Саша Черный - Собрание сочинений. Т. 1
КАК ФРАНЦЫ ГУЛЯЮТ*
Набив закусками вощеную бумагу,Повесивши на палки пиджаки,Гигиеническим, упорно мерным шагомИдут гулять немецкие быки.
Идут за полной порцией природы:До горной башни «с видом» и назад,А рядом их почтенные комодыПодоткнутыми юбками шумят.
Увидят виллу с вычурной верандой,Скалу, фонтан иль шпица в кружевах —Откроют рты и, словно по команде,Остановясь, протянут сладко: «Ах!»
Влюбленные, напыживши ланиты,Волочат раскрахмаленных лангустИ выражают чувство деловитоДавлением локтей под потный бюст.
Мальчишки в галстучках, сверкая глянцем ваксы,Ведут сестер с платочками в руках.Все тут: сознательно гуляющие таксыИ сосуны с рожками на шнурках.
Идет ферейн «Любителей прогулок»,Под жидкий марш откалывая шаг.Десятков семь орущих, красных булок,Значки, мешки и посредине флаг.
Деревья ропщут. Мягко и ленивоСмеется в небе белый хоровод,А на горе ждет двадцать бочек пиваИ с колбасой и хлебом — пять подвод!
<1910>В НЕМЕЦКОЙ МЕККЕ*
I. ДОМ ШИЛЛЕРАНемцы надышали в крошечном покое.Плотные блондины смотрят сквозь очки.Под стеклом в витринах тлеют на покоеБедные бессмертные клочки.
Грозный бюст из гипса белыми очамиГордо и мертво косится на толпу,Стены пропитались вздорными речами —Улица прошла сквозь львиную тропу…
Смотрят с каталогом на его перчатки…На стенах портретов мертвое клише,У окна желтеет жесткою загадкойГениальный череп из папье-маше.
В угловом покое тихо и пустынно(Немцам интересней шиллеровский хлам):Здесь шагал титан по клетке трехаршиннойИ скользил глазами по углам.
Нищенское ложе с рваным одеялом.Ветхих, серых книжек бесполезный ряд.Дряхлые портьеры прахом обветшалымКлочьями над окнами висят.
У стены грустят немые клавикорды.Спит рабочий стол с чернильницей пустой.Больше никогда поющие аккордыНе родят мечты свободной и простой…
Дочь привратницы с ужасною экземойХодит следом, улыбаясь, как Пьеро.Над какою новою поэмойБрошено его гусиное перо?
Здесь писал и умер Фридрих Шиллер…Я купил открытку и спустился вниз.У входных дверей какой-то толстый МиллерВ книгу заносил свой титул и девиз…
II. ДОМ ГЕТЕКто здесь жил — камергер, Дон Жуан иль патриций,Антикварий, художник, сухой лаборант?В каждой мелочи чванство вельможных традицийИ огромный, пытливый и зоркий талант.
Ордена, письма герцогов, перстни, фигуры,Табакерки, дипломы, печати, часы,Акварели и гипсы, полотна, гравюры,Минералы и колбы, таблицы, весы…
Маска Данте, Тарквиний и древние боги,Бюстов герцогов с женами — целый лабаз.Со звездой, и в халате, и в лаврах, и в тоге —Снова Гете и Гете — с мешками у глаз.
Силуэты изысканно-томных любовниц,Сувениры и письма, сухие цветы —Все открыто для праздных входящих коровницДо последней интимно-пугливой черты.
Вот за стеклами шкафа опять панорама:Шарф, жилеты и туфли, халат и штаны.Где же локон Самсона и череп Адама,Глаз Медузы и пух из крыла Сатаны?
В кабинете уютно, просторно и просто,Мудрый Гете сюда убегал от вещей,От приемов, улыбок, приветствий и тостов,От случайных назойливо-цепких клещей.
В тесной спаленке кресло, лекарство и чашка.«Больше свет а!» В ответ, наклонившись к нему,Смерть, смеясь, на глаза положила костяшкиИ шепнула: «Довольно! Пожалуйте в тьму…»
В коридоре я замер в смертельной тревоге —Бледный Пушкин, как тень, у окна пролетелИ вздохнул: «Замечательный домик, ей-богу!В Петербурге такого бы ты не имел…»
III. НА МОГИЛАХГете и Шиллер на мыле и пряжках, На бутылочных пробках, На сигарных коробках И на подтяжках… Кроме того — на каждом предмете: Их покровители, Тетки, родители, Внуки и дети.Мещане торгуют титанами…От тошных витрин, по гранитным горбам,Пошел переулками страннымиК великим гробам.
Мимо групп фабрично-грустных С сладко-лживыми стишками, Мимо ангелов безвкусных, С толсто-ровными руками, Шел я быстрыми шагами — И за грядками нарциссов, Между темных кипарисов, Распростерших пыльный креп, Вырос старый темный склеп.Тишина. Полумрак.В герцогском склепе немец в дворцовой фуражкеСунул мне в руку бумажкуИ спросил за нее четвертак.«За что?» — «Билет на могилу».Из кармана насилу, насилуПроклятые деньги достала рука!Лакей небрежно махнул на два сундука:«Здесь покоится Гете, великий писатель —Венок из чистого золота от франкфуртских женщин.Здесь покоится Шиллер, великий писатель —Серебряный новый венок от гамбургских женщин.Здесь лежит его светлость Карл-Август с Софией-Луизой,Здесь лежит его светлость Франц-Готтлиб-Фридрих-Вильгельм»…
Быть может, было нелепо Бежать из склепа, Но я, не дослушав лакея, сбежал. Там в склепе открылись дверцы Немецкого сердца: Там был народной славы торговый подвал!
<1910>В ОЖИДАНИИ НОЧНОГО ПОЕЗДА*
Светлый немецПьет светлое пиво.Пей, чтоб тебя разорвало!А я, иноземец,Сижу тоскливо,Бледнее мизинца,И смотрю на лампочки вяло.Просмотрел журналы:Портрет кронпринца,Тупые остроты,Выставка мопсов в Берлине…В припадке зевотыДрожу в пелеринеИ страстно смотрю на часы.Сорок минут до отхода!Кусаю усыИ кошусь на соседа-урода —Проклятый! Пьет пятую кружку.Шея, как пушка,Живот, как комод…О, о, о!Потерпи, ничего, ничего,Кельнер, пива!Где мой карандаш?ЛенивоПишу эти кислые строки,Глажу сонные щекиИ жалею, что я не багаж…Тридцать минут до отхода!Тридцать минут…
<1910> Веймар. ВокзалС ПРИЯТЕЛЕМ*
(«Фриц, смешная мартышка!..»)
Фриц, смешная мартышка! Ты маленький немец, Шепелявый и толстый мальчишка. А я иноземец — Слов твоих мне не понять. Будем молча гулять, Фриц, мой маленький Фриц!
Фриц, давай помолчим.Ты будешь большим,Солидным и толстым купцом,Счастливым отцом(Не бей меня по щеке)Нового ФрицаИ на том языке,Который в моей голове сейчас рассуждает сурово,Никогда не скажешь ни слова…Фриц, мой маленький Фриц.Фриц, без слов мы скорейПоймем друг друга.Вон елка, мак и порей.Вон пчелка полезла под кисть винограда…Чего еще надо?А мы — мы пара ленивых зверей.Слышишь, какой в орешнике гул?Это ветер запутался в листьях.Уснул.Ну, ладно — пойду отнесу к мамаше(Вон вяжет под грушей гамаши),А я погуляю один.Фриц, мой маленький Фриц!..
<1910>РЫНОК*
