Djonny - Сказки темного леса
Тут Яна Павловна соблазнительно улыбнулась — так, что Паук очень живо себе представил, как именно она бы его отблагодарила. Подстегиваемый похотью, Паук вскочил, подобрал с земли свой посох, взял Яну Павловну под руку и отправился за ней в лес. Они прошли не больше пятнадцати метров, когда густо стоящие деревья постепенно пригасили свет от костра новгородцев, а их голоса отдалились и стихли в окружающей темноте. Тут Яна Павловна высвободила руку, сделала несколько шагов в сторону и из поля зрения Паука совершенно исчезла.
— Э-э, — неуверенно промямлил Паук, — девушка, где вы?
Тишина была ему ответом. Но в этой тишине Паук вдруг услышал какой-то подозрительный шорох, который он, пожираемый похотью, безосновательно принял за шуршание снимаемой одежды. Раздираемый изнутри эротическими видениями, Паук вытащил зажигалку, чиркнул ею — и тогда вспыхнул слабый, мерцающий свет.
— На помощь! На помощь! — закричал Паук, потому что при свете зажигалки разглядел, что его со всех сторон окружили какие-то сумрачные, совершенно лысые люди.
Но его крик почти сразу же оборвался — кто-то выхватил у Паука из рук его посох и переломил с размаху ему же об голову. Пламя зажигалки потухло, и все скрыла тьма — Паука и всех тех, кто собрался вокруг него. Из-за большого количества желающих поучаствовать в деле возникла сначала давка, а потом драка — каждый норовил подобраться поближе и хоть раз пнуть ненавистного Паука.
После этого случая решено было прогуляться по игровому полигону, повторяя путь солнца и двигаясь с востока на запад, по лесным дорогам и вокруг озера. Так движется по благородному дереву инструмент резчика — следуя рельефу и обходя неровности, минуя одни участки и начисто срезая другие. Мимо мирных стоянок прошли, никого не потревожив. Только мелькнули на границе света и тени чьи-то бесформенные, искаженные темнотой силуэты, да скользнул по расположившимся у костра фигурам цепкий, внимательный взгляд. А в других местах — полных ненависти и вражды — словно сель сошел с близлежащей вершины на расположенный у подножия маленький городок.
Но только одна стоянка дважды за одну ночь попала в этот поток. Это был лагерь Угорта — команды, где правит Радор о'Гиф. Вот что можно сказать про самого Радора в этой истории. Согласившимся ему служить Радор сказал, будто бы он — красный дракон, а видимое несоответствие между своим внешним видом (сам Радор высокий и толстый) и этим животным никак не объяснил. Вместо этого Радор нарисовал у себя на щите черно-голубое гербовое поле, о котором своих последователей информировал так:
— Голубой цвет — это вода, которая течет в черной подземной пещере, обители красного дракона. Тут Радор обычно делал многозначительную паузу, а потом спрашивал:
— А красный дракон это кто? Ему нравилось, когда ученики схватывали все на лету и тут же отвечали:
— Вы, господин!
Ко всему тому, Радор до дрожи ненавидел Маклауда, который повсюду открыто клеймил его содомитом. И хотя Радор всячески открещивался от таких обвинений — осадок остался, а слухи упали на благодатную почву. Культ личности, навязываемый игровой общественности эмиссарами Угорта, провалился, принеся противоположные ожидаемым результаты. Вместо ожидаемого: «AVE, RADORUS!» только и слышно было, что:
— Претензии к Угорту? Да только одна — сам Радор!
Все это накопилось, словно пар в котле, а сегодняшней ночью крышку у этого котла сорвало. Так бывает всегда, когда слишком усердные кочегары поддают угля, совершенно не глядя на показания манометров. Стрелка уже давно переползла в красный сектор и уперлась в ограничители, а Радор все продолжал: ненавижу Маклауда, пиздец ему! Тут котел лопнул, и весь пар вышел наружу — было много шума, а кое-кого обожгло. Вышло это так.
— Кто идет? — заорал ночной часовой Угорта, услышав, как какие-то люди приближаются по темноте к самой границе его стоянки.
— Что у вас тут? — послышалось вместо ответа. — Кто такие?
— Угорт, — не о чем не подозревая, ответил часовой.
— Угорт? — донеслось из темноты. — Поехали!
Удар дубиной опрокинул часового, и в следующий момент по поляне будто бы смерч пронесся. Нападающие смяли часовых по периметру поляны и в следующий момент оказались уже возле костра. Тех, кто был на улице, практически сразу же вывели из боя, а остальные даже не успели повыскакивать из палаток. Плохо проснуться посреди ночи в тесном мешке, ощущая на собственном горбу удары тяжелых кольев. Меньше чем за две минуты все было кончено — как в открытом море, когда налетает неожиданный, свирепый шквал. Небо стремительно чернеет, океан вскипает штормовыми бурунами, но проходит несколько минут — и ветер уходит. Снова появляется солнце, пронзительно кричат чайки, а бирюзовая волна треплет, перекатывая, останки потерпевших крушение кораблей.
— Как работают-то, боже мой, — шепнул Маклауду Строри, глядя, как тихо покидают зачищенную стоянку неприметные фигуры в австрийских военных куртках. — Загляденье! Через пару часов утомленное ночным марафоном войско, прошагав по лесу добрый десяток километров и навестив еще несколько лагерей, вышло к сопкам на дальней стороне озера.
— Ну что, вот и все, — объявил Строри, — стоянки закончились. По домам?
— Погоди, — перебил его Маклауд, показывая рукою в ложбину между холмов. — Вон там как будто что-то виднеется?
— Откуда? — удивился Строри. — Вечером там никого не было. Может, ночью кто встал?
— Не знаю, — ответил Маклауд, оглядываясь на остальных. — Так как, уважаемые — навестим их?
— Взялся плыть, так плыви до самого берега, — высказался Строри. — Пошли! В этот раз стоянку взяли с налета — с разных сторон ворвались в ложбину и сходу опрокинули часовых. В темноте сразу не разобрались, кто это такие — но когда принялись громить палатки, закрались первые, поначалу робкие подозрения.
— Ты их прикид видел? — уже по дороге домой спросил Строри. К этому моменту друзья уже обогнули озеро, а разрушенный лагерь остался далеко позади. — Похож на Угортовский, и палатки такие же.
— Да они стоят совсем в другом конце леса, — удивился Маклауд. — Не может этого быть! Оказывается, может. Выбравшись из-под обрушенной палатки, Радор о'Гиф крепко задумался — кто напал? Ничего не зная про другие пострадавшие лагеря, Радор решил — ночные события направлены исключительно против его персоны. Могут ведь и еще раз прийти, подумал Радор — так стоит ли ждать?
— Подъем, подъем, — заорал Радор, поторапливая своих помятых бойцов. — Быстро, меняем место стоянки!
Радор направил своё войско в ложбину между двух холмов, расположенную сразу за озером. Там он несколько успокоился, велел снова разбить лагерь, выставил вокруг дополнительную стражу, выпил водки и отправился спать. Этим он отверг старую военную мудрость, которая гласит: под артобстрелом не суети, два снаряда в одно и то же место не падают. Радор повел себя подобно тем молодым офицерам, которые сами бросаются из свежей воронки под падающие бомбы, вовлекая остальных солдат в панический, смертоубийственный порыв.
Когда рассвело, наши товарищи взялись за реализацию второй части общего плана. Над полигоном и так уже витали самые тревожные слухи, ночной погром не мог не остаться незамеченным. К имевшим место событиям добавилась целая куча тревожащих сплетен. Невозможно стало отличить, что было на самом деле, а что — ложь паникеров и досужие выдумки.
— Топор пробил палатку прямо возле моей головы, — выл один из пострадавших во время ночного рейда. — Совсем рядом в землю вошел! Они прямо по палаткам топорами рубили! Это же пиздец!
— Положили всех! — разорялся другой. — У меня вся спина в синяках, и рука до сих пор не шевелится. Кто это такие?
— Какие-то люди подошли ко мне в темноте, — взахлеб рыдал третий, — чтобы узнать мое имя. Пока я беседовал с одним из них, кто-то поджег мои волосы. Посмотрите теперь на меня! На кого я стал теперь похож? А-а-а!
Зелье слухов бурлило в котле из людских разговоров, но вместе с пузырями на поверхность поднималось теперь больше страха, чем ненависти. Стержень вчерашнего ополчения был переломлен, и вместо него нашим товарищам только предстояло вбить новый. Сделать это поручили Крейзи, который должен был напялить на себя хайратник и плащ, выйти к ролевикам и начать проповедовать идеи ополчения с новым ожесточением и силой.
Местом для этой проповеди была выбрана поляна перед «мастерской стоянкой». Там и так уже собралась целая уйма народа, на повышенных тонах пересказывающего друг другу события минувшей ночи. Крейзи было нужно только плеснуть немного масла в этот огонь.
— Люди, существа! — возвысил голос Крейзи, выйдя на середину поляны. — Вчера была страшная ночь! Многие пострадали ни за что, честные, благородные люди были унижены и избиты! А кто в этом виноват?
