Ольга Пашнина - Ангел, нечисть и другие неприятности
— Поиграли, и хватит, светлая, — прорычал он мне в лицо.
Вот тут стало страшно. По-настоящему страшно, как было только один раз в жизни. И не насилия я боялась, не впервой часом. А его глаз, в которых плескалась бездна, которой моя душа панически боялась, металась в груди и крылья трепетали.
— Вот теперь ты мне нравишься куда больше, — прошептал Князь, легко целуя мои дрожащие губы.
«Верка!» — Ник запаниковал.
Он отлично знал, что означает такое мое состояние.
«Верка, дыши!».
Мне уже вспомнились глаза, пылающие огнем, крылья, опадающие обугленными перьями и этот маленький ад, в центре которого я осталась.
«Вера!» — Ник, как всегда, строго начал мне выговаривать. — «Ты в объятиях Князя Тьмы. Ты не должна вспоминать. Вернись в реальность и дай отпор этому рогатому гаду! А не то я в тебе разочаруюсь».
Тогда, триста лет назад я умерла на руках одного темного. А перед этим умерла еще раз — видя, как светлое и невинное существо перерождается в монстра. Сейчас меня держал в руках его повелитель. Жив ли еще мой муж? И на каком круге ада он бродит, навсегда запертый в подземном мире?
— Вот такой ты мне нравишься больше, — удовлетворенно мурлыкнул темный, поднимая меня на руки.
Я отстраненно почувствовала спиной мягкую кровать и его прохладные руки на груди.
«Вер» — грустно пробормотал Ник. — «Хватит, а? Подруга, не вспоминай ты. Возвращайся».
— Какая послушная девочка, — бормотал Князь, покрывая поцелуями мою шею. — Ты же знаешь, что мне нравится, да?
— ЕЙ НРАВИТСЯ МЯЯЯЯЯСО! — раздался дикий вопль, а следом глухой удар.
Ник, оказывается, прятался под подушкой. А когда демон начал меня раздевать, не выдержал, решил отстоять подругу. Бросился на темного, ударившись ему прямо в рожу, заставив отскочить назад на добрый метр и принялся кусаться.
— Это что за нечисть?! — Князь зажал в руке брыкающегося купидона.
— Это мой друг. — Я с трудом поднялась с кровати. — Не обижай его.
— Не обижать?! — возмутился демон. — А то, что он мне лицо расцарапал, это нормально?!
— Он меня защищал. А ты хорош: девицу без сознания насиловать. Тоже мне, герой нашелся. Отпусти мохнатого, говорю!
Я прижала Ника к себе и погладила. Купидон мелко дрожал от пережитого страха, но не забывал бормотать в адрес демона ругательства.
— Где ты взяла это вшивое нечто? — с отвращением в голосе пробормотал темный.
— Сам ты вшивый! — выдали мы с Ником хором.
— Это купидон! — это уже сказала я.
— Ах, купидон, — понимающе хмыкнул Князь. — Что ж… из них, говорят, супы отличные получаются… пожалуй, отдам соответствующие распоряжения поварам.
— Я из тебя сама суп сварю! — пригрозила я. — Суп-пюре. Мою животину не трогай. Считай, что комплект один. Кстати, я бы чего-нибудь съела.
Почему-то Князя эта просьба невероятно обрадовала.
— Вот мы и нашли твою слабость, светлая. Ангелочки у нас покушать любят… а если я тебе есть дам только тогда, когда получу… ну, что-нибудь приятное. Что делать будешь?
— Ты не посмеешь морить меня голодом! — Я хмыкнула. — Ты же не идиот, верно? Заморить ангела. Да проще убиться собственными руками.
— А я и не буду тебя морить голодом, — хитро улыбнулся Князь.
Улыбка у него была очень обаятельной…
Демон щелкнул пальцами и передо мной, прямо на кровати появился поднос с большим блюдом, на котором лежали (и восхитительно пахли — вот в чем беда) различные кусочки мяса. Копченые, жареные, печеные, вареные, тушеные — в самых разных вариациях и с самыми разными гарнирами.
— Ангелы — вегетарианцы. — Пробормотала я, сглотнув слюну.
— Ты слышала когда-нибудь про условный отказ? — Он снова быстро поцеловал меня в губы. — Я не отказываю тебе в пище, никоим образом.
Ага, только кормит тем, что ангелы не едят…
«Верк, он нас провоцирует!» — обиженно протянул Ник.
Ему хорошо было говорить. Он вообще в пище не нуждался. А вот мой желудок настойчиво требовал есть. Ох, каким довольным выглядел демон. Смертельно захотелось стереть эту ухмылку с его лица. Что я и сделала: ангел то я, ангел. Но никто не говорил, что адекватный.
Надо было видеть лицо Князя, который обалдело наблюдал, как я с удовольствием принялась жевать куриную ножку.
— Вкуфно. Дафно мяса не ела.
— Я же говорю, что ты не ангел! — возвестил темный. — Почему всем достаются нормальные ангелочки, а мне досталась психопатка?
Кусок курицы едва пролез в горло.
— Другие? — просипела я. — Какие другие?!
Князь неожиданно расхохотался.
— Вот это да… Вам даже не рассказывают, куда деваются некоторые ангелочки? Ну, правильно, вас там так много… Милая, иметь светлую в гареме — явление не скажу, что частое, но весьма и весьма интересное.
Про гарем я решила выяснить попозже. А вот про светлых…
— Демоны похищают других девушек?
— Это делают охотники, — пояснил Князь. — Но да, им платят демоны. Не ожидал, если честно, купить тебя. Случайно мимо проходил…
— Не поверишь, я тоже случайно мимо проходила, — буркнула я. — Идиотов из леса выводила.
И снова демон рассмеялся.
— Ты все-таки имеешь одно качество ангела: ты наивна. Крошка, это и были охотники. Тебя надули. Они мастерски умеют изображать жертв и вызывать вашу жалость. Но, честно говоря, я поражен. Неужели ваши архангелы не предупреждают об этой опасности? Вы же все на огоньки летите, не задумываясь, чем это может грозить.
Ни разу. Ни разу и ни от кого я не слышала, что охотники торгуют ангелессами. Ни один наставник не обмолвился и словом о том, что может подстерегать нас снаружи, в мире людей. Я чувствовала себя обманутой. Даже Ник молчал, подавленный.
— И… и много девушек живет у демонов?
— Десяток, может, два, — пожал плечами Князь. — Хоть по нашим обычаям мне и принадлежит право первой ночи, я не считаю этих девиц и не вижу. Экзотика, ничего больше. Некоторые, говорят, живут душа в душу. Вероятно, тебе об этом не говорили потому, что в вашем понимании демоны — кровожадные садисты. Чтобы ангелочки не тянулись к тьме…
— Ненавижу сахарный сироп, — буркнула я. — Знаешь, ты подтверждаешь досужее мнение, что все демоны — козлы. Даже рога имеются вон. Не был бы козлом — отпустил бы меня.
Попытка не прошла. Князь скептически хмыкнул и неопределенно махнул хвостом.
— Можно я буду с тобой откровенным?
Он как-то устало потер глаза и сел на кровать. На всякий случай я отодвинулась, но на этот раз угрозы не почувствовала.
— Попробуй. Хотя не обещаю, что это не выйдет тебе боком. Иногда меня спонтанно тянет на гадости.
— Я не люблю насилие.
Он не смог закончить, потому что я начала непрерывно ржать. С похрюкиванием. Демон не любит насилие. А я — перекрашенная в белый цвет курица тогда, а не ангел.
— Ты меня не поняла. — Князь поморщился. — Я не люблю насилие над девушками. Это противно, нерезультативно, много крика и расцарапанная рожа. А с тобой я вообще за все самое ценное опасаюсь. Предлагаю сделку.
Я даже уселась удобнее. Князь, да сделку предлагает… красота какая. Интересно, что этот гад может предложить. Место в аду? Бесплатную могилу? Камеру хранения для крыльев, когда они у меня отвалятся?
— Внемлю и трепещу.
Ответом мне был скептический взгляд. Никогда не представляла себе Князя в таком образе…
— Да, ангел, я предлагаю сделку. Партнерские отношения. Ты живешь в достатке, ни в чем себе не отказываешь. Хочешь — развлекайся, хочешь — спускайся в мир живых. Полная свобода действий. Под моим контролем, конечно. Полным. Но ведь лучше, чем иметь статус рабыни, верно? Взамен я от тебя получаю ласку.
— Да хоть сейчас получи, — хмыкнула я.
— Правда? — удивился темный. — Ну-ка, продемонстрируй!
Я щелкнула пальцами и… по постели быстро забегала офигевшая ласка.
— Что просил, то получил. Изволите идти домой?
— Тупая шутка, — надулся темный.
— Ну, ты же понял. Делай выводы, мой юный друг.
«Вера!» — пронесся в голове испуганный голос Ника. — «Вера, Баргест объявился!».
«Твою мать. Где?!»
«Небольшой поселок городского типа в районе Южных гор. Маленькая девочка, десять лет. Он забрал ее минут десять назад».
Действовать надо было быстро. Если я хочу поймать Баргеста, я должна выбраться из подземного мира.
— Мне не нравятся твои условия, — заявила я, глядя, как темный пытается унять несчастное животное, очевидно, его возненавидевшее. — Я предлагаю новую сделку…
И ласка, и Князь посмотрели на меня весьма и весьма удивленно.
Было в этой жизни что-то, важнее чести, душевного комфорта и моего тела. Было в жизнях детей что-то, ради чего я могла пожертвовать многим. В том числе свободой и ангельской чистотой. А может, виной тому была моя ненависть к Баргесту и ему подобным, ненависть, совсем не вяжущаяся с обликом ангельской девушки. Ненависть, заставляющая рычать от бессилия и желания все изменить.
