Сергей Кобах - Всем застрявшим в лифте
Парой грустных ботаников мы смотрели на авто с открытым багажником и выдвигали различные предложения вплоть до «а ну-ка я ее монтировочкой!..».
— О! — изрек шурин.
Вот это его «О» мне никогда не нравилось, ибо оно означало тока одно, а именно: — Очередной гемОррОй на мОю бОльную гОлОву.
— О! — повторил родственник. — А ведь там задний подлокотник откидывается, открывая доступ в салон! — осенило его.
Обойдя машину, я сунулся в багажник. Гм, и точно. Подлокотник есть. Доступ в салон есть.
Нет только мозгов…!!!
Задумчиво выкушав бутылочку пивка, я вопросительно посмотрел на шурина. Весь его вид говорил о том, что идея его — исполнение мое. Кроме того, он в задумчивости поглаживал немаленький животик, как бы намекая, что если полезет он, то вместо одной проблемы у нас будет две.
Ну черт с тобой. Для бодрости духа выпив вторую бутылочку, я полез в багажник. И даже просунул голову в салон. Стало страшно и неуютно. Но еще более неуютно мне стало, когда я понял, что застрял. Не, застрять в другом месте — это за ради бога. Но не в багажнике «БМВ»! Пошевелившись немного, я понял, что застрял конкретно.
Снаружи, на воле, чтобы согреться, пританцовывал шурин. До меня доносились его напевы про тридцать три коровы и про Сару Марабу. «Что-то его про коровы прет», — подумалось мне некстати.
Стала подмерзать задница.
— И-эх! — собравшись с силами, рванулся из западни. Ухи, с двух сторон зажатые сиденьем, вывернулись в обратную сторону и немного вытянулись. Голова продолжала торчать в долбаном заднем сиденье, заклиненная ушами, и кроме основного гимора, прибавился еще дискомфорт с Ухами.
Раскорячившись, как осьминог в пещере, я, покряхтывая, пытался вырваться из ловушки.
— Пивка передать? — в районе задницы раздался участливый голос шурина, который был еще не в курсе моей незадачки.
— Как?!! Как ты мне его передашь?!! Только если через…
При мысли о возможности пития подобным образом меня затрясло от нервного смеха. И о чудо! Моя зажатая тыква стала продвигаться к выходу.
— Эй хлопче, ты застрял? — догадался родственник.
— Нет… пива тут жду!!!
И в этот момент моя голова освободилась из плена.
И опять два ботаника стали в задумчивости ходить вокруг машины.
— О! — воскликнул шурин.
— Ну тя на…!!! — сработал я на опережение. — И даже не думай!
— Так ты даже не знаешь, что я хочу предложить, — искренне удивился шурин.
— Ну тя на… — уже не так уверенно пробормотал я.
— Вот что, — от пришедшей на ум(?) идеи его аж распирало.
Идея состояла в том, чтобы позвать на помощь мою дочку пяти лет от роду. Дескать, залезет вовнутрь и откроет двери. Прикинув размеры отверстия в сиденье и габариты дочки, я согласился.
Незамедлительно было поймано такси и уже через двадцать минут дочка, как Гагарин перед стартом, получала последние наставления.
Ну вот собственно и все. Не буду описывать, как доча, сообразив, что два толстых родственника в машину не попадут, еще полчаса играла внутри. А мы, как две обезьяны перед витриной с бананами, прыгали вокруг и уговаривали ее дернуть «вот за эту пимпочку».
ПЕРЕД СЕАНСОМ
…До сеанса у нас оставалось еще около двух часов, которые надо было как-то убить.
— Пошли в автоматы поиграем? — предложила Сашка.
— А может, поиграем в пиццу? — я кивнул на кафе «Сбарро».
— Хорошо, — покладисто согласилась дочка. — Но потом — в автоматы.
Закинув в желудок пару пицц и залив их мутно-зеленой жидкостью с запахом одеколона, которую почему-то назвали «зеленым чаем», мы навострили лыжи к игральным автоматам.
Детские автоматы призывно сверкали огнями и издавали звуки, при которых перед взором представали ужасные картины карцера психиатрической больницы.
Не, я не противник подобных развлечений, но, блин, нельзя же на такой маленький пятачок ставить такое количество аппаратов! Участники игральной вакханалии носились как вошки от расчески, стреляли, крутили руль, пинали и скакали с таким упоением, что создавалось ощущение, будто ты пописал в термитник.
Какие-то уже несколько лет как половозрелые девахи, тряся головами, как верблюдицы, подавившиеся одноименными колючками, скакали на площадке танцевального аппарата, рискуя раскатать в блин эту самую площадку своими явно за семьдесят килограммами.
У меня сразу в глазах помутилось и почему-то захотелось два-по-сто, а там, глядишь, и сам бы станцевал. Но это было дочкино время, и посему я направился покупать жетоны.
Сашка, как стопроцентная дочь своего отца, схватив жетоны, кинулась к автостимулятору и уже через секунду накручивала руль, как рулевой «Титаника» штурвал за двадцать секунд до исторического ДТП.
Я же, с тоскою глядя на часы, побрел в соседний зальчик в надежде найти укромный уголок.
Ессно, такового там не оказалось. В прострации я подошел в какому-то аппарату, напоминающему хоккейную площадку, и принялся размышлять о принципе его работы.
Вы не ржите, но последний раз я играл в автомат, который назывался «морской бой». Наверное, старожилы помнят это чудо советской игровой промышленности, который снаружи напоминал аппарат для ингаляции глаз. Надо было подойти к нему, крепко взяться за ручки, а морду как можно плотнее впечатать в резиновую маску, и тогда твоим глазам представала водная гладь, напоминающая парящие болота Смоленщины. Справа налево плыли корабли, а ты, хитро прищурив глаз, шептал пересохшими губами: «Врешь, не уйдешь!», и изо всех сил давил на кнопку пуска чего-то там. Чем оно стреляло, для меня до сих пор загадка, но таинственные светящиеся точки вырывались откуда-то из-под носа и с жалобным «пиу-пиу-пиу» уходили вдаль.
Ну ладно, я отвлекся.
…Небольшая площадка действительно оказалась чем-то типа хоккея, только вместо ворот узкие прорези, вместо шайбы — плоский блин, и толкать эту шайбу надо было с помощью штуки, напоминающей печать.
Из-за нездорового любопытства я сунул жетон в аппарат. Зажегся свет, между полем и шайбой образовалось, как я подозреваю, магнитное поле с одинаковыми полюсами, в результате чего шайба обрела силу трения, близкую к нулю.
Я с интересом стукнул по шайбе, которая шустро ударилась в борт, потом во второй и, отрикошетив, вернулась ко мне. Не, не спорю, наверно со стороны я напоминал мартышку в интернет-кафе, но мне стало интересно.
В течение нескольких минут я с восторгом подростка, впервые увидевшего порнуху, гонял шайбу по полю. Мои удары становились все более сильными и точными. От одного особо красивого удара шайба вылетела с поля и покатилась по полу.
Мне ее принес администратор зала, паренек лет двадцати. Насупив брови, он протянул мне шайбу и пробурчал что-то типа «осторожнее» и еще что-то.
Если бы он мог заглянуть в будущее хотя бы на десять минут, он бы на фиг закрыл бы свою развлекаловку. Но он не был провидцем. Он был администратором. И поэтому на мой вопрос: «А в чем, собсно, суть игры? Суть-то в чем?», высокомерно решил не вдаваться в объяснения, а показать, так сказать, на практике, тем самым посрамив меня, аццтойного лоха, ни фига не понимающего в игровых автоматах.
Удар, и шайба, отскочив от борта, залетает ко мне в ворота. Пока я ковыряюсь, вытаскивая ее из лотка, противник снисходительно улыбается. Следующий удар за мной. Щелк, и чрезвычайно метко пущенная мною шайба… не попадает в его ворота. Соперник останавливает шайбу, прицеливается, и… щелк, шайба стремительно летит в мою сторону. Летит настолько стремительно, что я не успеваю ее провожать глазами и лишь инстинктивно бью ей навстречу.
Нда, наверно Марс, вошедший в Деву Раком, был не его, администратора, небесной композицией.
…Шайба бьет точно посередине моей биты и с чудовищной скоростью отлетает назад, в сторону паренька, но звука удара о борт не слышно.
Зато прекрасно видно, как администратор, бросив биту и подпрыгнув, как севший на паяльник кенгуру, зажав пальцы на руке, отплясывает так, что куда там девахам. Широко открытые глаза излучают всеохватывающую любовь к аттракционам в общем и ко мне в частности. Отплясав положенное, он стал дуть на пальцы, а потом гордо удалился, оставив меня упражняться дальше в одиночестве.
Вобщем хочу предупредить, будете играть в это, не держитесь за бортик. Потому что шайба должна бить в борт, а не в пальцы.
КУСОЧЕК ИЗ 1992 ГОДА
Сейчас я остепенился и ИМХО поумнел, а тогда…
А тогда шла зима второй половины 1992 года. Второй год моего ликбеза в институте. Страна бурлила, как молодое вино, что-то делила и воровала, пьянствовала и стреляла по ночам. Зимы были теплее, пиво вкуснее и сон крепче. Будущее лежало передо мной белым листом, на котором я мог написать что угодно. А в это время…
А в это время заклятые соседи замышляли против меня очередную пакость. Благодаря тому, что я свою «Волгу» иногда парковал не по их правилам, у нас сложились чудные отношения. Они искренне ненавидели меня с моей машиной, я не менее искренне плевал на них. С более-менее молодыми и адекватными соседями я по-разному договорился, а эта парочка (муж и жена), свидетели нашествия хана Батыя, двумя ногами уже были в маразме и не понимали человеческую речь. А жестко объяснять им у меня рука не поднялась. И вот однажды…
