Няня особого назначения (СИ) - Мун Лесана
Наплевав на приличия, задираю любимую футболку и протираю глаза, чтобы увидеть, что происходит.
— Вы! Как вы посмели!
На пороге классной комнаты стоит Говелиц, с залепленным глиной ухом и испачканном костюме.
— Вы ненормальная! Я буду жаловаться на вас!
— Мы не специально. Я вас не видела, — пытаюсь объяснить ситуацию орущему учителю каллиграфии, но у того явно подпорченное настроение. Уж не знаю почему. Неужто прачка пришлась не по вкусу, когда дурман выветрился? Да не может этого быть. Огонь, а не девица!
— Мне плевать! Плевать! На вас — наглую выскочку! Вы не достойны тут находиться!
— Не смейте так разговаривать с моей няней! — встает на защиту Грэм, испачканный глиной на девяносто процентов.
— А вы… вы так себя ведете, Ваше Величество! Вы позорите свой род! Вы недостойны…
— А вот с этого момента поподробнее. Кто и чего достоин, — раздается за нашими спинами спокойный, но оттого еще более угрожающий голос регента.
Говелиц подскакивает, наверное, на метр в высоту и резко поворачивается лицом к регенту.
— Ваше Высочество, я не слышал, как вы подошли, — блеет учитель каллиграфии разом утратив всю свою напыщенность.
— Конечно. Вы вообще никого не слышали, кроме себя, — отвечает дядя Грэма.
Мы все как-то внезапно замечаем позади регента двух мрачных, одетых во все черное, демонов.
— Уведите его, — говорит Его Высочество, а бравые вояки хватают воющего на одной высокой ноте Говелица подмышки, и почти уносят, поскольку учителя ноги не держат.
— Куда это они его? — спрашиваю у регента.
— Туда, где он расскажет все, что знает об ученом, создавшем аромат истинности. Его сообщница уже созналась, — совершенно спокойно отвечает мужчина, сканируя меня взглядом.
— Быстро вы… И для чего все это? Просто женить вас?
— Не просто женить, а зачать наследника, который может стать соперником Грэма в чьих-то играх за престол, — регент говорит, и голос его становится все ниже и злее.
— А почему вы… — не заканчиваю вопрос, возможно, это не мое дело. А вот мое — это поднять и успокоить дочь, которая моментально перестает плакать и тут же тянет руки к регенту. — Даша, нельзя, ты испачкаешь Его Высочество.
— Глупости какие, — возражает регент, забирая счастливого ребенка и прижимая к своей когда-то белой рубашке. — Я сам отказался от престола. Еще когда брат был жив. Такие у нас порядки. Или я официально откажусь, или меня запросто могут убить, вроде как случайно.
— Ужас, — говорю, глядя расширенными глазами на мужчину, тот спокойно пожимает плечами.
— Такие порядки. Выживает сильнейший. Мы не эльфы.
— Это точно, — говорю, внезапно вспомнив рога на голове регента и крылья с острыми наконечниками, — совсем не эльфы.
— Вы разочарованы? — спрашивает, как-то уж очень пристально глядя мне в глаза.
— Чем? Что вы не эльф? Нисколько.
— Вы испуганы? — и снова пристальный, изучающий взгляд.
— Вы не показались мне страшным. Но наглым да, показались, — добавляю, вспомнив о книге.
— Что? — регент по-настоящему удивлен. — Почему наглый? Разве?
— Еще какой! Это что за… — прежде, чем продолжить, смотрю, где Грэм, нехорошо выяснять отношения у него на глазах, и тут вспоминаю, что он что-то сказал о том, что сбегает помыться, когда регент только зашел. — Что за ритуальные кормёжки, хочу вас спросить?
— Какие кормежки? — мужчина пытается увильнуть.
— Вот те самые. Мясом! И не вздумайте мне лгать, иначе все закончится, не успев начаться, это я вам обещаю!
— Алена, не кипятитесь…
— Что-что⁇ Не поняла?
— В смысле, вы конечно, имеете полное право… — смотрит на меня и произносит, — обижаться. Нет? Сердиться? Быть в ярости⁇
— Вот! Последнее очень подходит!
— Мне нужно было выяснить один момент. Я не был уверен в результате и не хотел вас пугать.
— Пра-а-авда⁇ Ну так вот! Не думайте себе где-то там в вашей демонской рогатой голове, что я у вас на крючке. Это не так!
— Не так? — переспрашивает с легкой улыбкой.
— Совершенно не так! И улыбаться сейчас не время. Это меня злит.
Регент моментально принимает совершенно серьезный, пожалуй, даже скучающий вид.
— Вы издеваетесь? — интересуюсь, имея очень яркое ощущение, что мужчина просто прикалывается надо мной.
— Ни в коем случае, — отвечает на полном серьезе. — У меня только маленький вопросик. Можно его озвучить? Вас это не разозлит еще больше?
— Смотря какой вопросик. Но попробуйте, — даю согласие.
— Если наши, местные методы вам не подходят, как мне зацепить вас на крючок? Фигурально выражаясь.
— Проявляя знаки внимания, ухаживая.
— Это как? Я приготовил вам еду. Этого не достаточно?
— Вы обманули меня. Вот для начала — не обманывайте. Еще можно дарить цветы, какие-то вкусности. Знаки внимания оказывать, — чувствую, что начинаю терять былой запал. — Ладно, мне пора работать, отдайте ребенка.
— Ребенок не хочет быть отданным, — нагло заявляет регент, прижимая Дашу к себе еще крепче.
— Тогда меняемся, — заявляю я, хитрым маневром приманиваю Дашу на печеньку, а в руки регента сую огромный ком глины, который так и не успела использовать в войнушке с Грэмом. — Хорошего дня.
И с довольной улыбкой ухожу, не обращая внимания на ругательства регента, когда глина заливает ему руки и обувь. Расторопнее надо быть, Ваше Высочество!
Глава 17
Мыться приходится долго и старательно: глина никак не хочет отдираться. Под конец мытья Даша уже подвывает. Пожалев дочь, решаю, что пусть уж лучше будет чуток недомытая и оранжеватая, чем с растертой кожей и ревущая. Грэм тоже, вернувшись из ванной, имеет красивый, желтоватый оттенок, напоминая мне китайцев, о чем я ему и сообщаю. Потом почти до отбоя приходится рассказывать воспитаннику о расах Земли. Думаете, Грэм удовлетворился просто устным описанием? Нет. Мне пришлось еще и рисовать. Китайцев, японцев, индийцев и индейцев, чернокожих африканцев.
День получился суматошный и очень нервный. Даша вырубается сразу, как ложимся на кровать, а вот я еще какое-то время смотрю в потолок. Тело устало ужасно, а мозг никак не может обнулить полученную за день информацию. Мысли зациклено бродят по черепной коробке, не находя выхода. Истинность эта… много значит для демонов, но вот для меня что означает? Опять же… поцелуй с регентом. Даже от воспоминаний о котором меня обдает горячей волной. И чего уж врать самой себе, я не против продолжить с того места, на котором нас прервали. Но… всегда есть но. Или, может, я себе это «но» просто накручиваю⁇ Не знаю… нужно время… С этими мыслями и засыпаю.
И снова мне снится уже виденный дважды сон. Какой-то темный коридор, в конце которого дверь. На ней большой навесной замок, вспоминаю, что прежде он был ржавый, а теперь блестит, словно новый. У меня в руках крошечный ключик. Верчу его и так, и сяк. Помню, что он слишком маленький для замка… был раньше. А в этот раз я смотрю на ключ в своих руках и замечаю, что так же, как с замком, так и с ним произошли изменения. Он стал более красивым, с каким-то тиснением на железе, и гораздо больше в размерах.
А из-за двери меня все так же кто-то зовет. И не понять: мужчина или женщина. А может, ребенок? Вытираю внезапно вспотевшие ладони об джинсы и вставляю ключ в замок. Шумно вдыхаю воздух, почему-то волнуясь, хотя в прошлые оба раза ключ не подходил. Вполне можно ожидать, что и в этот раз не откроется.
Поэтому, когда в замкЕ раздается щелчок, я подскакиваю почти до потока и громко вскрикиваю. Мне внезапно становится страшно. А что если я зря ломлюсь в закрытую дверь? Что если там спрятано что-то, что нельзя открывать? Едва эта мысль успевает сформироваться в моей голове, как навесной замок вырывает вместе с петлями, а дверь распахивается настежь, являя мне полнейшую темноту.
— Алё-ё-ё-на, — шепчет чей-то голос.
— Кто это? Выйди, покажись! — говорю дрожащим голосом, старательно собирая последние крохи мужества.
