Игорь Иртеньев - Стихи мои, простые с виду…

„Ничего мне так не надо…“

Ничего мне так не надо,Ничего мне так не нужно,Как гулять с тобой по садуОрганично, ненатужно.

Как забывши, час которыйИ какое время года,Наслаждаться дивной флорой,Достиженьем садовода.

Как, обняв тебя рукою,Чувств отдаться Ниагаре,Как упасть с тобой в левкоиВ ботаническом угаре.

И волос твоих коснуться,И, как контур, возбудиться,И забыться, и уснуться,И вовек не разбудиться.

„Ночь темна, как камера-обскура…“

Ночь темна, как камера-обскура,Дремлет населения душаУ высоких берегов АмураИ на диком бреге Иртыша.

Наготу слегка прикрыв рукою,Спишь и ты, откинув простыню…Что бы мне приснить тебе такое?Хочешь, я себя тебе присню?

Знай, что я не снюсь, кому попало,Редким выпадала эта честь.Денег я беру за это мало —У меня и так их много есть.

Я в любом могу присниться виде,Скажем, в виде снега и дождя,Или на коне горячем сидя,Эскадрон летучий в бой ведя.

Хочешь — стану юношей прекрасным,Хочешь — благородным стариком,Хочешь — сыром обернусь колбасным,А не хочешь — плавленым сырком.

Иль, принявши образ чайной розы,У Хафиза взятый напрокат,Я вплыву в твои ночные грезы,Источая дивный аромат.

Я войду в твой сон морским прибоем,Шаловливым солнечным лучом…Спи зубами, милая, к обоямИ не беспокойся ни о чем.

„Ну сколько можно о говне…“

Ну сколько можно о говне,Давайте лучше обо мне.

„Ну ты делов наделал, Билл…“

Ну ты делов наделал, Билл,Все Штаты на уши поставил,Ты дядю Сэма оскорбил,Который самых честных правил.

Вообще-то я и сам не прочь,Но надо ж меру знать при этом,Ведь у тебя жена и дочьПлюс дом с Овальным кабинетом.

Вот наш, смотри, себя блюдет,Он, правда, возрастом постарше.Ему и в мысли не придетНырять под юбку секретарше.

И ты б два срока оттрубил,Не погори на той Левински.Похоже, Билл, твой час пробил.А не веди себя по-свински!

О вдохновении

Чтобы написать стихотворение,Кроме авторучки и листа,Требуется также вдохновение,Без него не выйдет ни черта.

Вдохновенье — штука ненадежная,Есть оно — валяй себе строчи,Не пришло, что вещь вполне возможная, —И хана, хоть лбом об стол стучи.

Чтобы было все по справедливости,Чтобы мог поэтом каждый стать,Мы должны не ждать от музы милости,А за горло побыстрей хватать.

Стихотворство — дело всенародное,Каждому второму по плечу.Не пора ли сеть водопроводнуюПодвести к кастальскому ключу?

„О чем мечтаешь ты, товарищ…“

О чем мечтаешь ты, товарищ,Когда в рассветный тихий часСебе яйцо на кухне варишь,Включив для этой цели газ?

В каких ты эмпиреях реешь,Когда, на завтрак съев яйцо,Электробритвой „Харьков“ бреешьЕще не старое лицо?

Какие жгучие проблемыТерзают твой пытливый мозгВ тот мигКогда посредством кремаНа обувь ты наводишь лоск?

Какой пленительной надеждойТы тешишь мысленный свой взор,Когда, окутав плоть одеждой,Упругим шагом меришь двор?

Мой друг,Мой брат,Мой современник,Что мне сказать тебе в ответ?Конечно, плохо житьБез денег.А где их взять,Когда их нет?

„О, дай воспеть мне силы, муза…“

О, дай воспеть мне силы, муза,Как натянули мы француза,Последний ухвативши шанс,В тот славный день на Стад де Франс.

Мы долго молча отступали,Очки теряя на бегу,И, наконец, туда попали,О чем при детях не могу.

Но тут пружина распрямилась,И, катастрофу упредив,Явил Господь внезапно милость,Свое наличье подтвердив.

Ликуй, великая Россия!Твои отважные сыны,Полураздетые, босые,Не абы как, не хоть бы хны,

Но в самом логове злодеяЕму вогнали в сердце кол.Так славься ж, Русская идея,Под гордым именем Футбол.

„Об отношении к Курилам…“

Об отношении к КуриламМы все задуматься должны,Оно является мериломГражданской совести страны.

Иной из нас в душевной лениНет-нет, да и махнет рукой,Отдать, мол, их к едрене фене,Один хрен пользы никакой.

Но гневно голос возвышая,Я так скажу ему в ответ:— Возможно, польза небольшая,Но и вреда большого нет.

Пускай политики решают,Не будем в это дело лезть.А мне Курилы не мешают,И пусть уж будут, раз уж есть.

„Об этом, товарищ, не вспомнить нельзя…“

Об этом, товарищ, не вспомнить нельзя,А вспомнить не стоит труда.В одном комитете служили друзья,Центральным он звался тогда.

Советский народ они дружно велиПод знаменем взад и впередИ даже представить себе не могли,Что фишка другая попрет.

Внезапно штурвал отпустил рулевой,О чем-то задумавшись вдруг,И судно накрыло волной штормовой,И все потемнело вокруг.

И оба покинули борт корабля,Но каждый на шлюпке своей,Но что характерно — опять у руляВстал каждый из наших друзей.

Обоих года не согнули дугой,Лишь только добавив седин,И в полном порядке один и другой,И каждый себе господин.

И все, чем мужчине пристало блистатьВ избытке у каждого есть —Красивое имя, высокая стать,Ум, совесть, короче, и честь.

„Одиноко брожу средь толпы я…“

Одиноко брожу средь толпы яИ не вижу мне равного в ней.До чего же все люди тупые,До чего же их всех я умней.

Все другие гораздо тупее,Нет такого, чтоб равен был мне.Лишь один себе равен в толпе я.Лишь один. Да и то не вполне.

„Она лежала на кровати…“

Она лежала на кровати,Губу от страсти закусив,А я стоял над ней в халате,Ошеломительно красив.

Она мою пыталась шеюРуками жадными обнять,Ей так хотелось быть моею.И здесь я мог ее понять.

„Они неделю тут трендели…“

Они неделю тут трендели,А мы неделю напролетУ телевизоров сиделиИ вслух гадали, чья возьмет.

А в довершение картиныУ них в мозгу возник сюжет,Как к ним из знойной АргентиныПриедет доктор Пиночет.

А мы по вековой привычке,От дедов перешедшей в нас,Смели с прилавков соль и спичкиИ мыла взяли про запас.

Не первый раз нас тут обули,И все бы было ничего,Но что хохлам в футбол продули —Вот что обиднее всего!

„Опа-опа-опа-опа…“

Опа-опа-опа-опа,Ламца-дрица-гоп-ца-ца!Веселись-гуляй Европа!Жди, Америка, конца!

Пролетел я мимо кассы,Не касаяся земли,Ой, вы, баксы, мои баксы,Как меня вы подвели!

А копил бы, скажем, евро,Как практичные друзья,Ан, глядишь, и стал бы первыйНа деревне парень я.

Опять к NN

И за что такую тлюЯ, козел, тебя люблю?

Орёл

Такого, блядь, как я орлаМир сроду не видал!Я „спрайт“ херачил из горлаИ „твиксом“ заедал.

„Оставил мясо я на кухне…“

Оставил мясо я на кухне,А сам пошел в консерваторию,Оно возьми да и протухни,Такая вышла с ним история.

Но над утратой я не плачуИ на судьбу роптать не смею,Ведь стал духовно я богаче,Хотя физически беднее.

„От униженья и обиды…“

От униженья и обидыТряслась страна буквально вся,Следя, как прихвостни ФемидыСломить пытались Михася.

Но не дождался враг добычи,И показав Фемиде хрен,Откинулся намедни с кичиПростой российский бизнесмен.

И снова дышится легко нам,И сердце рвется к облакам,Наш бизнес чист перед законом,Поскольку он в законе сам.

„Ответь мне, искусственный спутник Земли…“

Ответь мне, искусственный спутник Земли,Продукт необузданной мысли,Зачем ты летаешь от дома вдалиВ космической гибельной выси?

Зачем ты, вводя в искушенье ТворцаСвоим вызывающим видом,В любую минуту дождаться концаРискуешь при встрече с болидом?

Затем я летаю от дома вдали,Чертя за кривою кривую,Чтоб темные силы вовек не смоглиВойну развязать мировую.

Чтоб мать в колыбели качала дитя,Не ведая грусти-печали,Чтоб девы венки из ромашек сплетя,Их юношам пылким вручали.

Спасибо тебе, мой искусственный друг,Иного не ждал я ответа,Летай же и дальше планеты вокругСо скоростью звука и света,

А если когда-нибудь вниз упадешь,Лишившись физической силы,Навеки Советской страны молодежьЗапомнит твой облик красивый.

„Отвратительно, страшно, мохнато…“