Михаил Ахманов - Клим Первый, Драконоборец
Выслушав все, что рассказала Терине, Клим произнес:
– Интересные гипотезы – особенно насчет превращений и насилий. Но с тобой ведь такого не случилось?
Девушка вздрогнула и покачала головой.
– Нет, твое величество. Он только смотрел.
– Но и ты на него глядела. Скажи, велик ли этот живоглот? Лапы и клыки здоровые? Какие крылья и какая чешуя? И правда ли, что он выдыхает огонь?
– Выдыхает, мой господин, но о том я слышала от стариков. Говорят, что в драконьем пламени люди сгорают быстрей, чем птичье перышко. А что до его величины, крыльев, лап и клыков… – Девушка задумалась, потом снова покачала рыжеволосой головкой. – Того я не видела, государь, и сказать не могу.
– Как не видела? – удивился Клим. – Ты же была в его пещере! Или с перепугу ничего не помнишь?
Скорчившись, будто от холода, Терине спрятала лицо в ладони и глухо забормотала:
– Помню, помню… Крылья и лапы не видны, только голова и шея… Шея толстая, огромная, в чешуе, а голова больше, чем бык, больше, чем телега… Глаза как две ладони, узкие, зеленые… и гребень, острый гребень…
– Голова и шея, – повторил Клим. – А остальное?
– Остального, государь, я не разглядела.
– Было темно?
– Нет. Его пещера… там трещины в стенах и потолке, есть такие, что ведут наружу… – Девушка откинула голову и, вспоминая, закрыла глаза. – Он зарылся, мой господин, закопался в то, что лежит на дне пещеры. Поэтому я не видела ни лап, ни крыльев, ни хвоста.
– И что же там лежит, милая барышня? Гниющее мясо и потроха? Горы обглоданных костей?
– Нет, горы золота. Это же дракон, государь. Он собирает золото, копит его много, много лет – золото эльфов, золото гномов, золото людей. Он спит на золоте и укрывается им… он… он…
Заметив, как лицо девушки покрывается смертельной бледностью, Клим протянул ей чашу с вином.
– Выпей, Терине, и закончим на этом. Об остальном расспрошу тебя в другой раз. Главное я понял: в ваших краях орудует насильник и убийца, и нужно его устаканить с летальным исходом. Как говорил поэт, теперь ваше слово, товарищ маузер. Хотя мне бы лучше не маузер, а базуку.
Отхлебнув глоток, девушка поклонилась, шагнула к дверям и вдруг застыла в нерешительности. Глаза ее были опущены долу, пальцы теребили рыжий локон.
– Государь, я так благодарна… Ты меня вылечил и спас, и я обязана тебе жизнью. Ты был справедлив и добр. Даруешь ли мне еще одну милость?
Это какую же? – мелькнула мысль у Клима. Он уставился на Терине, соображая: не третья ли она из барышень, которых сулил ему в супруги зазеркальный старец. Пожалуй, нет – эта рыжая и сероглазая, а у третьей претендентки должны быть синие глаза и светлые волосы. Еще ресницы! Длинные и густые!
Ее образ на миг заслонил Терине. Он потер виски, избавляясь от наваждения, и произнес:
– О какой милости ты просишь? Отправить тебя домой, в эту Плохую Погоду?
– Нет, твое величество. Я убежала, и дракон, должно быть, разгневался. Меня снова отведут к нему. – Терине содрогнулась и побледнела. – Позволь мне остаться здесь, в твоей столице. Может быть, найдется для меня работа во дворце или кто-нибудь возьмет меня в служанки. Я не хочу есть хлеб даром.
– Оставайся, – сказал Клим. – Ты свободна, Терине. Ищи работу, где захочешь, в городе или у сира Астрофеля.
Девушка одарила его благодарной улыбкой и выскользнула из комнаты.
Развернув кресло к окну, Клим глядел на меркнущее небо и пытался представить облик синеглазки с длинными ресницами. Мнилось, что он ее где-то видел, то ли в толпе на улицах столицы, то ли в одном из поселений, когда вел свое войско на гоблинов. Но вспомнить он не мог – черты девушки странным образом ускользали, расплывались, словно занавешенные волшебным флером, скрывающим ее лицо. Попросить старца? – подумал Клим. Пусть снова ее покажет…
Он встал, собираясь перебраться в опочивальню, и тут за дверью раздался пронзительный вопль. Кричала женщина, и голос ее был столь визглив и резок, что он не сразу узнал нехайскую принцессу. Потом заговорили мужчины, стараясь ее успокоить, послышался топот, звон кольчуг и новый вопль Дрейзе – кажется, она рвалась в думную палату, а стражи ее не пускали.
Нахмурившись, Клим распахнул двери. Зал, где дежурила охрана, был освещен факелами, по стенам скользили тени, широкие – от фигур гвардейцев, длинные – от их алебард. Четыре стражника выстроились шеренгой, перекрывая дорогу в королевский кабинет; за этим живым щитом виднелась покрасневшая от гнева Дрейзе. Рядом с нею, скрестив руки на груди, с невозмутимым видом стоял сир Олифант Беспощадный.
Завидев Клима, принцесса топнула ногой.
– Где эта шлюха? Мне сказали, что она у короля! Где она?
– Запомни, сударыня: у нас во дворце шлюх не держат, – молвил Клим. – Так что изволь успокоиться и сообщить, кто имеется в виду.
– Рыжая дрянь, которую ты избавил от демона! А теперь эта сучка хочет прыгнуть в королевскую постель! Я видела… то есть мне сказали… Но я не потерплю! Не потерплю! Я ей глаза выцарапаю! Лохмы рыжие вырву! Я ее…
Клим ухмыльнулся:
– Это что у нас, сцена ревности? Зря, зря, пылкая моя, – в моем кабинете нет постели. Правда, есть стол, большой и очень удобный. Столы, знаешь ли, используют по-всякому.
Сир Олифант захохотал, за ним – гвардейцы. Хлопнув ресницами, принцесса с видом оскорбленной невинности стала падать в обморок, но передумала и бросилась на облаченных в доспехи стражей. Ей почти удалось растолкать дюжих воинов.
– Держитесь, парни, вы охраняете короля, – сказал Клим. – Если она не прорвется, каждому золотой за усердие!
Дрейзе замолотила кулачками по стальной кирасе Олифанта.
– Где эта рыжая, сир? Не надо играть моими чувствами! Других женщин здесь не будет! Каждую загрызу!
Она вцепилась зубами в палец рыцаря, но, по счастью, на нем были перчатки.
– Не девушка, а уголек из костра дьявола, – пробормотал Клим. – Сир Олифант, уберите ее. Желательно без телесных повреждений.
– Будет исполнено, государь.
С этими словами Олифант подхватил принцессу, перебросил через плечо и вышел вон. Его броня звенела под ударами, но звон и крики делались все тише, пока совсем не смолкли. Стражники перевели дух и расступились, пропуская короля.
– Благодарю за службу, молодцы, – сказал Клим. – Отныне я ваш должник.
– Рады стараться, твое величество, – отозвался один из гвардейцев, вытирая пот со лба.
Другой, отдуваясь, добавил:
– Лучше, сир, встретить дракона, чем эту девицу. Уж больно лютая! С такой королевой хлопот не оберешься!
– Это точно, – согласился Клим и проследовал в опочивальню.
Там он подошел к окну, растворил его и бросил взгляд на небо, усыпанное звездами. Крылатая тень парила над башнями замка, то спускаясь к островерхим кровлям, то взлетая ввысь. Как всегда, разведчик Мамыша был на месте.
– Лучше встретить дракона… – шепнул Клим, сделав знак нетопырю. – Ну, это как сказать. Принцесса хоть стерва изрядная, однако огонь не пускает. А с драконом ситуация сложнее…
Воздушный разведчик спустился к окну и проскрипел:
– Готов служить, мой господин.
– Ты кто?
– Шепот Во Тьме, сир. Тот, кого ты удостоил каплей крови.
– Помню, сокол ясный. Вот тебе задание: нужно последить за драконом, что обитает в Подгорье, в пещере у Гибельной тропы. Вылезает ли он наружу, где и когда кормится и как к его берлоге подобраться. Дело непростое, так что пусть Мамыш пошлет с тобой еще кого-нибудь. Сроку даю вам двадцать дней.
Крылья Шепота затрепетали.
– Боишься? – спросил Клим.
– Чего бояться? Мы тихие, незаметные, – пробурчал вампир. – Только кого сосать в этих горах? Кровушкой дракона не закусишь, чешуя на нем.
– Людей не трогайте. Коровы там есть и овцы, на всех хватит.
Он захлопнул окно. В темном углу опочивальни возникло привидение, рухнуло на колени, потянулось к нему тощими руками, раскрыв рот в безмолвном стоне. Опять Гервасий Драконоборец…
– Пошел прочь! Сказано, не будет тебе прощения! – рявкнул Клим. Но, поразмыслив, добавил: – Прощение нужно заслужить. Тут у нас гости в замке, и среди них одна взбалмошная девица. Навести-ка ее, только до смерти не пугай. А я обсужу твою проблему со своей совестью.
Гервасий приложился к полу лбом, и отчаяние, будто маска, сползло с его полупрозрачного лица. Теперь черты призрака выражали смирение, благодарность и надежду. Кивнув, он ощерил зубы и исчез.
Глава 4
Коварство и любовь
Магистр Унен поджег фитиль, широко размахнулся и швырнул бутылку. Целился он в столб, вкопанный гвардейцами на лесной поляне, шагах в двадцати от защитной стенки. Но до столба бутыль не долетела – магистр был в преклонных годах и не очень ловок. Впрочем, бомба сработала, взорвавшись на излете. Вспыхнул оранжевый снопик огня, раскатилось протяжное «пшшш… пых!», и на земле возник кружок опаленной травы размером с колесо телеги. Жалкий результат! Кони, что паслись неподалеку, даже ухом не повели.
