Призыв - дело серьезное. Ошибка в ритуале (СИ) - Черникова Любовь
— О, Гас! Какими судьбами? — жизнерадостно машет ему рукой Жак Даманн.
Точнее пытается, но резиновость конечностей еще не прошла. Взмахом руки он сносит со стола любимую чашку Гейл.
К счастью, успеваю среагировать и мгновением раньше призываю Буча. Фамилиары, вообще, призываются быстрее прочих существ. Если по одиночке, то даже мысленно. Чашка падает на мохнатую зеленую шкуру и остается целой. Под благодарным взглядом Рыжего быстро поднимаю ее и ставлю на место раньше, чем проклятийница оборачивается. Фух!
Наблюдавший нашу перепуганную пантомиму гость, не подает виду.
— Пригласишь внутрь? — загробным голосом интересуется он.
Нереально красивый парень, которого Вездесущий за каким-то йархом наделил даром некромантии.
— Прекращай дурью маяться, Тамбертон, — кривится Гейл. — Ты же не кровосос какой-нибудь. Тебе приглашение не нужно.
Некромант входит, корча недовольную гримасу. Одет он, как обычно, во все черное. Но не потому, что некромантам запрещены другие цвета. Вон, девчонки с их факультета как-то психанули и сговорившись, назло всем месяц носили только розовое. Просто Гасу Тамбертону-Экрю нравится такой образ.
На бледном лице, обрамленном черными волосами до плеч, прозрачными голубыми топазами сияют живые глаза. Друзья представляют собой забавный тандем — ахроматический некрос, и обожающий яркие цвета ведун-артефактор. До сих пор удивляюсь, как они сошлись — один язвительный и будто бы вечно недовольный, другой — в любой ситуации лучащийся хорошим настроением. Ну или почти в любой.
Остановившись перед Рыжим, Гас рассматривает его несколько долгих мгновений, и тяжко вздыхает, закатив подведенные темным глаза:
— Какими судьбами, говоришь? Так и знал, что тебе помощь понадобится. Как только услышал про твою очередную безнадежную затею, так и понял.
— Какую еще затею? — интересуемся мы с Гейл едва ли не хором.
— Послание любовное решил тебе написать, — ехидным тоном сдает друга Гас. — Всю ночь не спал, стихоплетствовал. Хотел сюрприз сделать. На двери написать собирался, да? Это — руки. А нога-то чего?
— Пнул.
Мы с Гейл переглядываемся.
— Дверь он пнул. Рассердился, значит, — понимающе поясняет некромант.
Я вспомнила сильный удар, который так меня напугал. Так вот за что поплатился Рыжий.
— Когда его отпустит? — интересуется Гас у Гейл.
— Уже скоро, — жмет плечами та. — Наверное.
— Эй! Что значит наверное? — беспокоится артефактор.
— То и значит, — огрызается проклятийница. — Проклятье экспериментальное, я точно не могу сказать. Пока.
— До смерти все в любом случает пройдет, — глубокомысленно изрекает некромант, и Жак делает такое перепуганное лицо, что мы смеемся.
— Давайте лучше думать, как помочь Ирис добраться до арены целой и невредимой, — предлагает Гейл. — Пока я ходила за завтраком, услышала, что ей не дадут добраться до арены. Маклюс боится проиграть.
Так я и думала. Иду к окну и осторожно выглядываю из-за зеленой бархатной занавески, местами побитой молью и слегка испачканной чем-то неизвестным еще задолго до нашего появления в этих стенах.
Снаружи у небольшой каменной арки, сквозь которую ведет дорожка к зданию академии, трутся три адепта. Вроде бы ничего подозрительного, но это на первый взгляд. А если подумать — им там делать нечего. Никто не станет так бездарно проводить время в воскресенье.
— Похоже, соглядатаи на местах, — замечаю я. — Выскользнуть незаметно не получится.
— Уверен, внутри общежития тоже кто-то следит за вашей комнатой, — соглашается некромант.
— А если через окно? Тут всего-то третий этаж. Поможем спуститься. Или призовешь кого-нибудь, а Ирис? — рассуждает Жак.
— Ага, особенно ты поможешь. Резиновая Зина, — ухмыляется Гас.
— Кто такая Резиновая Зина? — с подозрением интересуется проклятийница.
— Да так, — отмахивается некромант и слегка розовеет. — Зомби, приготовленный особенным образом. Не придавай значения.
— Зря ты во мне сомневаешься, — бодро отзывается Жак. — Как раз сейчас я идеальный спусковой механизм. Только надо, чтобы кто-нибудь меня подержал. Крепко.
— Лучше бы ты мне сделал артефакт невидимости, — вздыхаю я, заметив, как троица у арки синхронно глядит на наши окна.
Ну точно меня поджидают, гады. К прорицателю не ходи. Вон и боевик среди них есть, узнала я одного из адептов.
— Сделать не смогу, — Даманн машет все еще бескостными конечностями, но подзарядить и настроить имеющиеся — запросто. Мне и руки для этого не особо нужны.
— Да? Будет неплохо.
Метнувшись в спальню, тащу заветную коробочку со всеми своими запасами. Никогда не знаешь, что именно пригодится. Заодно и ревизию вместе проведем.
Следующие полтора часа разрабатываем план действий. Изредка я подхожу к окну и проверяю, на месте ли караулящая меня троица. Соглядатаи никуда не деваются, словно приклеенные, но отираться у арки им уже надоело, и они расселись на лавке под увитым плющом забором. О чем-то разговаривают, не забывая поглядывать в нашу сторону.
— Надо бы их как-то отвлечь, — присоединяется ко мне Гейл.
Указательный палец проклятийницы мерно ударяет подушечкой по вытянутым в трубочку ярким губам. Это значит, у нее формируется какая-то идея.
После всех обсуждений сходимся в одном — выходить мне стоит загодя. И так, чтобы никто не догадался, что меня уже нет в комнате. Следует незаметно пробраться к арене и притаиться там, чтобы выйти только в момент, когда меня официально объявят в третий раз.
Почему это так важно? Да просто после арену сразу накроет магический купол, и уже никто не сможет вмешаться в ход поединка, вывести меня из строя или еще как-нибудь навредить.
Больше всех я опасаюсь Стерву Войси-Лауди, хоть и не говорю об этом друзьям. Наверняка ректорша уже обнаружила пропажу Алого Гримуара. И если она меня заподозрила, то обязательно заинтересуется и нашим с Маклюсом поединком. А то и постарается повлиять на его исход.
Я уже остыла и даже слегка радуюсь, что затея с демоном-защитником провалилась. Призови я его во время дуэли, это сдало бы меня с потрохами. Ну откуда такие знания у студентки? Даже у самой лучшей.
Хорошо, что теперь в рукаве у меня козырь. Ритуал, который изучила и отрепетировала утром, позволит мне в нужный момент призвать самое сильное существо поблизости, согласно моему потенциалу. Какое отзовется, я и сама не знаю.
Этот ритуал не сложный, мы изучали похожие в теории. Я использую его только в качестве решающего удара. Если пойму, что Руфус приготовил нечто особенное, с чем мне точно не совладать по-другому. Нужно будет, как только можно экономить силы во время боя.
Думать о том, кто мог оставить мне такую удачную подсказку, не переставала. Как бы Птиц, не утверждал, что это именно он, я ему не верю. Не умеют фамилиары врать хозяину. Значит, его заставили? Пригрозили? Но кто? Вроде бы ответ очевиден — это мог быть только тот красавчик в забавных трусах. Мой несложившийся демон-защитник. Но как же трудно поверить в подобное.
В назначенное время Гас Тамбертон-Экрю покидает наш блок.
— И пусть больше не появляется здесь! Так прокляну, что мало не покажется! — грозит ему вслед Гейл.
Удивительно, но даже это ей удается без лишних эмоций. Хотя в случае с Мандрейдж мало кто рискнет засомневаться в серьезности угрозы.
Гас поправляет увесистую ношу на плече и размашисто шагает в сторону мужского крыла. Прямо на выходе к центральной лестнице ему встречаются две девчонки с младшего курса. Грета и Тильда — подражательницы Берки, которые из кожи вон лезут, чтобы услужить Люсиль и примазаться к ее с Руфусом компании. Даже прически носят такие же.
Так-так-так. И что же эти малолетки делают на третьем этаже, где живут выпускники? Следят за нашей комнатой, к прорицателю не ходи!
При виде Гаса обе тают, едва не закапав слюной блузки. А все потому, что наш некромант не просто красавчик, но еще и известная личность. Солист местной рок-группы «Дыхание смерти». Поет он и правда так, что заслушаешься, могу их понять. Мне и самой песни Тамбертона-Экрю давно нравятся. И сам он тоже. На втором курсе я даже решила, что влюблена в него, но потом передумала. Слишком уж некроманты странные.
