Анна Гаврилова - Большая и грязная любовь
– Глеб!!!
– Я на диване посплю, – начальство обернулось и подмигнуло. – Тут, знаешь ли, слишком шумно.
И прежде чем я успела справиться с возмущением и высказать все, что думаю на сей счет, покинул спальню.
Из квартиры Глеба Игоревича я вылетела ракетой «земля – земля» – в смысле не только быстрая, но и невероятно злая. Нет, ничего особенного не случилось! Просто я проспала и… с домработницей познакомилась.
Знакомство получилось отличным. Она мне:
– Кристина Анатольевна… Кристина Анатольевна, доброе утро…
Я ей:
– Мм?..
– Кристина Анатольевна, вас развязать? Или вам и так удобно?
Сволочь! Нет, ну какая же он сволочь! Гад! Негодяй! Подлец! Значит, кольцо на палец спящей девушки надеть время было, а… а… убью!
– Крис, с тобой все в порядке? – прилетело в спину. Это кто-то из охранников сей элитной домины позвал.
Я обернулась и прорычала:
– Да!
То же самое «да» рычала таксисту, который соизволил меня подобрать. И охране офисного здания, в котором ООО «С.К.Р.» расположилось. И секретарю на самом первом, центральном ресепшене. И Вике, которая, по грустному стечению обстоятельств, со мной в одном лифте ехала. А вот от секретаря на нашем, внутреннем ресепшене отмахнуться не удалось, потому что ее вопрос был совсем иным:
– Крис? Ты что тут делаешь? Глеб Игоревич сказал, у тебя выходной.
– Убью! – взревела я и ринулась в кабинет. Чтобы тут же вернуться и задать бледной аки поганка девушке сакраментальный вопрос: – Где?!
– В большой переговорной, – проблеяла та. Кажется, что-то еще говорила, но я уже не слышала, я мчала по коридору к массивной двери с литыми ручками.
Открыть оную с ноги помешали туфли на шпильках и здравый смысл – да, он еще присутствовал. Но церемониться все равно не собиралась, поэтому вошла без стука, оборвав на полуслове какого-то ну о-очень солидного мужчину.
Несколько секунд тишины, и сердце вздрагивает от тихого, исполненного безумной нежности вопроса:
– Любимая, что случилось?
Что? Как он меня назвал?
Тишина, царившая в переговорной, стала поистине гробовой. Лица мужчин – а представительниц лучшей половины человечества тут не наблюдалось – вытянулись, глаза округлились. И лишь один из свидетелей сего действа остался совершенно спокоен.
Он был одет совсем не так, как в прошлый раз. Вместо невзрачной потрепанной одежды черная мантия с нарядным воротником, волосы зачесаны назад, щеки идеально выбриты, но лицо все такое же – типическое-типическое.
– Извините, я на минутку, – сказал шеф поднимаясь.
– Да ладно, – расплылся собачник. – Не торопись, Глеб. Мы все понимаем.
И подмигнул. Мне подмигнул!
– Любимая, что не так? – спросил зеленоглазый, выводя окончательно прифигевшую ассистентку в коридор и прикрывая дверь.
Я захлебнулась воздухом и уже хотела сказать – нет, нет, ничего! Иди на совещание, я подожду и вообще! И вообще я в шоке, причем настолько, что мне даже на твою подлянку с домработницей плевать, но… Глеб все испортил.
– Осознала? – насмешливо вопросил он. – Раскаялась?
– Убью! – выдохнула я.
Вот только вцепиться в холеную инкубскую мордашку мне не дали. Глеб очень ловко перехватил запястья, отвел руки за спину и прошептал:
– Ладно, поехали дальше…
Целовал этот подлец мастерски! Глубоко, страстно, с каким-то особенным, недоступным простому смертному упоением. А я, вместо того, чтобы послать куда подальше, таяла, как последняя дура! Весь тот огонь, который сжигал добрую половину ночи, резко пробудился, и стоило поцелую прерваться, с губ слетело:
– Хочу тебя. Немедленно.
– Да, розочка. Как скажешь.
В жизни каждой женщины есть моменты, которых она искренне стыдится. Я не исключение, но этот эпизод перебил все прошлые и, как подозреваю, последующие.
Дело в том, что спокойно дойти до кабинета мы не смогли. Вернее так – я не смогла, а Глеб попросту не сумел предотвратить творимое мной непотребство. Он целовал, причем именно так, как надо, а я отвечала, планомерно отрывая пуговицы с его рубашки. Когда пуговицы кончились и под пальчиками оказался рельефный торс, руки потянулись к ремню. Сама я оставалась одетой вплоть до того момента, пока за нами двери кабинета не захлопнулись – мы же в процессе еще и идти умудрялись, и в правильном направлении! А вот Глеб в кабинет вошел придерживая штаны и сверкая белоснежными трусами с брендовой надписью на резинке. И глазами, в которых не просто огонь – расплавленная лава самого горячего вулкана!
Потом был диван, тот, что у правой стены стоит, шефский письменный стол, мой письменный стол, душевая кабина в ванной комнате, примыкающей к кабинету. Мат на робкую попытку секретарши напомнить о совещании, с которого Глеб ушел. Ну и стоны на весь квартал. И кайф! Бешеный, невероятный, безудержный! Такой, после которого даже закурить хочется, несмотря на то что никогда сигарету не пробовала.
А еще шепот:
– Розочка моя, драгоценная моя, любимая…
И опять шепот, но уже на следующем витке:
– Вредная, бессовестная, жестокая… Только попробуй сбежать! Из-под земли достану! И никакая реальность меня не остановит!
– Врешь ты все…
– Ну я же говорил – вредная…
Логика? А кому она нужна в такой момент? Особенно, когда есть нечто большее. Нет, еще не любовь, но уже и не секс…
Глеб ревновал бешено – это из его шепота узнала. Все еще пытался разгадать мотивы, по которым я на сделку согласилась, – тоже из шепота, тоже в порыве. Извинялся за то, что обидел, в перерывах между поцелуями спрашивал, как может искупить… А еще выболтал, что до вчерашнего дня никогда не покупал мне платьев, что та, прежняя я, которая жила в его воспоминаниях, была совсем другой – спокойной, уверенной, равнодушной. Она не стеснялась, она была профи. Профи во всем, не только в работе.
И хотя думать в этот момент не только не хотелось, но и не моглось, в памяти всплыли слова того же Глеба: «Скромность – самая большая дыра в твоей легенде. Ты, розочка, на смущении попалась».
Выходит, прошлая я была не только профессиональной, но и… невкусной?
Утро субботы началось с явления троицы в синих комбинезонах – «Вжик и Ко» полным составом. Вернее так: сперва явился Виктор Иванович – тот самый сосед сверху, высокий, сухопарый, с искусанными от смеха губами, и заявил:
– Глеб Игоревич, прости ради бога! Знаю, ты человек занятой, тебе о таких мелочах думать некогда, поэтому мы сами бригаду вызвали, сами за ней и присмотрим.
Я, по грустному стечению обстоятельств, как раз спускалась со второго этажа. Слова соседа расслышала, но о чем речь, не сообразила. Спросила осторожно:
– Какую бригаду?
– О! – просиял мужчина, подмигнул. Но дальше опять к Глебу обратился: – Мы прикинули метраж, ребятам часов шесть понадобится. Вы с Крис пока погуляйте, а?
Зеленоглазый хмыкнул, кивнул, а до меня таки дошло – звукоизоляция, черт ее побери!
Стыд? Ну так, слегка. Просто после ночи акробатических этюдов, которая продолжила начатое в офисе примирение, эмоциональных сил не осталось. То есть физических выше крыши, а вот остальное где-то на уровне нуля. Этакая приятная, гармоничная опустошенность.
«Мастера» минут через пятнадцать заявились. В том, что они относятся к категории «иных», сомнений не было, но… в общем, они какими-то совсем-совсем иными были. Низкорослые, тщедушные и очень скромные. Разулись у самого порога, поклонились Глебу, мне, Виктору Ивановичу. Потом спросили, можно ли начинать, и после утвердительного кивка потопали на кухню. Инструментов у парней не было, никаких!
И вот на почве увиденного у меня два вопроса возникло. Первый – а что эта троица делать будет? Второй – а кто, собственно говоря, в категорию «иных» входит? И как их распознать? Вот в том же Гере я ничего особенного не замечала, а Данилов с полувзгляда определил, что бритоголовый – не человек.
Спрашивать при соседе не стала, честно дотерпела до лифта.
– Эти? Да маги, кто ж еще, – пояснил зеленоглазый. Рука Глеба прочно обосновалась на моей талии, настроение было крайне благодушным.
– То есть люди? – не постеснялась уточнить я.
– Нет, золотце. Маги. – И добавил с улыбкой: – До кофейни дойдем – расскажу.
Кофейня располагалась в пяти минутах, так что умереть от любопытства не успела. Едва сели за столик и сделали заказ, Глеб завладел моей рукой, сказал:
– Все довольно просто, золотце. Маги – это маги, отдельная раса, если можно так выразиться. Равно как и ведьмы с ведьмаками, как те же оборотни или демоны.
Я удивленно приподняла брови. Нет, в эзотериках и прочих мистиках не разбираюсь, но кое-какие фильмы смотрела, да и сказки в детстве читала. Там маги и волшебники всегда людьми были, я точно помню.
– Это из разряда тех же заблуждений, как то, что человек может влиять на свою судьбу, – милостиво пояснил зеленоглазый. – По факту, маги к вашему виду не относятся, но они действительно довольно близки к людям. Вы – сводные братья.
