Павел Мешков - Черный корректор
Но нон я теперь вспоминаю совсем по другой причине.
В конце лета прохладным поздним вечерком я на фазенде решал довольно интересную задачу. Все намеченные дела были уже сделаны или отложены на завтра, и я с чистой совестью сидел на веранде, покуривал и переваривал ужин, время от времени обдавая его, прямо в желудке, крепким сладким чаем. Радиоприемник тихонько выдавал музычку того типа, который мой сын презрительно именует «попса», а тем временем решаемый в моих недрах вопрос становился все острее и острее. Быть или не быть? Для особо умных, из тех, кто не понял, он может звучать как: «Ту би о нот ту би?», но смысл не менялся: что лучше, пойти и лечь пораньше спать или немного почитать книгу?
Первое, несомненно, было очень полезно для здоровья. Второе обещало определенное удовольствие и напряжение ума, так как книга была из разряда фантастической литературы, да еще и таило бездну интересного по сюжету, если верить дочери.
Итак! Что лучше? Быть здоровым выспавшимся дураком или невыспавшимся и больным, но сильно обогащенным интеллектуалом? Дядя Сережа как-то обмолвился, что при сокращении любых повторяющихся понятий дилемма упрощается и приходит в более-менее удобоваримое состояние. В вопросах математики дяде Сереже лучше доверять безоговорочно! Для здоровья лучше…
После первого сокращения дилемма приобрела вид очень популярного вопроса: «Что лучше? Быть здоровым, но глупым или больным, но умным?» Вдохновленный своими успехами, я совсем уж было вознамерился свести все это дело к… Короче, к тому, к чему свел естественные науки семинарист, отвечая на вопросы: «Что в мире самое тяжелое… легкое… быстрое…» Но в этом месте процесс был прерван.
Над крышей дома раздался короткий свист (или шипение?) и вслед за этим – шлепок. Можно сколько угодно спорить о громкости, частоте и продолжительности звуков, но за последовательность я ручаюсь. Это принципиально, так же, как и в вопросе о разнице звуков падения с первого и десятого этажей. Поясняю. При падении с первого этажа звук будет таким: «Шмяк! А-а-а-а-а!!!», а при падении с десятого все наоборот: «А-а-а!!! Шмяк!» А теперь пусть дядя Сережа расскажет мне о перемене мест слагаемых…
Последовательность звуков я могу гарантировать еще и потому, что сразу вслед за шлепком раздалось дикое «м-мя-яу!!!». И, если судить по мощности возмущенного мяуканья, орал Пушок, рыжий здоровенный котяра, которого вместе со мной и Тимофеем, еще одним котом, более мелким, выслали из Астрахани в Яману «дышать свежим воздухом». Обижать этот бродячий рыжий полушубок было весьма опрометчиво – он сам-то весил килограммов восемь, а если прибавить мои килограммы…
Все эти и многие другие мысли (одна из них была: «Да и черт бы с этими котами!») посетили меня за тот короткий промежуток времени, который понадобился, чтобы вскочить со стула, цапнуть с холодильника фонарь левой рукой, прихватить по дороге топор правой и выскочить из дома во двор. Мимо ног, едва не сбив меня, пролетел рыжий ком Пушка и скрылся в доме.
– Кто здесь?!! – грозно спросил я у темноты и щелкнул переключателем фонаря.
Мощный поток света прорезал темноту двора, прошелся по забору, осветил баню и безнадежно увяз в огурцах, стеной отделяющих огород от дорожки. Я выключил фонарь. Вообще-то включать его уже было махровым идиотизмом. Луч бил метров на сто пятьдесят – двести, но дальше ближайших кустов ни фига видно не было. Зато дурак с фонарем ночью был виден отовсюду и представлял собой великолепную мишень. Быть мишенью мне не хотелось, и я, сделав шаг в сторону, стал вслушиваться в темноту, ожидая, пока к ней адаптируются и глаза.
Врагов я не обнаружил ни на слух, ни позже, обследовав территорию двора. Мне довольно быстро надоело кормить полчища комаров, облаком сопровождавших меня в моих изысканиях, и я вернулся на веранду, предварительно сообщив в темноту:
– Я вас … еще поймаю!
На веранде меня радостно встретил Пушок, всячески выражавший верноподданнические чувства и благодарность за спасение. Он терся о ноги, бодал их широким лбом и пытался забраться на руки. Эти его попытки я решительно пресек. В последний раз, когда Пушку удалось посидеть у меня на руках, он беззастенчиво обслюнявил мои подбородок и уши. И что с того, что при этом он мурлыкал, как трактор перед покосом?
Еще когда я бродил по двору в поисках злоумышленников, мне пришла в голову простенькая мыслишка о том, что звук, который предшествовал мяву Пушка, мог издать достаточно большой кирпич, шлепнувшись на мягкую землю. Однако при всех других проблемах у нас в Ямане кирпичи сами по себе не летают. Да и в тот день кроме меня на острове ночевал только Борода с женой. О жене его вообще нет речи, но я слабо мог представить и то, как Борода ползет по траве к нашей фазенде, сжимая в руке кирпич. И хотя Борода сам по себе мужик далеко не хилый, запустить кирпичом по вверенному мне участку, да так, чтобы кирпич, перелетая крышу дома, в полете свистел и шипел… Не-ет! Такой фортель ему не под силу!
Метеоритную версию я отбросил сразу. Не то чтобы я совсем не верил в «небесные камни», как некоторые… Просто раньше с ними не встречался, хотя и слышал краем уха, что они страшно дорогие, и, следовательно, познакомиться с ними поближе мне не светило по определению. Хотя я был бы совсем не прочь…
Все эти движения мысли быстро утомили меня, и плюс ко всему я обнаружил, что кот, нажравшись вареной рыбы до полного беспамятства, уснул, не вынимая рыжей морды из тарелки. Кота от тарелки я оттащил и устроил в ящике, где его не могли достать мыши, которых он не то чтобы боялся, но опасался и ловить категорически не желал.
Насмотревшись на мирно похрапывающего во сне Пушка, я зевнул так, что челюсти хрустнули, и, наплевав с высокой горы Арарат на все в мире дилеммы и парадоксы, отправился спать. И проспал спокойно до самого утра и даже немного больше…
Утро на фазенде, особенно ежели прихватил по сну лишку, особого разнообразия не сулит. Здесь надо пахать и пахать. Но при применении научного подхода к работе вполне можно наскрести время для отдыха.
Во-первых, большую часть особо нудных дел, как правило, можно перенести на завтра или вообще послать по известному адресу. Как говорится, «не откладывай на завтра то, что за тебя сделают другие».
Во-вторых, некоторые дела легко объединяются в группы или непрерывные цепочки. При этом, понятное дело, легче всего сочетается приятное с полезным.
Руководствуясь этими предельно простыми принципами, я и окунулся в новый рабочий день.
Наполнив электрочайник водой, я включил его в сеть и по напряжеметру, сиречь – вольтметру, определил падение напряжения. Падение не вышло за пределы сорока вольт, а это значило, что холодильник и насос будут гудеть, упираться, но работать. Пока голова моя была занята подсчетами, руки привычно рассовали по карманам сигареты, мундштук, зажигалку, туалетную бумагу и надели на шею ножны, не забыв прихватить книгу. Покидая дом, в тамбуре я пропустил вперед Пушка, взял ведро с варевом для кур и, добравшись до курятника, щедрой рукой вывалил в деревянное корыто полведра вареной рыбы с пареным рисом и через минуту уже был в туалете. Здесь я закурил, раскрыл книгу и приступил к чтению.
Чуть позже мне удалось частично совместить кормление кроликов и чистку-зарядку коптилки. Так что, когда я вернулся в дом, чайник как раз начал закипать, и надо быть совсем тупым, чтобы не совместить с чтением завтрак.
После столь интеллектуального завтрака, нагрузившись как верблюд веслами, ведром, водяным насосом и прочей мелочью, я сдержанным тяжелым галопом проследовал к берегу Яманишки, свалил все добро в лодку и отбыл чистить сетку. Рыбы оказалось не много и не мало. Так себе, каждой твари по паре. Пара судаков, пара подлещиков, какая-то заплутавшая вобла и окуней – без счета. Они, окуни, шли в основном на варево курам и котам, а вот глядя на воблу и подлещиков, я решил вспомнить весну и пожарить их для себя любимого.
В ведро рыба не поместилась, но мудрый я на фазенде всегда носил в кармане целлофановый пакет. Так что проблемы не образовалось. На обратном пути к берегу я думал, что бы сказали вкуровцы, увидев у меня в лодке полное ведро рыбы и электронасос? Небось заявили бы, что ловля рыбы насосом запрещена…
Насос не подвел, запустился с первого предъявления. И, пока я, подхватив весла и рыбу, ковылял до дома, вода, прогретая в трубах до состояния кипятка, уже заполняла бочку душа.
Даже не дав себе отдышаться, я принялся чистить рыбу: судаков в холодильник, лещей и воблу на сковородку. Правда, к тому времени, когда я покончил с рыбой, душевая бочка наполнилась уже раза два, но нет худа без добра. Вода, низвергаясь водопадом с крыши душа, наполнила и даже чисто вымыла поилку для кур.
