Немой 1: охота на нечисть (СИ) - Рудин Алекс

Вместо этого я побыстрее натянул штаны и сунул ноги в сапоги.

Но проклятый посол не унялся. Он чуть ли не бегом подскочил к нам и принялся своими сухонькими лапками жать руки мне и Сытину.

— Спасибо! Спасибо! — повторял посол, смешно растягивая слова.

Он похлопал меня по плечу и даже собрался обнять. Но я отпихнул посла на хер! То есть — в объятия к Сытину. Пусть он отдувается!

— Вы спасли нас от внука Айтвараса! — восторженно верещал посол.

Ни хрена себе! Если это внук — не хотел бы я встретиться с дедушкой.

Сытин взял посла за серебряную пуговицу на бархатном камзоле и притянул к себе.

— Давай-ка подробнее! — велел он.

После этого приказа посол сорок минут заливался соловьём.

Вкратце его рассказ сводился к тому, что где-то в дремучих литовских лесах живёт Огненный Змей Айтварас. Испепеляет непочтительных, принимает жертвоприношения от тех, кто ему поклоняется. Иногда одаривает просителей в ответ.

Помимо прочей ерунды Айтварасу принято дарить женщин. Хрен его знает, чем этот огненный змей-дедуля с ними занимается. Большую часть просто поджаривает и съедает. Но некоторые из них превращаются в огненных полуженщин-полузмей.

— Мы называем их дочерьми Айтвараса! — торжественно сказал посол. — Если же дочь Айтвараса сходится с обычным мужчиной — этот мужчина или умирает, или превращается в огненного змея. Так появляются внуки Айтвараса.

— А внучки? — уточнил Сытин.

— Нет! — замотал головой посол. — У Айтвараса есть только дочери и внуки. Вы же видели его яйца!

И посол показал рукой на пепел, оставшийся от Эйнаса.

— Не до того было, — пожал плечами Сытин.

— А я очень подробно разглядел! — заверил нас посол.

Вот старый козёл!

— От души благодарю вас за наше спасение! — стрекотал посол. — Вы всегда будете желанным гостем в моём замке! И вы тоже, юноша!

Да хер тебе по всей морде!

— Охрененно! — подытожил Сытин, закончив допрос. — Значит, нам теперь предстоит ловить по всему Старгороду огненную бабозмею. Только этого мне не хватало!

Он выразительно сплюнул в лужу на полированном деревянном полу.

— Княже! Поступим так. Половину дружины я заберу с собой. Вторая половина будет охранять тебя и твою семью. Чтобы муха в терем не пролетела, пока мы не закончим охоту. Окна закрыть, двери — заколотить! Ни шагу даже во двор. Фома!

Фома, которому подбежавший Гиппократ Поликарпыч бинтовал руку, поднял глаза на Сытина.

— Ну?

— Откуда в младшей дружине взялся этот Эйнас?

— Его семья давно живёт в Старгороде, — неторопливо ответил Фома. — Бежали из Литвы от князя Азуоласа. Парнишка родился уже здесь. Отец — плотник. Они и живут в Плотницком конце, сразу за ручьём.

— В Плотницком конце? — переспросил Сытин. — Бля! Давно он в дружине?

— Почти год. Жил в казарме. Но часто ходил домой, помогал отцу. А последний месяц сидел здесь, тренировался.

— То есть, целый месяц он дома не был? Ты спрашивал — почему?

— Спрашивал. Он ответил, что отцу помощь пока не нужна.

— Урод он был, этот Эйнас! — громко сказал княжич. — Мы его били за конюшней, а он только утирался!

— Часто били? — спокойно спросил Сытин.

— Почти каждый день! — с вызовом ответил княжич.

— А он молчал, и из дружины не уходил. Понятно.

— Он и мне ничего не говорил, — виновато сказал Фома. — Я бы вмиг навёл порядок.

— А у нас и был порядок! — дерзко повысил голос княжич. — Это моя дружина! И в ней будут только те, кого я приму! Отец, ты же обещал!

— Мы — князья! — орал княжич. — Нам стыдно прятаться!

Ну, не дебил, бля?

— Я со своей дружиной весь Старгород переверну! У меня такие парни — из-под земли эту бабу достанут.

— Это верно, — кивнул Сытин. — Один её уже нашёл.

Он кивнул на пепел, который тёмным грязным пятном лежал посреди зала.

Князь Всеволод растерянно переводил глаза с сына на Сытина.

Не хочет перед мальчишкой трусом выглядеть.

Я с тоской вспомнил своего папаню. Он был фермером на Вальдирре и ни хрена не стеснялся, когда надо, взять в руки широкий кожаный ремень. Потому я и свалил из дома в пятнадцать лет на первом попавшемся грузовом космолёте. А потом понеслось — уличные кражи, полиция, кутузка.

Усталый майор с лицом, похожим на небритую лошадиную морду, тогда предложил мне выбор — армия, или тюрьма. Так я и попал в учебку космического десанта.

— Князь! — сказал Сытин. — Прикажи построить дружинников во дворе. Я должен их осмотреть.

Он вытащил из-за пазухи зеркальце и нетерпеливо провёл пальцем по стеклу.

— Михей! Возьми у Никиты Ильича двух тюремных охранников. Если Степан там — захвати его тоже. Скачите в Плотницкий конец, дом за ручьём. Там семья литвинов живёт, сын у них в младшей дружине. Кого найдёте — всех везите в Никите Ильичу, и пихайте по камерам. Понял? Поторопись!

Сытин убрал зеркальце обратно за пазуху.

— Ничего они там не найдут, Немой, — сказал он, обращаясь почему-то ко мне. — Но протокол есть протокол.

Он повернулся к князю Всеволоду.

— Так что ты решил, княже? Позволишь осмотреть дружину?

Всеволод ещё раз бросил взгляд на сына. Княжич так и стоял возле трона, сжав кулаки и упрямо наклонив голову.

— Прятаться я не буду, — сказал Всеволод. — А дружинников осмотри. И в помощь возьми, сколько надо. Фома! Прикажи дружине собраться во дворе.

Фома молча вышел из зала, по пути легко выдернув застрявший в двери нож.

— Разрешите дать вам совет? — встрял в разговор посол.

— Ну? — кивнул князь.

Сытин молча посмотрел на литвина.

— Дочери Айтвараса никогда не появляются в городах или деревнях, — сказал посол, — Они всегда живут в лесу. Там и надо искать.

— А с какой радости ты нам это говоришь? — спросил Сытин. — Это ведь ваша пакость, литвинская.

— Я уверен, что дочь Айтвараса появилась на Руси по приказу мятежного князя Локиса, — тут же ответил посол. — А я служу законному князю Азуоласу. Князь Азуолас не хочет, чтобы с князем Всеволодом случилась беда.

Послу не поверил даже я. А Сытин только кисло глянул на его хитрую рожу и сказал:

— Спасибо за помощь!

— Вот и хорошо! — воодушевился князь. — Мы с Фомой прочешем город. Возьмём с собой дружину и священников. Если чёрные колдуны ещё здесь — они от нас не уйдут. А ты, Василий Михалыч, прочеши Комариную чащу, как и хотел. Да смотри — если поймаешь огненную девку, привези её живой!

— На хрена? — не выдержал Сытин.

— Посмотреть хочу, — удивился князь.

— Идём, Немой! — кивнул мне головой Сытин.

Княжич на прощание едва не прожёг на мне взглядом кафтан. А литовский посол сладко улыбнулся и кокетливо помахал ручкой. Козёл, бля!

Мы спустились по лестнице. У двери стояли двое насупленных высоченных мужиков в кольчугах с мечами и щитами. Трупы прежних охранников уже унесли. Пол вымыли, а ковры перестелили. Так и не скажешь, что здесь полчаса назад двух человек зарезали.

Сытин подошёл к первому стражнику и снизу вверх уставился ему в глаза. Тот сначала пытался выдержать взгляд, но не сумел и сделал вид, что не замечает никакого Сытина.

Сытин кивнул и пошёл ко второму. Тот оказался покрепче — широко ухмыльнулся и принял вызов Сытина. Его светло-серые глаза нагло уставились в лицо Сытина.

Сытин смотрел молча, не меняя спокойного выражения лица. Через две минуты ноги охранника подогнулись. Он пошатнулся и ухватился за дверной косяк.

— Обычному человеку нельзя долго смотреть в глаза колдуна, — доверительно сказал мне Сытин. — Можно потерять жизненную силу. Или стать импотентом.

Стражник плюхнулся жопой на пол и со свистом втянул воздух.

Ни хера себе!

Когда мы вышли на крыльцо, Сытин понизил голос и добавил:

— Это сказки, Немой. Но лучше, чтобы дураки в них верили.

Он несколько секунд молчал, потом спросил:

— Знаешь, что меня удивляет больше всего?

Ну откуда, бля?! Меня вот удивляет, что Фома так долго бежал за Эйнасом. А твои мысли — это твои мысли.