Искорка для ледяного дракона (СИ) - Ганова Алиса

Никогда ещё не чувствовала себя более уютно, защищенно, чем в объятиях Дракона. Жаль, что эта забота, нежность — лишь мои грёзы.

— Вот зачем вы приходите ко мне во снах? Нигде нет от вас спасения.

Шаллерэн рассмеялся грудным, низким смехом.

— Ты против?

— Не хочу страдать.

Ну вот, сейчас он начнёт ёрничать, ведь даже во сне у него характер несносный, непредсказуемый. Сейчас щёлкнет пальцами, и я буду неуклюже танцевать перед ним. Хотя сон мой, и должно быть по-моему!

Однако вместо колкости ладонь Шаллерэна опустилась на мой затылок, мягко прошлась по волосам.

— Почему же страдать, Эллария? Разве я причиню тебе боль?

На его красивых губах заиграла невероятная озорная улыбка. На щеках появились ямочки.

Мне очень хотелось коснуться Дракона, провести рукой по его чёткой скуле, по светлой щетине. Но я боялась шелохнуться и проснуться. И всё же, как ни старалась оставаться в желанном сновидении, перед глазами заклубился туман. Я погрузилась в темноту.

— Эллария? Эллария!

Стоило услышать взволнованный голос Шаллерэна, жемчужное сияние развеяло мрак, страх растаял, и на душе стало спокойно, умиротворённо, как будто всё плохое ушло. Даже легче стало дышать.

— Шаллерэн, скажите… — Я встретилась с ним взглядом, и лицо опалил жар. — Если вы ледяной дракон, то почему сейчас мне тепло?

Вместо ответа, он легонько коснулся подушечкой пальца кончика моего холодного носа, улыбнулся и исчез в тумане. Но тепло его рук, обнимавших меня в сновидении, осталось со мной.

…Я проснулась. Однако даже с закрытыми глазами поняла, что лежу под тёплым одеялом, в тёплой комнате, где пахнет душистыми травами, сладкими ягодами и ароматной выпечкой.

Неужели я всё-таки смогла добраться до мадам Вуше⁈

Мой живот громко заурчал от голода, и я услышала:

— Элла⁈

Распахнула глаза и… оцепенела, увидев, что нахожусь в пансионе, в нашей спальне. Девочки сидят рядом, занимая постели Милии и Клары, взволнованно разглядывают меня.

— Ты очнулась! — радостно всплеснула руками Каррина и склонилась надо мной, проверяя, есть ли у меня жар.

— Фух! — взяла меня за руку Хэлла.

За ними подтянулись другие девочки.

— Мы так переживали за тебя! — опустилась перед постелью Роделия. — Вот же ты непоседа!

— Хочешь есть? У нас есть корзиночки с ягодами.

— Тебе надо набираться сил!

Мне протянули несколько красивых десертов с алым ароматным желе.

Я рада видеть подруг, но… не сейчас. И не здесь.

Вместо слов, закрыла глаза, и по моим щекам потекли слёзы.

— Эй, ты чего? — прошлась надушенным платочком по слёзным дорожкам Амелина. — Не переживай. Ты цела и невредима. Хорошо, что тебя нашли.

— Лучше бы не нашли! — всхлипнула я.

— Не говори глупостей, — села на постель Каррина. — Тогда бы ты замёрзла насмерть! И кому было бы лучше?

— Мне! Не хочу замуж за Суси! Лучше умереть! — я уже не сдерживала горьких слёз.

— Тише-тише! Никто тебя не заставит выйти за него, — улыбнулась Амелина. — Тем более что он уже женат.

От изумления я перестала всхлипывать и, широко распахнув глаза, оглядела подруг. Выглядели они не просто довольными, а торжествующими.

— Мадам Орельи теперь мадам Суси, — хихикнула Роделия, накручивая светлый локон на палец. — Эх, жаль, ты не видела их церемонию! Это было…

— Эпично! — закивала Каррина.

— Согласны ли вы, Линелия Орельи, выйти замуж за этого достопочтенного мужчину? — передразнила Милия дребезжащий голос пожилого светоча.

— Нет! Нет! — хором пропищали девочки, изображая напуганную директрису.

— Благословляю вас! — засмеялась раскрасневшаяся Амелина, не скрывая ехидства, и начертила в воздухе знак Светлой.

Я смотрела на девочек и не верила, что это правда.

— Вы шутите? Да?

— Ни капельки.

— Именно так и было, Элла.

— Жаль, что ты этого не видела.

— Но теперь она и он… будут управлять пансионом! — спохватилась я. — Совсем житья не станет нам.

— А вот и нет, — покачали головами подруги. — Новоиспечённую мадам Суси сняли с должности и… — Они заговорщицки переглянулись.

— Что? Не томите меня! Что происходит?

— Ревизия. Проверяющий заносит имущество пансиона в список и подсчитывает, сколько на нас потратили, а сколько мадам Орельи, ой, Суси, положила себе в карман.

Я не верила.

— А потом мы поедем в столицу! — мечтательно закатила глаза Амелия.

— Благодаря тебе. Умеешь ты, Элла, рассердить Дракона. Да так, что он не может тебя забыть. Ой, — Роделия прикрыла рот ладонью.

— Проболталась! — фыркнула Каррина.

— Я нечаянно!

Я не понимала, что происходит. А уж когда за спинами девочек распахнулась дверь, и вошла с подносом статная дама, на груди котором красовалась эмблема со ступкой, какие носят травницы, совсем растерялась. И больше оттого, что, кажется, я разговаривала с Драконом отнюдь не во сне!

Ох, что же он теперь обо мне думает⁈

После ужина я переоделась в строгое, но невероятно красивое платье из голубой тонкой шерсти, которое будто бы шили именно для меня. Оглядела себя в ручном зеркальце и, убедившись, что выгляжу достойно, отправилась в кабинет бывшей директрисы.

Когда входила, приготовилась увидеть ревизора — эдакого старичка, который тщательно записывает каждую мелочь, задаёт каверзные вопросы, но увидела симпатичного молодого человека в сером сюртуке. Сидя за столом, он перебирал бумаги, всецело поглощённый работой.

— Присаживайтесь, — указал на стул. — Пару минут.

Я села и стала украдкой разглядывать его, отмечая про себя, что он молод, аккуратен, умён… И очки не портят его приятную внешность…

Вдруг в кабинете заискрился воздух, появилась сияющая арка, и из неё буквально выбежал запыхавшийся Шаллерэн, застёгивая на ходу сюртук.

— Пэрт, свободен, — рявкнул он так, что беднягу ревизора ветром сдуло из кабинета.

Я напряглась, решив, что Дракон не в духе, однако, когда мы остались одни, Шаллерэн искренне улыбнулся.

— Рад тебя видеть в здравии, Эллария! — сев за письменный стол, он пригладил непослушные серебристо-пепельные пряди, выбившиеся из собранного хвоста.

Его глаза, цвета пронзительной синевы, сегодня лучились мягкостью, заботой, как во сне. Невольно залюбовалась им.

— Я задержался. Прости.

Лёгкая естественная небрежность вкупе с роскошной озорной улыбкой придавали ему особенную притягательность. Сейчас он невероятно хорош собой, до рези в глазах и сладкой муки в сердце… Но не менее меня потрясли слова.

— Вы извиняетесь передо мной?

— Да, Эллария. Я умею признавать свои оплошности. Однако я намерен отчитать тебя за безрассудство. Как ты додумалась покинуть заведение ночью, раздетая, одна? Ещё немного, и я бы опоздал!

Под его грозовым взглядом мне стало ужасно стыдно. И тон Шаллерэна хоть и строгий, но в нём есть нотки сострадания. Именно они убедили меня, что я была действительно в беде.

— Как вы нашли меня?

— Ещё одна наша неслучайная встреча, — он откинулся на спинку кресла и, нахмурившись, покачал головой. — Эх, Эллария, Эллария. Так рисковать собой.

Вспомнив, что убежала в сорочке и панталонах, я готова была провалиться сквозь землю.

— Мне ужасно стыдно. Но я не могла остаться. Меня хотели выдать замуж.

— Я бы не позволил сделать этого! — глухо прорычал он, сузив потемневшие от гнева глаза.

— Разве вам есть дело до сироты, над которой вы постоянно потешаетесь, выставляете посмешищем, позорите?

— Я? — брови Шаллерэна удивлённо изогнулись, крылья носа сузились. — Позорю?

— Состязание с примой Олеаной было унизительным.

— Прости, Эллария. Сейчас бы я себе подобного не позволил. Однако замечу, что ты была неотразима! Не поверишь, но я так никогда не смеялся. И сразу проникся к тебе уважением. Ты же знала, что шокируешь напыщенных гостей, но как держались! Я искренне восхитился твоей дерзостью, смелостью, находчивостью… До сих пор так и вижу, как твой взор испуганный кроткой лани сменяется на возмущённый, гневный. Как запахло грозой…