Майю Лассила - Воскресший из мертвых

— Антти затосковал. Надо подыскать ему невесту.

Однако давайте вертеть наш рассказ дальше.

Усадьба помещика Пунтури имела свою сложную предисторию. Господину Пунтури как-то понадобились деньги. И он, под залог своего леса, занял некоторую сумму у лундбергского агента по лесным делам. Этот долг и вдобавок прежняя ссуда по имению весьма обременяли господина Пунтури. И поэтому он решил продать свое поместье.

Ионс Лундберг, узнав, что поместье продается, прислал письменный запрос о цене. Пунтури ответил. Сумма эта показалась Лундбергу не слишком большой, но все же он пока медлил, выжидая, когда денежные затруднения заставят господина Пунтури еще более снизить цену.

Однако это молчание Лундберга господин Пунтури расценил иначе. Он со дня на день ждал человека от Лундберга для совершения сделки. Сам он не был знаком с Лундбергом, но много слышал об его жадности. Он слышал, что этот богатейший человек был скуп до предела и, имея миллионы, ходил чуть ли не оборванным.

Здесь в провинции агенты много болтали всякой чепухи об этом богатом чудаке. И даже кто-то сложил комическую песенку о нем. Эту забавную песенку многие распевали. В ней с едкой насмешкой говорилось, что скряга Лундберг носит лохмотья, а не штаны. Конечно, это было преувеличение, ибо брюки Ионса Лундберга были обычно только поношены и потерты, но еще далеко не представляли собой лохмотьев.

Неудивительно поэтому, что в доме господина Пунтури имелось весьма своеобразное представление о коммерции советнике и в особенности об его костюме.

Так что когда Ионни благополучно прибыл к Пунтури, тот не без волнения воззрился на него. Эти чертовски рваные брюки, эти грубые, заскорузлые башмаки, цилиндр и старый потертый фрак в высшей степени поразили помещика. И вдруг догадка осенила его — перед ним, быть может, сам коммерции советник Лундберг, или, как в народе произносили, — Лумпери?

Ошеломленный хозяин долго молчал. И Ионни, закурив, начал беседу, сказав:

— Обширная у вас избушка.

Почтительно изогнувшись перед богатым гостем, Пунтури в ответ забормотал вежливые фразы. Но Ионни прямо его спросил:

— Так, значит, продается ваша усадьба?

Чтоб не продешевить, Пунтури не сразу признался в этом. Он уклончиво ответил:

— Лично я не хочу продавать, но моя семья что-то поговаривает об этом.

Ионни настойчиво переспросил о продаже, и тогда господин Пунтури, как бы уступая желанию покупателя, согласился на это, но поинтересовался в свою очередь:

— Ас кем я имею честь беседовать?

Ионни, чтоб прибавить себе коммерческий вес, задумал сослаться на свои большие знакомства в этом мире, и поэтому он сказал:

— В Хельсинки проживает некий коммерции советник Лундберг. Быть может, вы знаете его?

Пунтури утвердительно воскликнул:

— Как же не знать коммерции советника! К сожалению, лично я с ним не знаком, но слышал о нем много лестного.

— Ну, так вот я… — начал было пояснять Ионни, но запнулся, потому что его мысли повернули в другую сторону. Не договорив начатую фразу, он махнул рукой и произнес нечто совсем иное:

— А, да что там говорить об этих советниках и высоких чинах! Все мы, как говорится, простые смертные.

Теперь Пунтури окончательно уверился, что перед ним коммерции советник Лундберг. Ему даже понравилось, что этот советник так скромно говорит о высоких чинах. Какой это, в самом деле, простой, не гордый человек! Господин Пунтури почувствовал к нему искреннее расположение и с душевным волнением сказал:

— Да, тут чины не помогут, когда придет время держать ответ перед всевышним творцом.

Засим Пунтури, елейно вздохнув, прибавил:

— Лично я считаю, что те люди истинные богачи, кто не бахвалится своим золотом и чинами.

Этим он, конечно, хотел польстить Ионни. И, польстив, он начал усиленно обхаживать и угощать Ионни, как долгожданного покупателя и богатого кредитора.

В разговоре Пунтури, между прочим, описал прелести деревенской жизни. И это вдохновило Ионни сказать о прелестях жизни в городе.

— У нас тоже ничего себе жизнь! — воскликнул Ионни. — Пароход за пароходом подвозят товары. Едва успеваем их разгружать. Даже удивительно, что магазины вмещают в себя столько товаров.

Полагая, что речь идет о собственных магазинах и товарах „коммерции советника“, господин Пунтури смиренно произнес:

— Всевышний сам знает, кому в изобилии отпустить и то и другое.

Вся семья господина Пунтури, узнав, что в их доме находится такой высокий гость, взволновалась больше, чем сам хозяин. Все ходили на цыпочках и прибирали комнаты в честь богатого коммерсанта, чьи пароходы то и дело подходят к Хельсинки и чьи товары уже не вмещаются даже в самых больших магазинах.

Сделка улаживалась. Господин Пунтури уже показал Ионни усадебные земли и в особенности лесные участки. Он повел его в свой лучший строевой лес и там смиренным тоном праведника сказал:

— Милосердный господь помог мне сохранить этот лесок. Как видите, здесь не голая земля, а деревья.

Решительно ничего не понимая в лесном деле, Ионни все же строил из себя знатока, чтоб Пунтури не обманул его. Он тотчас же согласился с замечанием Пунтури:

— Да, деревьев здесь порядочное количество.

Пунтури осмелел и начал врать:

— Сто тысяч стволов здесь наберется, если считать более или менее внимательно.

Он знал, что сильно перехватил в этом счете, и потому для очистки совести добавил:

— Лично я не считал, потому что не собирался продавать этот чудесный лес, который я вырастил с божьей помощью.

Смиренные и ханжеские речи Пунтури заставили Ионни доверчиво отнестись к этому набожному человеку. Тем не менее Ионни на всякий случай все же сказал ему:

— В чем, в чем, а уж в лесном деле меня не обманешь.

Пунтури воскликнул:

— Где уж тут обмануть, если каждый ствол на виду!

И, подняв свои глаза к небу, добавил:

— Кто же станет губить свою душу ради десятка стволов? Ведь господу богу известно, сколько тут у меня всего.

Ионни и Пунтури дошли до границы имения. Сюда с соседнего поместья отчетливо доносился шум большого водопада. Даже туристы нередко приезжали сюда полюбоваться этим великолепным водопадом, который назывался „Паухукоски“. Поэтому Пунтури предложил Ионни:

— Не хотите ли взглянуть на водопад?

Ионни охотно согласился. Он почему-то решил, что этот водопад тоже принадлежит Пунтури.

Однако, увидев водопад, он испугался его силы и шума. Ионни всю жизнь прожил в Хельсинки и до сего времени вообще не видел водопадов. И теперь, не без опаски поглядывая на него, воскликнул:

— Ух ты, сколько воды!

Пунтури стал пояснять:

— За этот водопад можно получить немало денег, если найти настоящего покупателя. Ведь эта водяная штука даст не менее двадцати тысяч лошадиных сил.

Ионни пришел в восторг. Правда, он не разбирался в водопадах и лошадиных силах, но сразу поверил, что перед ним новый клад этой чудо-усадьбы. И чтобы не прозевать дела и не дать возможности Пунтури набавить цену, он пренебрежительно сказал:

— Нынче водопады, братец мой, ничего не стоят.

И тут же соврал, чтоб подкрепить свое замечание:

— Один мой знакомый, коммерции советник Песе, уже сколько времени собирается продать свой водопад, который вдвое больше этого, да только никто не покупает у него. В настоящее время редко кому нужны водопады.

Пунтури не нашелся что-либо ответить на это и повел своего гостя обратно в дом, чтоб там окончательно с ним договориться.

Начались переговоры. Пунтури долго не решался предложить Ионни рюмку водки. Но видя, что Ионни благодушно настроен, Пунтури, наконец, осмелился пригласить его к столу. Он коварно надеялся выгодней повернуть сделку, если покупатель будет немного пьян.

В это время пришел новый гость — агроном Паапури, имевший поблизости свой дом и большие посевы. Ему рассказали, что сам коммерции советник Лундберг приехал покупать усадьбу Пунтури. Он тоже не раз слышал о странностях этого богача и поэтому явился отчасти из любопытства, а отчасти из желания лично познакомиться с миллионером.

Ионни был уже изрядно пьян, не до бесчувствия конечно, но все же язык у него сильно развязался. Пунтури был доволен этим обстоятельством и не переставал угощать гостя. Их разговор становился все более бессвязным. Пунтури, стараясь не опьянеть, дабы не проиграть в сделке, пустился в многословные восхваления своего скромного гостя:

— Если позволите, я еще раз коснусь чинов и титулов. Вот вы сказали, что любой коммерции советник сделан из обычного материала и поэтому он, так сказать, не отличается от простого смертного. Но лично я позволю себе заметить, что…

Пьяный Ионни, перебив Пунтури, с воодушевлением воскликнул: