катапульту, а мышонок — в неуправляемый снаряд. С громким писком он улетел в угол подвала, где удачно приземлился в ящик с песком и морковкой. Через секунду его виноватая мордочка выглянула поверх дощатого борта.

— Уже лучше, — сказал суровый отец, разглядывая торчащее из крысы копьё. — Повторишь ещё пять раз, и свободен!

Он с усилием выдернул копьё из крысиной головы и стал поднимать чучело.

— Мыш! — позвал я. — Дело есть!

— А, Немой! Я занят немного. Что-то срочное? Ну-ка, помоги!

Я наклонился и помог Мышу поднять чучело.

— Дружина, стройся! — рявкнул Мыш. — Князь с проверкой!

Мышата подскочили с пола и мгновенно выстроились в ровную шеренгу. Хвосты вытянулись параллельно друг другу, мордочки задраны. Чёрные бусины глаз, не мигая, смотрели на меня.

С минуту я любовался зрелищем, потом махнул рукой.

— Вольно, бойцы! Слушай, Мыш! Ты где такую жирную крысу взял?

— Сам добыл! — важно сказал Мыш. — она бабы Дунину репу жрала.

— Красавец! — восхитился я. — И смена у тебя достойная растёт!

— Сильный не должен забывать о мудрости, — важно сказал Мыш. — А мудрый — о силе. Тот, кто силён и мудр — может многое!

— Не мудр, а мудёр! — критически заметил я.

— Мало тебя в школе пороли, Немой! — подъипнул меня Мыш. — Я, между прочим, для княжества стараюсь. Не то, что некоторые!

— Кстати, о княжестве! — сказал я. — Помощь твоя нужна. Пойдём-ка наверх!

— Сейчас! — не стал ломаться Мыш и повернулся к детям.

— Всем по очереди херачить крысу! Вернусь — проверю!

— Здорово, Мыш! — расплылся в улыбке Мишка. — Как жена, как детишки?

— Растут, — отозвался Мыш.

Остальные дружинники уважительно кивнули.

Сытин коротко, но ёмко описал Мышу ситуацию.

— Литвинов я знаю, — Мыш почесал лапой нос. — У них в доме моей родни — немеряно! Хозяин продуктами торгует, а кот у него старый, ленивый. Попрошу родственников послушать — о чём они между собой говорят. А вот Божена выручать надо. Он мужик хороший, хоть и святоша! Вот что! Проберусь-ка я сам в капище! Посмотрю — как там они.

— Слушай, это здорово! — обрадовался Сытин. — А мы пока лешего отыщем и в Старгород притащим!

— Договорились, Михалыч!

Мыш хлопнул лапой по ладони Сытина.

— Ладно, я пойду! А то у меня пацаны там крысу совсем растерзают. Где я им другую возьму?

— Погоди! — окликнула Мыша баба Дуня. — Блинов возьми ребятишкам!

— Немой, поможешь блины донести? — попросил Мыш.

Я подхватил деревянную тарелку с блинами и отнёс её в подвал. Крысиное чучело валялось кверху лапами, а мышата играли в футбол оторванной головой. Учуяв блины, они бросили растерзанную крысу и окружили тарелку, нетерпеливо поглядывая на грозного отца.

— Да чтоб вас! — расстроился Мыш. — Я эту крысу два дня ватой набивал! Зря только одеяло испортил.

— Не расстраивайся, Мыш! — успокоил я его. Наловим мы тебе крыс, сколько надо!

Когда я вернулся в дом, за столом сидели Глашка и Михей. Обычно улыбчивый Михей был серьёзен, и мрачно взглянул на меня. У Глашки дрожали губы, в тёмных глазах стояли слёзы.

— Что случилось? — сразу спросил я.

— Сядь, Немой, не волнуйся! — твёрдо сказал Сытин. — Всё это ерунда!

Ерунда, бля?! А хер ли тогда у тебя вид такой озабоченный?

Я плюхнулся на стул.

— Ну?! Все живы? Да говорите уже!

— Немой! Тебя убить хотят! — дрожащим голосом сказала Глашка.

По лицу Глашки текли слёзы. Она вытирала их рукавом и хлюпала покрасневшим носом.

Я обнял её за плечи.

— Глаш, ну ерунда всё это! Вон и Михалыч тебе то же самое говорит. Ерунда же, Михалыч?

Я сделал страшные глаза и посмотрел на Сытина.

— Конечно, ерунда! — преувеличенно бодрым тоном сказал он.

— Ну, вот! — подхватил я.

— Ерунда? — всхлипнула Глашка. — А как она в дом попала?

— Кто «она»?

— Старуха! Страшная — сухая и вся в чёрном! Я пришла — а она на кухне сидит! Свечку на столе зажгла и что-то жжёт на ней. Я, говорит, волосы Немого жгу! Как сожгу — так ему и конец! Убьют болезного.

— Откуда старуха в вашем доме взялась? — удивлённо спросил я Михея. — У тебя же полон сад ловушек! И пауки, и ветки. И птичка-заманушка!

— Да не знаю я! — с досадой ответил Михей. — Я вообще никакой старухи не видел. Приехал домой, а Глашка на кухне рыдает.

— Как это не видел? — Глашка подняла на Михея заплаканные глаза. — Она же с тобой поздоровалась!

— Не видел, — мотнул головой Михей. — На кухне ты одна была. Сидела, рыдала. В руке волосы.

— Это Немого волосы! — закричала Глашка. — Я у старухи их отобрала, чтобы она не сожгла!

Ипать! Ну и дела! Не был бы нечистью — помолился бы.

— Старуха как тебя увидела, только и сказала: — «Здравствуй, Михеюшка!» И пропала, словно сквозь стену ушла! Я еле успела у неё волосы выхватить!

— А где сейчас эти волосы? — поинтересовался я.

— Вот они, — Глашка протянула руку и раскрыла ладонь.

На ладони лежала прядь русых волос. Принадлежать они могли кому угодно. В том числе, и мне.

— Глаш, — мягко сказал я. — Ну с чего ты взяла, что это мои волосы? Просто тебя кто-то напугал. Давай их выбросим, а?

— Нет!

Глашка резко вскочила из-за стола и спрятала руки за спину.

— Я не дам тебе умереть, слышишь, Немой?!

— Хорошо-хорошо! — я поднял руки ладонями вверх. — Пока эти волосы у тебя — со мной ничего не случится. Так ведь?

— Так, — Глашка смотрела на меня расширенными глазами.

— Тогда спрячь их подальше, и бояться нечего.

Я медленно, чтобы не испугать её, поднялся из-за стола.

— Глаш, пойдём — я тебя спать уложу. Тебе отдохнуть надо!

Глашкин подбородок задрожал. По щекам снова покатились слёзы.

— Пойдём!

Я помог ей подняться из-за стола, и мы медленно пошли вверх по лестнице.

Возле двери в комнату Глашка вдруг остановилась.

— Я не помню её лица! — сказала она. — Как это?

— Не помнишь — и не надо. Ещё не хватало — всякую пакость запоминать!