Александр Крыласов - Запойное чтиво № 1

— Да, рахит, совсем тебе хреново, нужно тебя поправить, — пожалел дистрофика Сашка и взял себе блок сигарет, а ему четвертинку водки.

— Спасибо тебе, Саш, — тряся синими губами, поблагодарил незнакомец.

— Ты меня знаешь? — удивился Садовничий.

Дистрофан не ответил, он зубами сорвал пробку и присосался к четвертинке, как вампир к яремной вене.

— Откуда ты меня знаешь? — Сашка взял доходягу за плечо.

— Это я, Лёшка Мазур.

— Не может быть, — заморгал Садовничий.

— Может, — шмыгнул носом Лёшка и опять припал к четвертинке.

Десять лет назад они сидели за одной партой: два самых отпетых двоечника в классе, Сашка Садовничий и Лёшка Мазур. Их учитель по русскому языку и литературе по кличке Космополит остроумно прозвал их — братья Садомазовы. Стоило Сашке или Лёшке получить очередную пару, как преподаватель вздымал глаза к потолку и разражался навязшей в зубах тирадой: «Россия — это не братья Карамазовы, Россия — это братья Садомазовы. Никогда в этой стране не будет ничего хорошего. Никогда. Страна лодырей, садомазохистов и пьяниц. Взгляните на эту бестолочь, удивительно как они вообще выучились читать и писать. На Западе такие просто не родятся, а здесь они бродят толпами, куда не посмотри. Валить нужно из этой страны, да побыстрей». Класс подобострастно хихикал, а Космополит продолжал клясть отчизну — он собирался эмигрировать в развитую страну типа Германии или Великобритании и не делал из этого секрета. Конечно, никуда он так и не уехал и, видимо, уже не уедет, поэтому Родину, по слухам, клянёт всё яростней, несмотря на жалобы родительского комитета.

Садовничий посмотрел на Мазура и волна нежности к старому другу накрыла Сашку с головой. Он вспомнил, как они любили курить под окном директора школы, а однажды проникли в учительскую, чтобы подделать в журнале оценки, но не себе, а Алинке, по которой оба тогда сохли. Как залезли в кабинет по биологии и раскрасили скелет разноцветной гуашью, а когда завуч их зажопил, то Лёха взял всю вину на себя. Как забрели на чужой район и спина к спине отбивались от семерых «мэстных».

— Да, Лёха, потрепала тебя жизнь, — Сашка угостил друга сигаретой.

— Не говори, — у Лёшки так дрожали руки, что он никак не мог попасть сигаретой в рот, пришлось её выбросить.

— А отличники-то все наши торчат, как забытый катетер, — Садовничий покровительственно похлопал Мазура по плечу, — просели, умники. А то институты позаканчивали, дипломов наполучали. А как до дела дошло — пшик.

Лёшка молчал, он сжимал четвертинку, как младенец соску, двумя руками, и видимо боялся, что её в любой момент могут отнять.

— А то, двоечник, двоечник, — вспоминал Сашка прежние обиды, — а посмотри, как я поднялся, не то что они.

Мазур добил четвертинку и с сожалением кинул её себе под ноги. Ему ощутимо полегчало.

— Людям нужно помогать, — с умным видом рассуждал Сашка, — вот взять меня. Кабы бы не дядька, спился бы я и под забором окочурился. А теперь смотри, как развернулся. Я на год кодировался, а целых семь не пью. Неинтересно мне это пьянство проклятое.

Лёшка посмотрел на удачливого друга снизу вверх, как бездомный пёс на продавца хот-догов.

— Теперь моя очередь помогать. Мы же с тобой безотцовщина. Кто ещё поможет, кроме друга? Закодируем тебя, — расписывал программу действий Садовничий, — на работу устроим. Будешь, как и я, продовольствием заниматься. Как говорится, хлеб — всему голова. Водка — всему задница.

Улыбка тронула потрескавшиеся губы Мазура, надежда зажглась в его слезящихся глазах.

— Компаньоном тебя возьму, — вдруг осенило Садовничьего, — ты понял, хомут. Не грузчиком каким-нибудь или экспедитором, а компаньоном…

Сашкина мобила заверещала и прервала его пламенный монолог. Садовничий чертыхнулся:

— Нигде покоя нет. Знаешь, что такое успешная карьера? Успешная карьера — это когда ты спешишь на работу, в то время как все остальные бухают и жарят шашлыки. Ладно, залезай в тачку, валим к похметологам.

— Ты что, с ума сошёл!? — взвилась жена Сашки, когда узнала про решение мужа сделать Лёшку компаньоном, — он тебя кинет, как пить дать!

— Не надо ля-ля. Меня ещё никто на деньги не разводил.

— Это даже не обсуждается, — загорячилась супруга, — люди тем и отличаются от собак, что не знают чувства благодарности.

— Не трожь моих друзей! — разгневался и Сашка, — что вы, бабы, понимаете в мужской дружбе!?

— Да уж побольше мужиков. Ты его десять лет не видел.

— Да, не видел. А как встретил, будто и не расставались.

— Дубина ты стоеросовая, дурилка картонная. Кого ещё облапошить, как ни тебя, простодырку.

— Рот закрой.

Супруга в сердцах шваркнула блюдце об пол. Сашка ответил двумя. Тогда Алина грохнула три тарелки, муженёк ответил пятью и с вожделением посмотрел на заварочный чайник. Жена обидно выругалась, но покинула, усеянное осколками, поле битвы.

Мазур быстро оправдал оказанное ему доверие. Он горбатил сутки напролёт, помогая Садовничему выстраивать вертикаль между налогами и откатами и горизонталь между армией и деревней. Лёха рос и матерел прямо на глазах: он отрастил себе пузцо, купил «джип» и женился. Первенца назвал в честь своего спасителя — Александром. Мазур молился на Сашку: выполнял любой его каприз, из тур поездок привозил ему подарков больше, чем себе, грозился, если родится дочь, назвать её Александрой. Так продолжалось бесконечно долго. Целых два года. Потом у Лёшки пошли обидки, он стал заносчив и высокомерен, с Сашкой едва здоровался, дочку назвал Агриппиной. Доброхоты несколько раз предупреждали Садовничего:

— Саш, ты в курсе, что твой компаньон крысятничает?

— На нашем уровне не дербанят, на нашем уровне договариваются, — не верил Садовничий.

Дошло до того, что главбух со слезами на глазах взывала к хозяину:

— Протри глаза, Саня! Мазур свою фирму открыл, у тебя всех поставщиков переманил и сейчас с «сапогами» мосты наводит.

— Навет, — упорствовал Садовничий и, прихватив семейство, укатил в отпуск на Канары.

И только вернувшись, он осознал всю тяжесть своего положения. Телефоны молчали, поставщики делали вид, что видят Саньку впервые в жизни, а командиры воинских частей при встрече отводили глаза и пожимали плечами, мол, мы-то тут при чём. Коллектив Сашкиной фирмы рассосался на глазах, причём большая часть ушла к Мазуру. Сашка несколько раз пытался встретиться с Лёшкой и выяснить отношения, но по телефону тот был всегда недоступен, а наяву окружён мордатыми охранниками. На Садовничем висели кредиты, недострой и неработающая жена с двумя малыми детьми. Выхода не было.

— Я тебе говори-и-и-ила! Я тебя предупрежда-а-а-ала! — гомонила на весь коттедж Алина.

Казалось, её больше волнует не потеря бизнеса и прежнего благосостояния, а то обстоятельство, что она оказалась права. «Запью», — решил Сашка и притормозил у ближайшего магазина. Под радостное уханье продавщицы взял два литра водки, две бутылки виски и пузырь текилы.

— У вас праздник? — улыбнулась кассирша, принимая деньги.

— У меня горе, — цыкнул зубом Садовничий, — друга хороню.

— Он ваш ровесник?

— Одноклассник.

— Такой молодой и уже умер, — притворно вздохнула кассирша.

— Да нет, он пока живой.

— А как же вы будете его хоронить?

— Заживо.

Девица почесала висок, но от дальнейших расспросов решила воздержаться. Сашка посмотрел на свои «боеприпасы» и прикинул, с чего начать. Если человек не пил девять лет, то первая неверно выбранная бутылка, как неудачная последняя жена — всю оставшуюся жизнь придётся страдать. После долгих раздумий Садовничий остановил свой выбор на водке, свернул ей головной убор, понюхал. Едкий запах сивухи ударил в ноздри. Первые глотки, видимо, пойдут тяжело, но потом ничего, приживётся… Сашка вдруг ясно представил последствия: он разбивает по пьяни «БМВ», жена с детьми его ненавидят и боятся, а он киряет с первым попавшимся «синяком», сидя на фундаменте своей недостроенной бани. Или ещё хуже: напившись до соплей, он достаёт из сейфа свой карабин и идёт разбираться с гадом Мазуром. Лёшка — покойник, а его вяжут и в клетку. Всего один глоток отделяет его такой чудесной перспективы, всего один глоток. Садовничий ещё немного поразмышлял и начал методично метать бутылки в телеграфный столб. Когда последняя бутылка поцеловалась со столбом, Саньку вдруг прорубило — он понял, как отомстить коварному компаньону. Садовничий набрал номер знакомого офицера…

День молодёжи — большой праздник для маленьких городков. В Москве и Питере его особо и не знают, зато в провинции отмечают похлеще Майских праздников. В ресторане «Спелый овощ» гуляла вся верхушка городской администрации. Восходящая звезда оптовой торговли, негоциант Алексей Мазур отплясывал в компании дочки мэра. Вернувшись на место, он первым делом махнул свой фужер с минеральной водой, чтобы унять возникший сушняк. В бокале оказалась не вода, а водка.