Пинок азарта (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович
Это мы не любим, но умеем и практикуем. Опыт не пропьешь, даже если будешь стараться несколько сотен лет. Но… всё же?
— Мы говорим про гномов, Ульяна. Гномов из кланов.
— А ты, дурачок, представляешь самого Горго! Того самого Горго, которого даже директора уже год с лишним не видели!
Да, такого мне Петра не говорила, но, по убеждению моей зеленокожей спутницы — отнюдь не со зла. Некоторые вещи для внучки великого гнома Горго были естественны как дыхание, а кроме того, ей нужно было меня посвятить в менее артистичные моменты задания, плюс, еще, вырвать время, чтобы усладить чресла, так сказать. Так что неудивительно, что дополнительный брифинг оказался полезнее основного. Хоть и не настолько же приятным, но присутствие Ульяны близ моей персоны обычно вызывает интим вообще в любом подходящем месте. Или не очень.
Ну что же, террор… значит террор. Это потребует много импровизации, но, действительно, такая манера поведения даст куда большие и лучшие результаты, чем попытка бороться с корпоративной сплоченностью в каждом частном случае. Будем бить по массам.
Главное здание «Ультрона» в Омниполисе было не просто большим, а самым большим. Титаническая постройка, выполненная не в виде классического небоскреба, а в виде закрытых врат со скосами по бокам, возвышалась более чем на сто пятьдесят метров посреди площади, усеянной газонами и клумбами. Всё это днем было залито солнечным светом, создавая веселенькое впечатление, а ночью освещалось… прожекторами, установленными на самом здании. Причем лучи еще и ползали по местности, что делало ночные прогулки в этом месте чертовски неуютными.
— Нам в подземный гараж, — уронил первые слова за всё время пути водитель, — Там запаркуемся, там нас встречают.
Не, не пойдет. Ну что же, Конрад, пора тряхнуть стариной.
— К главному входу, — лениво приказал я, надевая шляпу, — Ульяна, папку.
— Нас ждут…
— К входу, я сказал. Еще раз повторю… и ты до конца дней своих будешь кормить семью только подаяниями. Делай, что сказано, — процедил я, говоря нехотя, отрывисто и резко. Так как и полагается разговаривать с низшими формами жизни, слишком тупыми и ограниченными, чтобы догадаться о том, что делать нужно сейчас и немедленно.
— Ничего себе в образ вошёл… — пробормотала гоблинша, торопливо суя мне в руки папку.
— Терпите, — коротко бросил я, раскрывая дверь авто, — Теперь будем именно так.
Всё, больше из образа выходить нельзя. Наоборот, нужно нырять глубже, значительно глубже.
Выйти из автомобиля, бросить быстрый косой взгляд на здание, раскрыть папку, делая вид, что мельком просматриваешь документы. Выбрать один листок, изъять, остальное, небрежно захлопнув, сунуть в лицо подобострастно смотрящей снизу вверх гоблинше, отпустив чуть раньше, чем она успевает схватить папку. Неважно, уронит Ульяна её или поймает, картина уже будет отрисована.
Еще раз коротко оглянуться по сторонам. Где встречающие? Нет? Учтем, запомним. Вперед.
— За мной.
В главный вход мы с Ульяной вломились именно так, как полагается входить чрезвычайно высокопоставленной персоне с сопровождением. Злой, собранной и разочарованной. Роскошный холл с колоннами, способный заставить всех престарелых волчеров нашего мегаполиса начать рассуждать о нерациональном распределении средств, я прошёл как ледокол, несмотря на то что в самом холле было пусто, колонно и сверкающе от всех этих до блеска натёртых поверхностей. Прошагав к одной из шикарных каменных стоек, за которыми восседали молодые строго одетые гномки, я навис над одной из них, одновременно убирая очки в карман, чтобы вонзиться в её дежурную приветливость своим угрюмо-раздраженным взглядом.
— Конрад Арвистер, меня должны были встретить, — резко оборвал я дежурное приветственное лепетание, которое должна была выдать девушка, — Ульяна, разберись.
Сам же, тут же отойдя от стойки, извлек из кармана плаща мобильный телефон, слегка отклячил нижнюю губу и принялся задумчиво тыкать большим пальцем по клавишам, благо знания, как именно это надо делать естественным образом, были. Эх, Миша Пересветов, снова твои совершенно бесполезные знания. Сколько их осело в моей голове?
Но вот, пригодилось.
Пока гоблинша, сварливо и панически шипя, оглядывалась на меня каждые полторы секунды, девочка за стойкой довольно быстро поняла, что дела плохи, от чего и вцепилась в трубку телефона, тоже начав что-то шипеть. На шипение из коридора быстренько выглянула гнома на каблуках рангом чуть повыше, которая тут же была атакованной талантливо поднимающей уровень своей и чужой паники гоблиншей, тоже проявляющей шикарные актерские навыки. Впрочем, бывшая секретарь Старри не могла быть простой смертной…
Ладно, пришла пора сюрприза, который я прятал под плащом. Выглядел он как квадратный кожаный чехол с твердой вставкой и отделением для пишущих принадлежностей, а содержал в себе всего лишь один чистый блокнот. Большой, в твердом черном переплете, сильно похожий на гримуар смерти, валяющийся у меня дома. Ага, такой же, только чистый. Но это ненадолго.
Спрятав мобилу, я достал блокнот с авторучкой, а затем, подойдя к что-то продолжающей внушать Ульяне, небрежно сунул его ей в лапки.
— Запиши имена и фамилии, — бросил я, — И должности. Мелко.
— К-кого? — талантливо испугалась гоблинша, поникнув ушами.
— Тех, с кем общалась. Поторопись, я скоро захочу кофе.
В этот отлично подобранный момент, когда я, отвернувшись, вновь достал мобилу, и появились те, кто ждал нас в «гаражах». Взмыленные, всклокоченные, раздраженные гномы… определенно невысокого статуса, но, судя по всему, считающие совсем иначе.
Я тут же набрал номер Тарасовой.
— Конрад? — у меня в ухе раздался настороженный и удивленный голос Алисы.
— Да, это я, — сухо заявил в трубку я, старательно игнорирующий подбегающих гномов в костюмах, — Докладывай.
— Ч-что? Ты чего? Чего докладывать-то? — впала в ступор Тарасова.
— Плохо. Соображай быстрее. У меня нет всего дня на ожидание.
— Да что ты имеешь в виду? Какое докладывать? Чего докладывать?
Девушка продолжала недоумевать, а я продолжал кидать деловитые, строгие и бессмысленные фразы, имитируя общение с подчиненной, при этом слегка отворачиваясь каждый раз, когда сопящие недоростки в деловых костюмах лезли мне на глаза. Умница Ульяна тут же напала на них с тихим шипением и, видимо, размахивающая черной книгой гоблинша оказалась чересчур для гномов, оказавшихся в таком нелепом положении.
— Арвистер! — наконец, не выдержал один из них, — Что вы устроили⁈ Что вы себе позволяете?!!
Есть!
Старательно сдерживая волчью ухмылку, я резко оповестил продолжающую недоумевать Тарасову о том, что поговорим позже, затем выключил мобилу, сунул в карман, и ме-едленно перевел тщательно выбешенный взгляд на гнома.
(спустя пять часов тридцать три минуты и восемнадцать протяжных стонов лежащей на заднем сидении автомобиля гоблинши, которая слегка очухалась лишь после того, как мы оказались в баре)
Бульк-бульк-бульк. Холодное свежее пиво бодренько переливалось из большой прозрачной кружки в небольшую бледную Ульяну, вцепившуюся в сосуд как в спасательный круг. Девушка глотала один из лучших напитков «Отвернувшегося слона» как материнское молоко или… ну, просто пиво… но после похода по пустыне, где ей пришлось тащить через барханы как и шейха, так и его верблюда. Водитель Майк был более сдержан, но у него в кружке был какой-то местный компот, да и он просидел все время в машине, так что практически не пострадал. В отличие от зеленой болтушки.
— Конрад, — всадив литр пива и назвав моё имя, гоблинша выпучила глаза, а затем выдала громкую и звонкую отрыжку, на которую посетители среагировали понимающе, а сидящий за стойкой Валера осуждающе, — Конрад, ты невозможен!
— Ты весишь килограмм тридцать пять с утра и не покакав, а только что всадила литр пива, — указал я на истинную невозможность.
— И еще всажу! — пригрозила зеленая малявка, но тут же дала волю чувствам, — Ты не-воз-мо-жен! Что ты там устроил⁈ Как⁈ Зачем?!! Тебе звонили раз тридцать! Думаешь, я не знаю, у кого есть твой номер такого понтового телефона⁈ А ты не отвечал! И такое устроил!
