Александр Рудазов - Зверолов
Но барвазаны несомненно двуполы, это установлено точно. Так почему же они не размножаются?
Даже с биоискателем поиски подходящей пары затянулись. Барвазаны вели себя чопорно, словно англичане викторианских времен. Деликатно кушали со стен склизкое месиво бактериальных колоний вместе с насекомыми, время от времени легонько пофыркивали, но совершенно не стремились заканчивать прелюдию.
Троост битых полтора часа наблюдал за одной парой, и в конце концов самец вроде бы начал залазить на самку… но тут она чихнула и равнодушно выползла из-под кавалера. А тот ничуть и не расстроился — молча отвернулся и поковылял в противоположную сторону.
На визоре появилась усатая рожа Хаусера. Троост отщелкнул ее за грань восприятия, чтобы не загораживала обзор, и спросил:
— Как охота, Хаусер?
— Иду по следу, — довольно ответил генерал. — Уже горячо. Думаю, вот-вот настигну. Кстати, ты на карту смотрел?
— Вижу тебя, да, — подтвердил Троост. — Совсем близко. Поймаешь своего — можем перекусить.
— А у тебя как?
— Да не везет пока что. Думаю, надо засаду сделать. Нашел уже хорошее местечко — встану лагерем, запасусь терпением… Рано или поздно спарятся — не сегодня, так завтра.
— О! — оценил Хаусер. — Я с тобой! Но у тебя перекусить, надеюсь, есть? А то я взял пару сэндвичей, но уже оба съел.
— Свои бутерброды я тоже уже съел. Но у меня походный репликатор есть. Наскребем заправки со стен, вот и будет обед.
— А попить?
— Так тут рядом ручей есть. Наберем кислоты, пересинтезируем в чай.
— Я пива хочу.
— Или в пиво. Молекулы-то те же. Аш два о, углеводы и этиловый спирт…
— В чае нет спирта, — возразил Хаусер.
— Так я не про чай, а про пиво. А в чае кофеин. Я тут анализатором пробежался — в некоторых червях есть почти идентичная молекула.
— Отлично. Встречай — мой акавиш, похоже, прямо к тебе идет. Не вздумай мне его застопить, Троост!
— Не волнуйся, — рассеянно ответил зверолов, доставая из кармана силовую палатку.
Тщательно выбрав место, Троост водрузил на нем это устройство размером чуть побольше пальца и вызвал на инф панель управления. Там появились режимы раскрытия, размеры, плотность защиты. Немного поиграв с параметрами, Троост остановился на чуть подправленной стандарт-модели для сероводородной пещеры.
Распахнувшееся силовое поле мгновенно сгустилось, образовав защитный купол диаметром в пять метров и высотой в два с половиной. Изнутри раздалось шипение — аппарат очищал воздух от вредных примесей. Через несколько минут панель управления окрасилась зеленым — условия внутри палатки приемлемы для человека. Троост вошел внутрь, включил маскировочный режим и принялся ожидать Хаусера.
Ожидая, он решил сделать себе что-нибудь пожевать. В репликаторе еще оставалась заправка — немного, но на один хороший бутерброд хватит. Ничего другого с помощью походного репликатора и не приготовишь — недаром же в обиходе его называют «бутербродницей». Настоящий-то репликатор в карман не поместится.
Собственно, у «бутербродницы» всего четыре основных режима — жидкость, пюре, засыпка и нарезка. Выходное отверстие слишком узкое, чтобы выдавать продукты иной формы. Троост сделал хлебный ломтик, ветчинно-колбасный, мультиовощной, картофельный, соленый арбузный, мясной «оленина», немного кетчупа, хлебный с кунжутом, сложил все это вместе… и облизнулся в предвкушении.
Но только он надкусил получившийся сэндвич, как ему наконец улыбнулась удача! Как по заказу появились два барвазана, явно планирующие сыграть свадьбу!
Зрелище было весьма портящее аппетит. Барвазаны напоминают земных слепышей, но их кожу покрывает оболочка, похожая на плотный и очень скользкий целлофан. Бледно-розового цвета, с дряблыми жирными телами и кривыми лапами-обрубками, барвазаны могут передвигаться довольно быстро, но выглядят они при этом так, будто им переломали половину костей и они корчатся от боли.
Однако Троост моментально забыл обо всем, поглощенный съемкой. Для этого ему не нужно было ничего делать — просто не отрывать взгляда от цели. Инф автоматически записывает все, что видит и слышит его владелец. Большая часть автоматически же и стирается спустя заданное время (по умолчанию — семьдесят пять земных суток), но любой отрезок можно выделить и сохранить, сделав фильмом.
Барвазаны спаривались очень активно. Даже агрессивно, пожалуй. Они так неистово пищали, словно их рвали на куски.
К тому же они… пахли. Сидя в палатке Троост, конечно, этого не чувствовал, но инф сразу уведомил его о изменении состава, плотности и температуры атмосферы снаружи. Судя по цифрам, вонь от барвазанов пошла такая, что затмила даже тухлояичный аромат сероводорода. Крайне интересный эффект — в зоопарке Троост как-то не обращал на это внимания.
Он задумался, как лучше обозначить запах в фильме. Инф записывает все пять видов ощущений, так что в фильме полного погружения можно ощутить и вкусы, и ароматы… но вряд ли зрителю понравится нюхать эту адскую смесь. Пусть даже это не реальный запах, а просто сигнал, направляемый мыслечипом к рецепторам обоняния. Таким образом можно «понюхать» хоть иприт, не опасаясь за свое здоровье.
Только много ли найдется желающих?
Хотя даже просто смотреть этот фильм желающие вряд ли найдутся. Но Троост снимал не для зрителей, а чтобы узнать — чего же этим барвазанам не хватает в зоопарке? Кормят тем же. Освещение такое же. Сероводород — есть. Так чего же им…
И тут процесс был прерван самым грубейшим образом. Из широкого туннеля вырвался чудовищный десятиногий паук размером с небольшого медведя. Самый ужасный хищник Геенны — акавиш.
Судя по тому, как жадно он тряс хелицерами, его привлек запах. Акавиш целеустремленно ринулся к парочке барвазанов и, прежде чем те успели дернуться, заглотнул обоих. Распахнулась огромная пасть, гибкие щупальца-педипальпы подхватили зверьков и протолкнули их внутрь.
Были — и нет.
Троост изумленно моргнул. Конец у его фильма получился… неожиданный.
Зверолов резко опустил респиратор и вышел из палатки. Акавиш обернулся к нему и издал долгий шипящий звук. Троост поднял стопер и прищурился.
Но стрелять ему не пришлось. С гулким топотом из туннеля выбежал Хаусер и заорал, привлекая внимание акавиша. Тот развернулся — и получил стопящий луч между глаз.
— Поздравляем, вы получили достижение «Победа над акавишем», — раздался приятный компьютерный голос. — Поздравляем, вы собрали Большой Эдемский Шлем.
— Ага! — торжествующе рыкнул Хаусер. — Есть успех!
Он несколько раз сфотографировался рядом с акавишем, но ногу, как на карнафа, ставить не стал. Хоть акавиш и похож на многократно увеличенного паука, туловище у него мягкое, тяжелый армейский сапог может повредить кожу.
Троост же был недоволен. Прожорливый акавиш испортил ему всю работу. Что бы Хаусеру оказаться чуточку проворнее? Застопил бы его хоть минутой раньше — и все бы от этого только выиграли.
Особенно Троост и барвазаны.
Но теперь уже ничего не поделаешь. И раз объекты наблюдения погибли, надо этим воспользоваться и сделать вскрытие. Тоже небезынтересный процесс.
Дождавшись, пока Хаусер оставит акавиша в покое, Троост для верности застопил его повторно, надел перчатки, спрыснул все вокруг дезинфектантом и приступил к вивисекции. Послушный мыслям хозяина, униор трансформировался то в скальпель, то в пилу, то в ланцет, то в остеотом, то в расширитель. Стержень «умного» металла извивался в руке, точно живой, отращивая тончайшие лезвия, захваты, ложечки, иглы…
Хаусер наблюдал за этим с большим интересом. Он имел довольно смутное представление о работе космического зверолова, но это оказалось выше всех его ожиданий. Кто бы мог подумать, что звероловы режут гигантских пауков!
Разумеется, Троост работал очень осторожно. Ему совсем не хотелось стать невольным звероубийцей. Просто извлечь пищу из желудка акавиша, а потом аккуратно все срастить и отпустить несчастное животное, которому не дали спокойно пообедать…
Но когда он наконец добрался до желудка… его рука замерла. Многое Троост повидал на своем веку, но такого…
Барвазаны были живы! И не просто живы — в конце концов, проглотили их всего несколько минут назад, — но и продолжали спариваться! Прямо в желудке акавиша!
Оказалось, что вонючая слизь, покрывающая их тела, неплохо предохраняет от желудочного сока. Ненадолго, конечно, но для того, чтобы окончить половой акт, — более чем достаточно. Извиваясь и пища, самка метала икру… и, попадая в желудочный сок, эта икра стремительно развивалась! Прямо на глазах Трооста крошечные шарики вспухали, лопались и выпускали наружу микроскопических созданий, похожих на помесь глиста с головастиком!
