Джонатан Линн - Да, господин Премьер-министр. Из дневника достопочтенного Джеймса Хэкера
«Сегодня Британия с удивлением и радостью обнаружила, что на Даунинг-10 бьется настоящее человеческое сердце!»
А вот реакция Бернарда, как и следовало ожидать, оказалась весьма уклончивой.
– Вообще-то, внутри Номера 10 бьется семьдесят четыре настоящих человеческих сердца, – пожав плечами, произнес он. Но при этом широко улыбался.
Произошла незначительная тактическая накладочка. Я сказал Хамфри, что был полностью прав, говоря о своем врожденном инстинкте практически безошибочно чувствовать, чего хотят люди. Это, безусловно, совершенно верно, хотя в данном случае именно он предложил провести операцию по спасению собаки, поэтому, когда он деликатно напомнил мне об этом, я, само собой разумеется, отдал ему должное.
Поскольку секретарь Кабинета сыграл в повышении моего личного рейтинга не последнюю роль, я охотно оказал ему небольшую любезность, о которой он меня попросил – закрыть вопрос о его некомпетентности в деле о Хальстеде. А почему бы и нет? Реального вреда ведь нанесено не было…
Затем мы перешли к повестке заседания Кабинета. Естественно, после того, как посмаковали еще несколько наиболее ярких газетных статей. Некоторые цитаты из них просто великолепны! Например, та девочка-сирота Линда сказала: «Теперь мой голос принадлежит только мистеру Хэкеру». А каналы «Би-би-си» и «Ай-ти-ви» сообщили о целом потоке телефонных звонков, одобряющих мое решение спасти Бенджи. А вот взять интервью у лидера оппозиции газете «Таймс» не удалось по причине его недоступности. Естественно! Иного не следовало и ожидать. Ему ведь пришлось бы публично выбирать: поддержать меня или выступить против, то есть фактически высказать сожаление о состоявшемся спасении бедной собаки. Да, тут я, похоже, переиграл его вчистую!
Когда мы, наконец, приступили к самой повестке, Хамфри совершенно неожиданно предложил отложить рассмотрение третьего вопроса повестки – сокращение оборонных расходов. Передать его на рассмотрение специального комитета Кабинета по внешней политике и обороне. Зачем? Какой смысл? Мне нужно решение Кабинета, а не расплывчатый отчет на шестидесяти страницах, который поступит не сейчас, а не раньше, чем через девять месяцев!
Но тут секретарь Кабинета преподнес мне сюрприз, да еще какой. Как будто у меня перед лицом взорвалась бомба! Оказывается, спасение Бенджи обошлось нам ни много ни мало, а в целых 310 тысяч фунтов! Но это же невозможно! Увы, оказалось, вполне возможно. Во всяком случае, это наглядно подтверждала статистика МО, подготовленная, как уверил меня Хамфри, исключительно на основе реальных данных.
– Хамфри, – в ужасе пробормотал я, – надо ведь что-нибудь сделать!
– Вернуть собаку назад? – попробовал пошутить Бернард. Как всегда некстати.
И тем не менее, несмотря даже на шокирующие цифры, меня не оставляло ощущение правильности моего решения. Да, оно обошлось в 310 тысяч фунтов, но зато обеспечило мне поддержку общества. (Более точным было бы сказать, что он купил поддержку большей части британского общества. За общественные деньги. – Ред.)
Впрочем, вскоре до меня дошел весь ужас моего положения. Скорее, правда, не дошел, а был донесен до меня секретарем Кабинета.
– Вообще-то вам совсем не обязательно этот вопрос откладывать, господин премьер-министр. Но такое решение можно было бы смело называть на редкость мужественным.
У меня тревожно заколотилось сердце.
– Мужественным? Но почему обязательно мужественным?
– Потому что в случае принятия решения о сокращении оборонных расходов реальная стоимость спасения несчастной собаки обязательно просочится в прессу.
– Не может быть! – слабо возразил я, прекрасно понимая, что именно так оно и будет.
Хамфри печально покачал головой и сочувственно улыбнулся.
– Да, не может. При условии, конечно, что вы, господин премьер-министр, полностью доверяете конфиденциальности и лояльности высших офицеров нашего МО.
Что за нелепое предположение! Доверять лояльности МО? Исключено. Они все текут хуже дырявого решета!
Мало того, секретарь Кабинета не упустил возможности еще и посыпать соль на мою кровоточащую рану:
– Кричащие заголовки можно представить себе даже сейчас. Например: «ПМ СПАСАЕТ ДВОРОВУЮ СОБАКУ ЗА СЧЕТ БРИТАНСКИХ ВВС».
Я попытался «проиграть в уме» создавшуюся непростую ситуацию. Итак, все мои поистине титанические усилия, направленные на сокращение оборонных расходов, перечеркнуты одним единственным эмоциональным поступком? Моим проявлением доброй воли и человечности? Увы, похоже, что так…
Заметив мое состояние, Хамфри утешительным тоном прожурчал:
– Эта более чем деликатная информация, само собой разумеется, может стать достоянием общественность, только если… – И он бросил на меня выразительный взгляд.
Не знаю почему, но у меня вдруг невольно мелькнула мысль: а уж не было ли все это подстроено нарочно? Не уговорил ли меня Хамфри пойти на этот якобы «весьма популярный шаг» только для того, чтобы отложить в долгий ящик решение вопроса о сокращении оборонных расходов?
Нет-нет, это невозможно. Во-первых, мой секретарь Кабинета недостаточно для этого умен, а во-вторых, не посмеет же он делать такое по отношению ко мне!
Он просто открытым текстом сообщает мне, что если я не «закрою» вопрос о сокращении оборонных расходов, кое-кто в МО тут же организует нужную утечку информации. Что ж, тут Хамфри прав. На все сто процентов. Упустить такую возможность шантажировать ПМ? Вот это точно невозможно…
– Премьер-министру негоже унижаться до уступок шантажистам! – твердо заявил я.
– Искренне надеюсь, нет, – согласился Хамфри и замолк. Явно чего-то ожидая.
И дождался. Внимательно «прокрутив» все еще раз, я понял, что у меня фактически нет иного выбора.
– Хотя, с другой стороны, – осторожно произнес я, изобразив свою самую лучшую мину при плохой игре, – нельзя же все время сокращать оборонные расходы. Военный бюджет не резиновый. И к тому же, оборона Британии – это главнейшая задача любого правительства, разве нет? Ведь непредвиденные осложнения могут возникнуть в любой день: Корея, Фолкленды, Бенджи…
– Да, Бенджи! – хором повторили секретарь Кабинета и мой главный личный секретарь.
Что ж, пора подвести итоги.
– А знаете, возможно, данное решение было несколько преждевременным, – честно признал я и поставил Хамфри в известность, что, тщательно взвесив все обстоятельства, пришел к твердому убеждению: пункт 3 повестки заседания Кабинета, безусловно, требует доработки, в силу чего поручаю секретарю Кабинета передать его на рассмотрение соответствующего комитета.
По уважительному выражению лица Хамфри было ясно – на этот раз я принял правильное решение.
– Да, кстати, Хамфри, передайте им, что особой спешки не требуется, ладно?
– Да, господин премьер-министр.
10
Человек за бортом
2 июляДадли Беллинг, наш министр занятости, видимо, совсем не зря провел время на Уимблдонском турнире, поскольку сразу же после его окончания заявился ко мне с довольно странным, мягко говоря, предложением.
Короче говоря, он предлагает передислоцировать значительную часть наших вооруженных сил на север Англии. На это его сподвигло осознание того факта, что только 20 тысяч из 420 000 британских военнослужащих расквартированы собственно на севере страны. Почти все остальные почему-то здесь, на юге: ВМС – в Портсмуте и Плимуте, ВВС – в Бедфорде и Восточной Англии, то есть чуть севернее Лондона, а армия – в Алдершоте. На практике это означает чуть ли не полное отсутствие британских войск к северу от залива Уош. И тем не менее – здесь-то, судя по всему, и кроется суть проблемы, – практически вся наша безработица сконцентрирована именно на нашей северной территории! (См. карту ниже. – Ред.)
Причем сам по себе военный персонал Дадли совершенно не волнует. Тем более, что многие из них сами с севера. Нет, по его убеждению, если мы переместим туда хотя бы двести-триста тысяч военнослужащих с юга, то тем самым создадим множество рабочих мест для гражданских: клерки, поставщики, строители, транспортное обслуживание… Реальные возможности огромны, поистине безграничны. Триста тысяч дополнительных конвертов с заработной платой, которые будут тратиться в местных торговых точках! Только представьте себе!
В общем-то, никакого сколько-нибудь серьезного аргумента против этого не было, ну а если наша доблестная госслужба попробует что-нибудь придумать, то со мной этот номер не пройдет. (Предположение, скорее всего, весьма самонадеянное. – Ред.) Больше недооценивать меня им не придется. Их трюки для меня больше не новость.
