Анна Гаврилова - Большая и грязная любовь
– Он узел или как?
Студент, сидящий подле меня, вздрогнул и поспешно отодвинулся. Пришлось снова руку на его колено положить, чтобы не убежал ненароком. Спустя миг сквер содрогнулся от возмущенного:
– Кристина Анатольевна, ну вы заманали! – Орал, разумеется, не Данилов, а «шкаф».
– Крис, что там?
– Узел он или нет? – переспросила я.
– Кажется, мне уже по фиг, – зло процедили в трубке. И добавили: – Труп твой Данилов. Ясно?
Черт, меня что, ревнуют? С чего бы?
– Глеб, а мне кажется, что все-таки узел.
– Золотце мое, – прорычал незримый, но почти осязаемый шеф, – не может он быть узлом! Смещения реальности, которые засек Влад, минимальны и связаны с тобой – это первое. Второе – мы узел не столько по смещениям, сколько по выбросу энергии определяем. Узел смещается, образуется разрыв, вслед за разрывом выброс, который бьет по нас. В этот раз никакого выброса не было, понимаешь?
– Ага. А еще я понимаю, что в ночь, когда случилось нападение на Данилова, произошло еще одно смещение реальности, на которое очень-очень много энергии нужно. И что-то подсказывает, что таких совпадений не бывает.
В трубке воцарилось молчание.
– Геру мне дай, – спустя минуту рыкнул шеф.
Послушно передала мобильный бритоголовому и ободряюще улыбнулась бледному как полотно Андрею.
– Тебя не убьют, – сказала тихо, почти беззвучно. – Но нервы помотают, не сомневайся.
Атмосфера в кабинете была не то чтоб напряженной, но неуютной. Генеральный директор ООО «С.К.Р.» таранил взглядом, нервно постукивал пальцами по моей коленке, но отстраниться и слезть со стола не позволял.
– Крис, ты же умная девочка, верно?
Умные девочки теплое шампанское у подъезда не пьют, мысленно парировала я. И на сомнительные предложения незнакомцев не соглашаются, даже по приколу.
– Ты же понимаешь, что будет, если вся эта афера вскроется? – продолжал шеф. – Понимаешь, во что это выльется?
Не понимаю, но догадываюсь.
– Если наши узнают, что кто-то исхитрился поменять реальность не для людей, а для нас самих, это будет взрыв и бунт. Мы, видишь ли, не представляем себя в роли марионеток, мы предпочитаем быть кукловодами.
Сказано было настолько буднично, настолько спокойно, что захотелось засадить той самой коленкой в глаз! А Глеб не унимался…
– Комбинация действительно нетривиальная. Определить узел, спровоцировать вмешательство в его жизнь, а потом перенаправить энергию, которая от этого вмешательства высвободилась, на другой ритуал, под силу далеко не каждому. Тут нужен очень точный расчет и знания, которыми… никто из нас не обладает. Если бы я был чуть моложе и наивнее, я бы сказал, что вмешались высшие силы, но высших сил не существует, это кто-то из наших. Кто-то очень сильный. Лига тринадцати, например.
– Что за… – начала было я, но меня перебили.
– Лига тринадцати – наши старшие. Они сами по себе, вне сообщества. Снисходят до нас лишь в тех случаях, когда мы не справляемся.
– А вы не справлялись? – сарказма я не скрывала.
Глеб ответил странным взглядом, сказал:
– Золотце, не те вопросы задаешь.
Не те? Ха!
– Глеб, мне кажется, или все это предприятие преследовало только одну цель – свести нас вместе. И если так, то… что же ты такое вытворял… без меня?
– Не те вопросы задаешь! – с нажимом повторил зеленоглазый и попытался перетащить меня к себе на колени, но я не далась.
– А мне кажется, вопрос правильный. Вот и Арсений на заседании намекал…
– Крис!
Шеф был реально зол, но я сдаваться не собиралась.
– Как Арсений Мегере сказал? Ты лучше подумай о том, что бы было с тобой, если бы Крис не появилась… И если вспомнить о твоей сущности, выходит…
– Крис!
– Затрах…
Договорить мне не дали. Я осознала себя распластанной на шефском столе, с плотно зажатым ртом.
– Не смей, – прорычало руководство. Потом шумно выдохнуло и добавило: – Знаешь, мне очень жаль, что ты помнишь больше, чем следует. Но будучи умной девочкой, ты не станешь говорить о своих воспоминаниях и догадках вслух. Ты будешь жить так, как предполагает эта реальность. Поняла?!
Интуиция план Глеба одобряла, а гордость…
– Иди к черту! – рыкнула я, едва мне представилась возможность говорить.
– Милая, ты не понимаешь главного, – шеф тоже рычал. А еще нависал надо мной, как скала над морем. – Реальность пластична! А тот факт, что у тебя сохранилась память, говорит о том, что энергии на полную трансформацию не хватило. Трансформация не закончена и не закреплена! И раз так, то гарантий, что реальность никогда не вернется к прежнему состоянию – нет. Понимаешь, к чему веду?
Я помотала головой – нет, господин тиран, не понимаю.
– Каждое лишнее слово может привести к катастрофе.
– Какой еще катастрофе?
– Вернуть реальность в естественное состояние! – опять рычим. – Именно поэтому я не спрашиваю, кто предложил тебе сделку! Именно поэтому не требую объяснить, ради чего ты на эту сделку согласилась! Я ничего не требую, Крис! Только одного – ты должна вести себя соответственно новой реальности!
– А при чем тут Мегера и то, что ты затрах…
Договорить опять не дали. Только на этот раз не ладонью рот закрыли, а поцелуем. Вопреки пожару, охватившему тело, пыталась сопротивляться, но без толку. Глеб был очень зол и крайне настойчив. Отступил лишь тогда, когда задыхаться начала…
– С этого дня, с этой секунды, мы живем, как жили раньше, – хрипло сообщили мне. – Шаг вправо, шаг влево считаю попыткой побега и… в общем, не зли меня, ладно?
– Как раньше? То есть я к маме переезжаю?
Вот чувствовала, что сарказм лучше попридержать, но…
– Лягушечка ты моя, – выдержав ну о-очень долгую паузу, протянул Глеб. Причем так ласково прозвучало и та-ак жутко.
– Почему лягушечка?
Он коснулся губами моих губ, а потом выдохнул в самое ушко:
– Потому что допрыгалась…
Глава пятая
О том, как мы жили раньше, я, конечно, догадывалась, но к реальности все равно оказалась не готова. Или реальность оказалась не готова ко мне? Впрочем, неважно. Важно то, что совмещались мы фиговато…
– Отлично! – воскликнул Глеб. Он сидел в низком кресле, закинув ногу на ногу и попивал не то ром, не то виски. – Следующее!
Я сжала кулаки, зашипела на весь магазин.
– Золотце, не начинай, – с улыбкой сообщили мне. – Ты же понимаешь, что это необходимо.
Сгрудившиеся вокруг нас продавщицы встретили реплику Глеба дежурными улыбками. Самая старшая сделала пометку в блокноте.
– Милая, ну не фырчи, – зеленоглазый продолжал ломать комедию, – иди, надень следующее. То, алое. А?
Убью! Нет, точно убью!
– Царевна моя, – сказал ласково-ласково. – Лягушечка!
Я развернулась и разъяренной фурией направилась в примерочную. С помощью очередной ну о-очень терпеливой продавщицы облачилась в алое и опять предстала пред светлы очи начальства.
– Супер! – заключил Глеб, и уже старшей: – Это тоже берем.
– У вас прекрасный вкус, – расплылась женщина.
Шеф отмахнулся и снова повернулся ко мне:
– Розочка, а черное примеришь?
Я шумно выдохнула и пошла мерить черное. А потом зеленое – ну я ж не только розочка, я ж еще и лягушечка! И золотое, и синее, и белое, и опять черное! В перерывах между матами думала об одном – как, черт возьми, жаль, что я не узел! Вон, на Данилова Глеб даже дышать боялся! И отпустил студента сразу же, причем с одним-единственным условием – живи как жил! А я? А меня?
– Великолепно… – выдохнул зеленоглазый. – Следующее.
Я взвыла, но ослушаться не посмела. Не потому что смирилась, просто я уже знала, что за ослушанием последует. Глеб скажет девочкам-продавщицам: «Одну минуточку…» – вломится в кабинку, задернет шторку и… Ладно, в прошлый раз до «и» не дошло, но все равно стыдно было. Очень стыдно!
– Отпад, – прокомментировал шеф, когда я в очередной раз из примерочной вышла. – А теперь можно к демонстрации нижнего белья переходить.
Глеб шутил, об этом свидетельствовал его тон. Моя незабвенная интуиция пела о том же, но… Но не зря же говорят, что в каждой женщине сидит черт!
Нет, я в самом деле собиралась вернуться, впихнуть себя в деловой костюм и мирно покинуть магазин, вот только там, за огромными стеклянными дверьми, неожиданно образовалась толпа. Это потом я узнала, что по соседству с магазином один из залов кинотеатра, а все эти мужчины на премьеру фильма про какого-то хоккеиста пришли, а тогда… тогда я не знала, и мне было по фиг на все за исключением одного – Глеб сидит спиной к двери и толпу не видит!
Из дома я выходила без бюстика, поэтому прежде чем начать дефиле, пришлось шепнуть той, что помогала надевать и снимать наряды:
– Белье! Быстро!
Девушка оказалась очень сметливой, и спустя минуту я уже примеряла черные ажурные трусики-пояс и очень симпатичный корсет. Чулки и туфли от прежнего набора остались, но сочетались с обновкой идеально.
